Мне кажется, особенно после разговора с Болгом, последним выжившим представителем народа фир-болг, что сама природа восстала против погрязших в сварах и жестокости обитателей нашего мира. Природа, она не выделяет ни смертных, ни бессмертных, ни людей, ни перворожденных. Хоть и сильно разнятся внешне две наши расы, а внутри, если копнуть поглубже, – одно и то же. Та же непримиримость к чужим слабостям и заблуждениям, то же возвеличивание собственного Я. Сиды ненавидят и презирают людей, а мои сородичи – завидуют бессмертным существам черной завистью и стремятся хоть как-то унизить заносчивых перворожденных.

Даже когда отношения не доходили до вооруженных столкновений, взаимная ненависть изливалась в Аэр, отравляя его, пропитывая злобой. Как тут природе не воспротивиться?

Не захотеть навсегда избавиться от мерзкой заразы – людей с перворожденными, – отравляющей существование всему живому? Очень просто. Несколько лет неурожаев подряд, падеж лесного зверя и домашней скотины – голод и мор среди людей. Да и среди сидов тоже. Голодомор – обязательно вспышка заразных болезней. Когда умерших больше, чем оставшихся в живых, и некому хоронить трупы, без этого не обойтись. Оставшиеся в живых просто-напросто вырежут друг друга, сражаясь за пищу, жилье и прочие блага.

И кажется, спасти мир от гибели может только невзрачная деревяшка – артефакт Пята Силы, найденный нами в пещере под холмами у восточных отрогов Облачного кряжа. Болг говорил, что некогда Пята Силы лежала на алтаре в островном капище, святыне его народа. Как там оно было на самом деле не знаю, но у меня нет оснований ему не верить. Давным-давно, почти тысячу лет назад, отряд сидов, состоящий из полудюжины филидов и полудюжины следопытов, украл Пяту Силы с острова посреди Озера. Озера, на берегах которого лежит моя родина – Приозерная империя. Озера, из которого вытекает величайшая река севера – Ауд Мор, – люди иногда называют его Отцом Рек. А когда артефакт несли на север, в Уэсэл-Клох-Балэ, так именуется резиденция Большого Совета филидов, равновесие мира покачнулось. Звери, птицы и рыбы, раньше никогда не отличавшиеся скверным нравом и кровожадностью, ополчились против небольшого отряда перворожденных, не говоря уже об изначально опасных хищниках. Таких, как стрыгаи или клыканы.

Все сиды погибли. Последний провалился в расселину в земле и сломал шею в пещере Каменного Леса. Там и пролежал до наших дней, высыхая в сухом и холодном воздухе подземного царства.

Об этом артефакте спрашивала меня Бейона, когда явилась в мою камеру. Зачем он ей нужен? Ведь, скорее всего, именно за ним охотился отряд Киселя. За ним, а не за мной, и уж тем более не за Гелкой. Мы-то попались просто как бесплатный довесок.

Артефакт у меня отняли, обыскав, еще в Пузыре, около харчевни «Три медведя». Отняли и мешочек с самоцветами, который я хранил за пазухой на кожаном шнурке. Думал, ближе к телу спрячу – не найдут. Как бы не так. Мастера обыскивали. Сразу нашли. Отобрали у меня только кисет с самоцветами, маленькую холщовую сумку с Пятой Силы и нож. И если артефакт Кисель отдал заказчице, иначе она бы о нем меня не спрашивала, то насчет камешков самоцветных здорово сомневаюсь. Наверняка он считал, что никто его не спросит, не потребует возврата. А если так, почему бы руки не погреть? Неплохая прибавка к той награде, которую он получил за доставку меня в Фан-Белл. Самоцветы на юге в цене. На ту горсть, что лежала в кисете, можно вообще прожить до конца дней не бедствуя, если догадаться перебраться в Соль-Эльрин или еще куда-нибудь южнее.

А я так на них рассчитывал! Думал, куплю домик, выучу Гелку грамоте и всему необходимому образованной гражданке Империи. А там и замуж выдам за достойного человека. Нобили нам ни к чему, а вот за порядочного купца можно. Думал, на старости лет безбедно поживу, внуков на коленях понянчу.

Держи кошель нараспашку! Теперь, если выберемся живыми из всех передряг, придется работу искать, которая сможет обеспечить жилье и пропитание. Это не страшно. Я к работе привык и многим ремеслам учен. Мечту жалко. Разбилась вдребезги, как чашка тонкого фарфора, упущенная на мраморный пол.

Бейона предостерегающе подняла руку:

– Берегись, Молчун! Нужно по освещенной улице проскочить.

И что с того?

