— Я слышал, у ополченцев его еще много, — заметил Лиам.

— Да, но у них всего в избытке. И они не делятся. Больше не делятся.

Четыре-пять дней. Этим семьям совсем некуда податься. Без топлива для генератора они замерзнут до смерти.

Еще одна причина уничтожить ополченцев — и поскорее.

Ханна похлопала Дейва по руке.

— Это правильно, то, что вы делаете. Приютить людей, хотя вы совершенно не обязаны этого делать. Топлива хватило бы надолго, если бы вы приберегли его для себя.

Дейв пожал плечами, покраснев от смущения.

— Мои родители меня так воспитали. Соседи обязаны помогать друг другу. Нужно заботиться о тех, кто в этом нуждается. Похоже во мне говорит католик. Это либо самый глупый, либо самый лучший поступок в моей жизни. Я еще не решил.

Губы Ханны дрогнули.

— Я знаю, какой.

Лиам держал свои мысли при себе. Если выживание — единственная забота человека, то делиться ресурсами — по любой причине, для кого угодно — означает неверный шаг. Глупый, недальновидный и нелепый.

И все же. Он уважал человека, который ставил других на первое место, даже ценой значительных потерь для себя.

Дейв Фаррис не был солдатом, но это не делало его менее мужественным. По-своему он походил на овчарку. Именно они стояли между волками и овцами, ставили себя на кон первыми, держали оборону до конца и делали это без раздумий всегда.

Они прошли мимо двух сараев и постройки из жердей. Ярко-красный кардинал пролетел через двор и сел на кормушку для птиц на фоне белоснежного пейзажа. Небо окрасилось в цвет приглушенного серого тумана, стелющегося между деревьями.

Ханна указала на заснеженные арки.

— Что вы выращивали?

— Немного винограда, но он все время вянет на лозе. У меня есть несколько вишневых деревьев, а летом мы выращиваем спаржу, салат-латук и помидоры. Семья Стовер выращивает клубнику, персики и яблоки. У Хэдли, Крогер-Майеров и Моррисонов есть коровы, козы и куры. Чак Уоллес владеет винодельней и тридцатью акрами виноградников. У нас повсюду виноград. Повезло, что эта земля пригодна для виноделия, — сказал Дейв. — Как долго человек может прожить на винограде?

— Столько, сколько нужно, — проворчал Лиам. — Лучше, чем питаться личинками или сосать камни.

— Так и есть.

— В первую очередь нам нужно связаться с фермерами, — предложила Ханна. — Мы можем создать кооператив. У них не будет своей уборочной и посадочной техники, но у нас есть город, полный людей, готовых работать каждый день, чтобы поставить на стол несколько блюд для своих семей.

— У нас есть машины, — откликнулся Дейв. — Все, что имеет дизельный двигатель, может работать на альтернативном топливе. Нам нужно рассмотреть возможность производства биодизеля — или найти того, кто сможет это делать. Начните с Доминик Вест в Сент-Джо. Она раньше занималась реконструкцией Гражданской войны. Эта девушка знает кузнечное дело, сварку и гонит самогон вместе со своим братом. Я хочу, чтобы она приготовила немного, чтобы продавать в гостинице.

— Отличная идея, — одобрила Ханна, в ее голосе слышался энтузиазм. — Значит, у нас будут тракторы. И мы сможем использовать дизельные грузовики для поездок, как только погода потеплеет. Думаю, стоит расширить маленький торговый склад Молли, чтобы охватить не только Фолл-Крик, но и окрестных фермеров и близлежащие города. Рыбаки и охотники смогут обменивать свое мясо на молоко, яйца, фрукты и овощи или необходимые услуги, например, стрижки.

Дейв провел рукой по своим отросшим, слишком длинным волосам.

— Мне нравится ход твоих мыслей. До сих пор люди думали о малом. О себе, своих семьях. О своей улице, если у них есть соседи-единомышленники. Весь этот проклятый снег держит нас порознь, в изоляции. Но нам нужно мыслить шире.

— В Найлсе есть хорошее место — молодежный волонтерский центр. Или как насчет ярмарочной площади округа Берриен? У них есть все эти огромные белые строения, где люди могли бы поставить ларьки и столы. И он расположен в центре города Ороноко.

Дейв хлопнул в ладоши.

— Идеально!

