В сравнении с ним прижимистый и суровый пран Родд альт Ставос, глава Дома Серебряного Барса, выглядел правителем, о котором стоило мечтать. Прану Гвену он даже слегка напоминал герцога Лазаля. И не только ростом, худобой и подагрическими суставами. Альт Ставос оставался одним из немногих глав Великих Домов, которые помнили о чести, награждали за преданность, а не за предательство, чтили воинскую доблесть и отвагу, понимали, что купцам и ремесленникам нужно оставлять хоть немного заработанного, чтобы они развивали своё дело. Конечно, он тоже хитрил и искал выгоду, как и все остальные праны на обоих материках и островах, но делал это изысканно, легко и виртуозно, как ведёт поединок опытный фехтовальщик. Не только победы ради, но и красоты для.
Конечно, Дом Серебряного Барса не имел никаких прав на престол и, если бы они в открытую высказали свои претензии, в Аркайле началась бы междоусобица. В старину подобные войны происходили и не раз. Они уносили сотни жизней благородных пранов и тысячи — простолюдинов. Это только тех, кто уходил в аркебузиры, пикинеры, арбалетчики и прочие войска. А сколько умирало черни из-за голода, ведь в войну не разгонишься пахать, сеять, жать, сколько сгорало в домах при штурмах городов, погибало в деревнях, которые зачастую стирались с лица земли, не смог бы подсчитать даже самый именитый учёный-арифметик, живший триста лет назад на островах Айа-Багаан, по имени Мухтум алла Белькази, по имени которого даже науку о числах и действиях с ними назвали «мухтуматика». Поэтому открытую битву за герцогскую корону пран Гвен не приветствовал однозначно. Но точно так же не стремился к ней и пран Родд альт Ставос. Но у него, выражаясь языком картёжников, был в рукаве козырный туз. Невестка, то бишь законная супруга его сына Эйлии.
Мариза — старшая дочь Леахи и Гворра — приходилась младшей сестрой безумцу Айдену. Законы Аркайла, да и большинства из двенадцати держав, не возбраняли наследование короны по женской линии. Хотя и не приветствовали. Ещё в седой древности так повелось, что после смерти отца во владение имуществом вступает старший сын. Младшие сыновья должны искать военную или церковную службу. Мудрое решение предков привело к тому, что имущество пранов дробилось не так стремительно, как могло, обладай на него правом все наследники. Именно поэтому, как полагал пран Гвен, дочерейсовсем отстранили от участия в наследовании. Хотя никто не возражал, когда родовой замок переходил в собственность дочери какого-либо прана, если он вдруг пережил сыновей. Разводили руками — ну, так получилось. В истории сопредельных государств были случаи, когда дочь правителя наследовала корону. Почему бы это не провернуть в Аркайле?
Конечно, перед Вседержителем и людьми законный герцог — Айден. Но Айден — безумец, за спиной которого стоят жадные и забывшие совесть и честь братья альт Кайны. А за плечом Маризы встанет расчётливый, но не лишённый достоинства и гордости за державу Родд альт Ставос. Каким образом они провернут смену власти, пран Гвен мог только предполагать. Обратиться, например, к Совету архиепископов — глупо, ибо рассмотрение вопроса затянется на годы, а за это время Дом Охряного Змея найдёт способ ослабить противников. Значит, переворот — единственный приемлемый выход. Каким-то образом — по доброй воле или по принуждению — Айден должен подписать отречение. Тогда архиепископ Гурвик поворчит для порядка, но благословит коронацию внучки Лазаля. И Главное, никого не убивать. Кровь может вызвать желание отомстить, а это снова междоусобица. Пран Родд на это не пойдёт, понимая, что война ослабит государство.
Поэтому, пран Гвен, входя в зал малого совета, уже приблизительно представлял, что услышит и даже внутренне согласился с любым заявлением новых правителей.
