Заложив по обыкновению руки за спину, Яра терпеливо ждал настоятельницу, поглядывая на двор монастыря через смотровое окошко, оставленное открытым недотепами монашками.

В ожидании старшей монахини он с интересом обозрел ворота несостоявшегося «жилища» своих дедов.

Монастырь строился как неприступный замок, в котором можно было отсидеться от осаждающих врагов, имея малочисленный и даже необученный гарнизон. Яра был знаком с такими постройками: в свое время учитель Рат-Йэв хорошенько вбил в голову нерадивого подростка искусство постройки оборонительных сооружений.

Скорей всего, этот замок возводили науги, гномы далекого юго-востока, великие мастера на все руки. Именно в Науге придумали строить башни с опускающимся мостом, который в то же время служил и воротами. Сложная система блоков и водных резервуаров давала возможность управлять процессом спуска и подъема одному-единственному человеку. Регард знал, что дальше, за мостом, находятся тяжелые толстые ворота с решеткой, сломать которые никому не под силу. Конечно, сказывали, что был на днях один случай, когда именно эта хитроумно продуманная конструкция поддалась врагу. Но, как утверждают рассказчики, здесь не обошлось без сильнейшей магии и злого чародейства. Сын короля только улыбнулся этим россказням: он прекрасно был осведомлен о своеобразном свойстве фэла — взрываться, уничтожая и сметая все вокруг. Одного только не мог понять Яра: каким образом эта дрянь почти два года назад смогла попасть за стены божьего дома. И сколько же ее было, если эти стены, не выдержав, рухнули?

Перестав размышлять о всех перипетиях строительства, Регард постарался сосредоточиться на предстоящем разговоре с настоятельницей: было необходимо уговорить ее выдать беглецов. Конечно, у молодого человека, как и у каждого хорошего игрока, существовал свой козырь в запасе, но Яре не хотелось пускать его в ход именно сейчас. И не только потому, что последствия могли быть для него весьма плачевными, просто незачем раскрывать все карты раньше времени.

— Это ты хотел говорить со мной? — недовольный старческий голос вывел Регарда из размышлений.

— Добрый день, матушка Элизабет, — вежливо поклонился Яра. Капюшон еще скрывал его лицо.

— Кому добрый, а кому нет, — брезгливо поджав губы, ответствовала монахиня. — Что ты за гусь такой, не пойму я что-то. Ты бы тряпочку скинул, а? Рожу твою не могу рассмотреть.

— О, сударыня, конечно! — усмехнулся Яра, не спеша отбрасывая капюшон. — Вы уж простите меня, тетя Эли… совсем забыл о правилах хорошего тона.

Старуха впилась глазами в знакомое лицо, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.

— А я уж думала, что призраки являются только по ночам, — справившись с собой, она заговорила спокойным ровным голосом.

— Чего только в жизни не случается… — довольный произведенным эффектом снова улыбнулся Регард. — Предлагаю оставить вопросы на потом и сразу перейти к нашему делу. Чтобы вы не мучились догадками, скажу сразу: да, я сын короля Гиера и в скором будущем собираюсь сесть на трон вместо своей сводной сестрички.

— У тебя нет на это права. Хоть в тебе и кровь Гиеров, но все же ты незаконнорожденный. Попросту говоря, ублюдок.

— Ну зачем же так грубо, тетя Эли? Мне казалось, вам хотелось бы встретить смерть в уютной постели, а не на руинах выторгованного шантажом замка. У меня есть предложение: отдайте мне ваших гостей вместе с их жизнями, и я не буду сносить вашу богадельню до основания.

— Даже если тебе удастся совершить переворот, народ и дворяне не пойдут за ублюдком.

— Во-первых, королевским ублюдком. Во-вторых, народ подчинится кому угодно, лишь бы это была сильная мужская рука, а не пухлая женская ручка. И последнее: дворяне уже начали присягать мне на верность…

— Один трус не в счет. — И не обращая внимания на недоуменное лицо собеседника, продолжила: — Тебе не поднять королевство, дружок: кредиторы замучают. А ни денег, ни достаточной власти и связей у тебя пока нет. Да и в ближайшем будущем не предвидится…

— А как насчет винных подвалов королевского дворца, мать Элизабет? — Лицо Яры исказила злобная усмешка. — Что такое, сударыня? Что у вас с глазами? Или вы еще не оставили идею обогатиться за счет королей?