Лиам не мог оторвать взгляд от Ханны. Ее глаза светились энергией, вдохновением и надеждой. Она вымоталась, ухаживая за малюткой, но ее усталость, казалось, исчезла.

Она охотно кивнула, подпрыгивая на носочках.

— Это потребует огромных усилий, но у нас все получится. Мы можем выжить здесь. На самом деле выжить.

Ниточка надежды зашевелилась в груди Лиама. Если послушать их разговор, казалось, что это может сработать. Несмотря на все трудности, несмотря на хаос и врагов, таящихся за воротами, они создадут что-то стоящее. Что-то хорошее.

В глубине души он хотел этого так же сильно, как и они. Он не мог пока произнести это вслух. Все еще оставалось слишком хрупким. Слишком легко сломать.

— Я встречусь с Молли, и мы договоримся о времени, — предложила Ханна. — Давайте посетим фермеров и начнем планировать. Пусть это не очень много, но это начало.

Дейв усмехнулся.

— Я в деле. Только скажи.

— По-прежнему остается ополчение, — напомнил Лиам. — Вы видели, что они сделали с продовольственной кладовой Бишопа. Они не хотят конкуренции.

— Мы начнем с малого, — пообещала Ханна. — И будем осторожны.

Лиам хмыкнул, неубежденный.

Они дошли до дома, и Дейв провел их к кабинету, пристроенному к задней стороне гаража. Он показал жестом на огромную антенну, возвышающуюся на сорок футов в серое небо.

— Вот где происходит волшебство!

Они вошли в кабинет Дейва — большую комнату, заставленную полками с оборудованием — радиоприемниками и трансиверами, сканерами, двусторонними портативными устройствами, несколькими настольными компьютерами и узлами силовых кабелей. На заднем плане гудел небольшой генератор.

В помещении было прохладно, но не холодно. Ханна расстегнула куртку, сняла перчатки и шапку.

Лиам остался у двери, держа М4 в руке, чтобы наблюдать через окно, выходящее на юг, за дверью и восточным окном.

— Большое спасибо вам за это, Дейв, — произнесла Ханна.

— Я хочу быть полезным, понимаешь? Мое тело стареет и начинает болеть. Этот зверский холод заставляет мои суставы чувствовать себя как сосульки, которые вот-вот треснут.

Ханна улыбнулась.

— Тем не менее, вы хорошо выглядите.

Щеки Дейва зарумянились.

— Ничто так не красит день, как комплимент от красивой женщины. — Он устроился в удобном игровом кресле. — Теперь скажи мне, кого мы ищем.

— Мои родители живут на тридцати акрах земли недалеко от Бреворта в Южном округе, — ответила Ханна. — У них нет радиоприемника, но есть у их соседа, Стэнли Барнса. Он живет на этой дороге уже сорок лет. Если он все еще там… если мои родители и Оливер все еще там…

Дейв сделал несколько пометок на листке бумаги рядом с микрофоном.

— Понятно. Это уже что-то. Мы можем поработать с этим. Хотя поиск может занять некоторое время. У меня есть контакт в Траверс-Сити и еще один на острове Макинак. Операторы помогают друг другу. Мы вытащим иголку из стога сена. На данный момент я нашел пятьдесят друзей и членов семьи. Люди не могут добраться друг до друга, но услышать знакомый голос, узнать, что они в безопасности, — это очень важно.

Ханна кивнула, ее глаза блестели. Она прикусила нижнюю губу, словно пытаясь не заплакать. Отвернувшись, она тайком вытерла глаза.

У Лиама защемило в груди: тоска по утрате Ханны и по его собственной. Его близнец, Линкольн, и его невестка, Джесса, умерли меньше двух месяцев назад.

Время растягивалось, как аккордеон. Шесть недель назад планета все еще вращалась, как и всегда. Лиам жил отшельником, работая на своем приусадебном участке в северном Мичигане, одинокий и замкнутый. Он отвернулся от всего мира.

Потребовался крах всего и смерть самых близких и дорогих людей, чтобы он с воплями и пинками вернулся на землю живых.

Если бы только он очнулся раньше.

Лиам оторвал взгляд от Ханны и потер подбородок, его борода уже колола пальцы. Невосполнимая утрата пробила дыру в центре его сердца. Она никогда не заживет полностью, но боль уменьшалась. Каждый день становилась немного меньше, чем накануне.