— Ну… дык… того…

— Держи. — Барон швырнул мужику мелкий медный грошик, затертый до такой степени, что оставалось лишь догадываться, чьей чеканки монета.

— Благодарствую, ваша милость. — Селянин склонился, коснувшись шапкой земли, и, особо не выпрямляясь, попятился к кустам.

— Вперед, — скомандовал Дорг отряду и тронул шенкелями коня.

Ловкий тряхнул головой и уверенно зашагал по неприметной тропке под сенью все еще зеленых листьев.

Впереди барона маячили спины двух бойцов, Глота и Козюли, самых умелых и опытных в отряде после десятника, который, подняв гнедого в легкую рысь, скрылся за сплетением веток.

Лес настороженно молчал, словно сопереживая невеселым мыслям людей. Едва слышно поскрипывали ветви под гуляющим в вершинах ветерком.

Шли недолго. Дорг успел всего пять раз вознести молитву Небесному Огню, рассчитывая вымолить помощь свыше в предстоящей схватке. Надежды уладить дело добром не было. Физиономия Лемака, вынырнувшего из колышущейся зелени, несла печать сосредоточения.

— Там. На поляне. Шагов тридцать. Вроде как жратву варят, — произнес он вполголоса. — Дневка у них вроде… Тьфу, холоп проклятый, прицепилось же!..

— Много их?

— С десяток будет. Близко подобраться забоялся — заметят.

— Оружие?

— Все, как холоп обсказывал, — мечи, арбалеты есть… вроде… тьфу! — Курощуп шлепнул себя по губам. — Виноват, ваша милость. Арбалетов два видел. У охраны. Они ж хитрющие — без часовых жрать не сядут. Может, в подводах еще есть.

— Да. Это тебе не лесные молодцы… — Барон подумал немного и приказал:

— Я, Глот и Козюля выедем на поляну. Попробую решить дело миром. — Кислое выражение лица Дорга показывало, насколько мало он сам верит в мирный исход встречи. — Ты с парнями из кустов ни шагу. Лошадей тут оставишь, чтоб не выдали. Арбалеты приготовьте. Да, целить с умом, а не все в одного, как давеча…

— Понял, понял… Не подведем…

— Гляди у меня!

— Ваша милость…

— Все. Во имя Огня Небесного. Пошли.

Барон, а за ним и посерьезневшие Глот с Козюлей двинулись через подлесок, нарочито беспечно топча хрустевшие под ногами ветки. И пригоряне услышали их приближение. А кроме того, догадались по звуку, скорее всего, сколько непрошеных гостей выбирается к их котлу. Потому и особой тревоги не проявили.

Работорговцев оказалось и впрямь не больше десятка. Двое охранников небрежно оперлись о телеги, лениво поводя арбалетами вслед двигающимся к костру всадникам. Четверо играли в какую-то игру по одним стрыгаям ведомым правилам — лупили о землю белыми кругляшами и вяло переругивались, замеряя расстояние между отскочившими битками «шажками» пальцев. Один чинил конскую сбрую, еще один, похоже, дремал, привалившись к колесу. Кашевар, вытянув губы трубочкой, пробовал с длинной поварешки обжигающее даже на вид варево.

Навстречу Доргу шагнул пожилой пригорянин: по всему видно — старший каравана. Барона не сбила с толку густая проседь в волосах и кругленькое пузцо, туго обтянутое кольчугой. Вкрадчивая мягкость движений и цепкий взгляд из-под полуприкрытых глаз выдавали смертельно опасного противника.

Не доезжая пяти шагов до костра, барон остановился. Приосанился. Новичком в ратном деле он себя не считал, но было бы легче, если бы противник оказался ближе по возрасту.

— Я барон Дорг Красная Рыба. Волею, данной мне маркграфом Торкеном Третьим, несу покой и заступу этим землям. Кто вы и что здесь делаете?

— Каин из клана Каменный ручей, — неспешно отозвался пригорянин. — Волей Сущего Вовне мирный торговец.

Белесые глазки впились в лицо барона похлеще пиявок: и захочешь — не оторвешь.

— Каким товаром торгуешь, купец Каин? — Барон сделал вид, будто поверил собеседнику с первого слова.

— А волей проверять честных купцов тебя тоже твой маркграф наделил? — холодно осведомился Каин.

— Ты забываешься, купец! Здесь ты в моей власти. — Дорг открыто шел на провокацию.