— Это не твои деньги… они принадлежат церкви… — прохрипела настоятельница.

— И именно поэтому вы и пытались заставить Винетту постричься в монахини? Чтобы после смерти нашего батюшки на законных основаниях завладеть королевством, дворцом и всем тем, что находится в его подвалах, ведь так? Не кажется ли вам, что это уже слишком: двести лет самого гнусного шантажа, которые довели Вильсхолл до нищеты, а затем еще и обобрать его до последней нитки!

— Если бы нам удалось задуманное, мы создали бы свое королевство, — мать Элизабет всю трясло, — страну, основанную на порядке и законе. Божьем законе!

— Сколько патетики, пафоса! И ведь все это ради блага народа Вильсхолла, не так ли? Закончим пустые разговоры. Вот мои условия: вы отдаете старого козла и его друзей. Живыми или мертвыми — мне без разницы. Взамен я оставляю вас в покое сейчас и в будущем, когда стану Регардом Вильсхолльским. Представляя, что творится у вас в голове, прямо сейчас ответа не жду — хорошенько все взвесьте, подумайте, не торопясь. Если до заката устраивающего меня решения не будет, штурмую монастырь.

— И ты осмелишься поднять руку на жилище невест Господа нашего?

— Если вы полагаете, что эти стены неприступны, то глубоко заблуждаетесь. Даже имея всего тридцать солдат, я возьму ваш монастырь. А по поводу последнего… Что же это получается, нам, помазанникам божьим, на чужих невест уже и посмотреть нельзя? А там как получится… где смотрины проведем, где свадебку сыграем…

Еще до экзекуции в деревне Яра путем нитей грани сумел отослать весточку Уча Игону — старому шаману северной орды. Как и было условлено заранее, резервная ватага орков ждала сигнала в северо-западных лесах королевства недалеко от подножия горной гряды. И сейчас, видя, как из-за деревьев нестройными рядами выходит сотня обещанных бойцов, молодой Гиер возликовал — теперь старому пню, еще носящему гордое звание «бор-От», пришел конец. Как и его дружкам.

— Раненый Вепрь приветствует друга великого шамана! — поднял левую не то руку, не то копыто орк. — Мы здесь, чтобы исполнить долг чести, тэндх.

Яра только мысленно помянул всех уродцев царства Отродья: однажды Рат-Йэв разъяснил значение «тэндх». Слово произошло от оркского «урод». Так что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что имели в виду свинорылые, говоря о людях.

До Вепря дошло, что сказал он что-то не так. Сердце орка вздрогнуло от страха: шаман предупреждал его, что человечишка — великий воин, бор-От, а значит, шутки с ним плохи.

Регард все это понял по его глазам, заметавшимся из стороны в сторону.

— Вождь готов к бою? — пристально вглядываясь в морду орка, четко выговорил человек.

— Да, — чересчур усердно кивнул Вепрь, — где щал-тиа? Где враг? Орхсс готов к смерти и победе.

— Отлично! Но нам нужна только победа. Сержант, — обратился он к стоящему рядом Михаэлю, — через какое-то время опустится мост, поднимутся ворота и решетка. Как только это произойдет, вы сразу же атакуете.

— Простите, господин, но мне казалось, что вы хотели дать им время на раздумье.

— Правда? Что ж, сдержим слово… Тем более что до заката не так уж и далеко. Но поверьте мне, мать Элизабет скорее совершит грех самоубийства или еще того хуже — кинется в язычество, чем пойдет на уступку. В этой игре у нее свои цели. И по сравнению с ними мои — так… детская шалость на ярмарочном празднике.

— Будь у меня сейчас добрый эльфийский лук, я бы снял этого ублюдка прямо отсюда, — громко посетовал Заика, наблюдая переговоры Яры с орками.

— Не стоит сожалеть о том, чего не можешь сделать, — нравоучительно посоветовал мастер Айдо, облокотившись на край крепостной стены, — лучше подумай о том, каким образом они могут проникнуть в замок.