Обстановка в небольшом зале разительно отличалась от виденной несколькими днями раньше. Скорее всего, понадобилось согнать половину дворцовой прислуги, чтобы вытащить обшитую бархатом, тяжёлую мебель, сорвать мрачные, но с претензией на кричащую роскошь шпалеры и портьеры с оборками, бахромой и рюшами, собрать наросшую по углам паутину и вымести неизбежную пыль. Вместо этого стены украшали искусно вышитые гобелены с изображениями чёрных единорогов и серебряных барсов. Прямо напротив входа висел портрет покойного Лазаля в кирасе и герцогской короне. Гвен хорошо помнил, как для этой работы выписали знаменитого художника из Вирулии — маэстро Джинаверде альт Рикатти. Лет двадцать тому назад Лазаль ещё не был сед, не сутулился, не страдал от болей в коленях и печеночных колик. Изображённый в «три четверти» он соперничал суровым взглядом и благородством черт с великими правителями прошлого. Вместо пуфиков, оттоманок и карлов в зал совета занесли простое кресло из светлого дерева с высокой спинкой и подлокотниками в виде согнувших гордые шеи единорогов. Именно на нём сейчас восседала Мариза.
По левую руку от новой герцогини стоял пран Эйлия альт Ставос, а по правую — его отец, пран Родд. Отступив на приличествующие по этикету два шага сбились в кучку придворные, сложившие ещё дедушке Маризы. Испуганными они не выглядели, скорее озадаченными. Здесь же присутствовали все лейтенанты гвардии и пара офицеров в сюркоттах стражи. Ближе к выходу выстроились полукругом праны из аркайлских Домов. Альт Раст уткнулся им в спину, но даже из такой невыгодной позиции узнал главу Дома Красного Льва, барона Брего альт Нурда, двух сыновей прана Дирана альт Ланне из Дома Белого Оленя — Юджина и Фьерро, полтора десятка пранов из Домов пониже и победнее — вассалы «серебряных барсов» и другие. Пран Гвен заметил Дома Жёлтого Горностая, Лазоревого Ежа, Чёрного Выверна, Червлёного Коня, Пёстрого Полоза, Золотой Серны… Ну, и конечно, Огненной Саламандры. Придворный маг-музыкант Регнар альт Варда стоял здесь же, кусая губы и старательно отводя глаза. Хотя зачем Маризе нужно было вызывать музыканта?
Стараясь не задумываться о хитросплетениях интриг, пран Гвен поклонился. Увидит его герцогиня или нет, а этикет соблюдать положено.
Мариза увидела. Коротко кивнула в ответ и даже улыбнулась уголками губ.
«Удивительно, — подумал сыщик. — За что такая честь?»
Насколько он помнил, дворцовые перевороты всегда заканчивались тем, что военачальников, командование стражи и гвардии, тайным сыском и сыском уголовным меняли. Оставались на своих местах лишь те, кто тем или иным способом поддерживал смену власти. Может быть, его бездействие расценено именно таким образом?
Мариза говорила. Причём, судя по всему, говорила уже давно. Главный сыщик начал слушать первую тронную речь герцогини с середины и мог только догадываться, что она наверняка объяснила всем присутствующим, что правление безумца, задержавшегося в детстве, медленно, но неотвратимо ввергает державу в пучину нищеты, хаоса и упадка. А уж жадные праны из Дома Охряного Змея вполне способны ускорить пришествие горя и безвременья. Дочь Гворра и Леахи как раз заканчивала рассказ о том, сколько ущерба удалось предотвратить благодаря столь своевременному отречению Айдена. В частнсоти, упомянула заговор баронессы Кларины и самопровозглашение нового наследника, якобы внука Лазаля.
— Кстати, пран Гвен, что вы можете пояснить по поводу заявлений Домов Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи об отделении от Аркайла? — задала она неожиданный вопрос.
Чуть менее опытного придворного её слов, возможно, застали бы врасплох, но не альт Раста.
— Готов пояснить, — заявил он, делая три шага вперёд через расступившуюся толпу гостей. — Мои осведомители доносят ежедневно о положении дел в мятежной провинции. Малолетний Эрар коронован ими в местом соборе, как герцог. Конечно, с нарушением всех обычаев и правил. Кларина альт Рутена, урождённая альт Баррас признана герцогиней-регентшей. Главным казначеем назначили Клеана альт Баррас, а главнокомандующим — Этуана альт Рутена. — По залу пробежал ропот. Все знали, что новоявленный главнокомандующий не так давно начал бриться. — На самом деле всё, что касается наступления либо обороны, определяет капитан Жерон альт Деррен из Дома Черного Медведя — кондотьер, предводитель Роты Стальных Котов из Кевинала.