— Наверное, у тебя за спиной отряд умелых лучников, барон? Или эти два бойца способны заменить сотню?

— Чтобы справиться с твоими караванщиками, потребуется сотня бойцов? — Дорг усмехнулся в усы.

Пригоряне откровенно зубоскалили. Шорник отложил в сторону шило с дратвой и полировал рукавом лезвие клинка. Игроки потягивались, разминая плечи, но за оружие не хватались.

— Почему бы нам не решить дело миром, барон? — Каин потер щеку.

— Если ты убедишь меня, что вы просто купцы.

— А кем же мы можем быть?

— Последнее время маркграфа тяготит мысль, что слишком много его подданных появляется на рынках Приозерной империи. В кандалах и с клеймами рабов.

— В чем тут моя вина?

— Покажи, что у тебя в подводах.

— Я могу дать слово чести, что рабов там нет.

— Я должен убедиться сам.

Дорг понимал, что никаких пленников в телегах он не обнаружит. Просто их там еще нет. Еще. Он рассчитывал увидеть цепи, оковы, колодки и прочие атрибуты ремесла работорговца. И уж тогда Каин не отвертится. Нежелание караванщика знакомить его с содержимым повозок прибавляло уверенности, что селянин поднял тревогу не зря.

Легонько толкнув шпорами Ловкого, барон заставил его переступить вперед на два шага. Ближе к телегам. Неспешно, но решительно Каин заступил ему дорогу. Прочие караванщики поднялись с земли.

— Ты противишься воле маркграфа, купец? — Каин молчал.

— Прикажи своим людям положить оружие на землю и отойти в сторону. Мне нужно убедиться — охотитесь вы за холопами или нет.

Пригорянин нахмурился, пожал плечами:

— Видит Сущий, я не хотел такого исхода…

Его рука небрежно скользнула за плечо к оплетенной ременным шнуром рукояти. И в тот же миг Дорг, давно ожидавший такого исхода, слитным движением повода и шпор поднял коня на дыбы, прикрываясь щитом от арбалетчиков.

Каин, выхватывая меч, стремительно ушел из-под нависших над головой копыт. Солнечный луч неярким бликом соскользнул с отточенного лезвия. Ловкий заржал жалобно и прыгнул высоким курбетом.

«Угробил коня — зубами загрызу!» — пронеслось в голове Дорга.

Щелкнули арбалеты работорговцев. Глот перекатился через круп своего коня, безжизненно дрыгнув руками.

«А что с Козюлей?»

Но тут барону стало не до Козюли. Ловкий завалился на бок, безжалостно расплющив защищенную легким наголенником ногу седока.

«Где же Лемак?» — пробилось сквозь багряную пелену боли.

Курощуп не заставил себя долго ждать. Слишком уж охоч до драки, чтоб промедлить.

Вначале из кустов ударили самострелы. Шорника пригорян унесло под телегу, еще один скорчился, хватаясь за плечо. Вот и весь результат… Верткие работорговцы просто так под бельты не подставлялись.

А потом на поляну сыпанули орущие и размахивающие оружием дружинники.

Дорг приподнялся на локте, силясь вытащить ногу из-под бьющегося в конвульсиях коня. Прямо над его головой промелькнули потрескавшиеся подошвы. Дружинник (кто же это? ах да — Брех) налетел на Каина. Слева и справа барона огибали остальные воины. Пригоряне встретили их без суеты и спешки, не отходя от прикрывающих фланги телег.

Первая же сшибка лишила дружинников барона численного превосходства. Эх, поторопились с атакой! Нужно было еще раз стрелами ударить, а уж потом… В этот раз напористость Лемака, так выручающая иной раз в драках с контрабандистами либо бунтовщиками, подвела. Добыча попалась не по зубам.

Каин вился волчком: правый меч прямым хватом, левый — обратным. На Бреха он не потратил больше одного движения, как, впрочем, и на следующих троих. Мастерство вождя пригорян превосходило любые, самые смелые предположения. Дорг, впервые взявший в руки меч лет эдак в девять, не мог не признать — по сравнению с ним он выглядел неуклюжим неумехой. А уж дружинники, которые не были воинами в десятом поколении, проигрывали и подавно.

Правда, Лемаку удалось огреть одного из работорговцев кистенем по затылку. Южанин чересчур увлекся, выпуская кишки молоденькому белобрысому воину, чьего имени барон не смог вспомнить.