– Там могут быть гвардейцы, – ответила она на безмолвный вопрос.

Ладно. Я проверил прочность Щита Воздуха, накрывавшего нас куполом. Ничего. Держится заклинание. Оружием не прошибешь. Да и магией, пожалуй, тоже. Если не Примул бить будет.

Мы высунулись на улицу и огляделись.

Возле некоторых домов горели чадным пламенем жировые плошки, накрытые сверху. Все равно капли дождя, разбрызгиваясь, попадали на огонь, вызывали брызги и сполохи. Вот теперь видно, что столица. Должно быть, хозяева харчевен и гостиниц вывески подсвечивали, дабы постояльцы случайно к соседу не попали. Справа возвышалось ладное строение с чисто беленым фасадом. На широкой, отскобленной дочиста доске нарисованы три клинка: один острием вверх, два – вниз.

– «Три меча», – пояснила пригорянка. – Харчевня. А нам налево.

Налево так налево. Только бы на стражу не нарваться. Хотя в такую ночь городские стражники должны прятаться, стараясь не попасть гвардии под горячую руку. А то потом доказывай, за кого ты. За нового правителя или за старого. Потом можно будет вернуться к обязанностям – пьяных гонять, с мелких преступников мзду собирать, горожан держать в страхе и почтении к власти. Городская стража любому господину нужна.

Три тени, вынырнувшие из подворотни – такого же захудалого переулочка, какой мы и сами покинули, – я заметил быстро. Для меня, так почти сразу. Но, конечно, Бейона заметила их раньше. Заметила и вытащила корд откуда-то из рукава – видно, узкие ножны вдоль предплечья пристегнуты. И правильно, что решила не прибегать к чародейству. Незачем внимание привлекать. Да и встречные прохожие, скорее всего, сами прячутся. Может, и разойдемся мирно.

Про три тени я сказал второпях. На самом деле их оказалось четверо. Только трое шли, а четвертого на руках несли. За руки, за ноги. И висел он как труп или человек, потерявший сознание. Тяжелораненый, например.

Они нас тоже заметили.

Тот, кто тело за ноги нес, впереди, значит, шел – э, брат Молчун, если они товарища ногами вперед несут, точно труп, – остановился, ношу бросил и сунул правую руку под плащ. Не иначе как за мечом потянулся.

Я напрягся.

Пусть только выхватит клинок, тотчас ударю Щитом Воздуха. Так к стене дома припечатаю – дух вон вылетит. А потом и остальных…

Он не выхватил. И не стал махать руками.

Напротив, незнакомец резким движением головы отбросил капюшон плаща, скрывающий лицо.

Сущий Вовне!

Или это сон?

Седые виски, черная полоска усов, серенький лоскут, наискось перечеркивающий лицо, скрывая левый глаз.

– Сотник! – Я выпустил ладошку Гелки, а с ней и Силу, и бросился к пригорянину. – Ты?

– Я.

Вот отвечает! На что я Молчун, слова лишнего не скажу, а он вдвое меньше…

И тут я заметил, что смотрит он не на меня. И не на Гелку, а через мое плечо.

Конечно же!

Бейона.

– Ты постарел, Глан, – проговорила, как пропела, она.

– Да, – кивнул мой друг. – А ты стала еще прекраснее.

– Мужчины! – фыркнула колдунья.

Я тем временем оглядывал спутников Сотника. Тот, кто волок раненого или мертвого под мышки, тоже оставил ношу. Распрямился, скинул на плечи капюшон. Лицо молодое, насколько позволяла судить то разгорающаяся, то тухнущая плошка светильника. Темные волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Ровно подстриженная бородка. По всему выходит – трейг. Откуда здесь?

Третьим оказался мальчишка годков четырнадцати-пятнадцати. Миловидный. В пажи годится. Только нос великоват. Про такие говорят – орлиный. Впрочем, в Ард’э’Клуэне крупные носы не в диковинку. А в том, что он ардан, даже сомнений возникнуть не могло.

Трейг улыбнулся приветливо. Открыто и непринужденно. Чувствовалось, что от чистого сердца, а не просто отдает дань традициям. А вот мальчишка-ардан повел себя странно. Увидев Бейону, охнул сдавленно, словно подавился чем-то или спазм горло перехватил, и – я и опомниться не успел – обнажил меч. Клинок недлинный – не больше тех, которым легионеры у меня на родине орудуют. Таким удобно колоть и резать в свалке боя, а в благородном искусстве сражения один на один он, конечно, уступит более длинному оружию. Но когда сталь под ребро входит, есть ли разница, хороший клинок или не очень? Острие метнулось вперед…