Муратон задумался. Перед его глазами стояло лицо Ойо. Мрачное и чем-то, как всегда, недовольное. Действительно, он не имеет права распоряжаться чужими жизнями. Хватит с него и одного Ойо. Если бы тогда он послушался старого друга, тысячи людей продолжали бы жить. Вся его бурная революционная деятельность связана только с тем, что ему очень хочется даровать своему народу счастье в качестве платы за смерть друга и многочисленные невзгоды жителей Эстеи. Освобождение от монархии – это то благо, которым можно оправдать невинные жертвы.

– Мне не хватит тех спор, которые ты прислал. Выздоравливающих будет с каждым днем всё больше, – сказал Муратон и, поморщившись, отхлебнул зеленоватое варево из котелка. Склизкая масса имела пресный травянистый вкус. Съедобно. Неплохо бы посолить.

– Я знаю. Спор там мало. Но ты получишь их в достаточном количестве. Кроме того, они способны размножаться. Оставляй немного еды на дне котелка, добавляй песка и воды, и у тебя всегда будет пища.

– Твои условия, – Муратон не стал доедать отвар и вытер губы тыльной стороной ладони. Варево больше не казалось ему таким уж противным.

– Мне нужна королева Элеонора. Живая или только что убитая. Лучше живая.

– Это сложно. Я не настолько хорошо контролирую свои армии. К тому же задание захватить в плен конкретного человека слишком сложно для моих тупоголовых подданных. – Желудок Муратона наполнился приятной тяжестью, и он решил сварить себе еще немного волшебной похлебки.

– Ты пошлешь туда тех, у кого процесс мутации уже завершился.

– Отлично. Займемся этим завтра с утра.

– Они пойдут сейчас. У южных ворот Глогара их встретит мой человек. Он проведет их по подземным переходам в королевский дворец. Пускай прихватят кирки и лопаты. Придется немного покопать.

– Ты это серьезно? – Обрадованный Муратон прервал благоговейное вдыхание божественного аромата кипящих водорослей и мечтательно посмотрел в пустоту.

– Абсолютно! Дкежрак – твой. Элеонора – моя, – собеседник говорил так быстро, что казалось, он вот-вот захлебнется собственной слюной. – Я дам твоим людям легкие скафандры. В них они не будут мерзнуть. Они получат хорошее оружие. Никто не сможет остановить их. Только нужно торопиться.

– Я согласен, незнакомец, – сказал Муратон устами Санчеса. – Я сам поведу отряд. Голова Дкежрака – моя. Королева Элеонора – твоя!

Король Дкежрак сидел за массивным дубовым столом. Сжатые кулаки короля покоились на дощатой столешнице, почерневшей от времени и пролитого вина. Глаза Жака недвижно взирали в пустоту. Коптящее пламя факела играло кровавыми отсветами на посеревшем от горя лице короля. Гробовая тишина подземного бункера нарушалась только тяжелым дыханием Жака. Он опять потерял свою Элеонору. Каждую секунду в сердце короля зажигалась крошечная искорка надежды, чтобы через мгновение погаснуть, сменившись беспросветным отчаянием. Жак проклинал свою жену за испытываемые страдания и молился о ее благополучном возвращении.

За спиной короля застонали дверные петли. Факел затрещал и зачадил сильнее, чем обычно. Шаркающей походкой приближающейся смерти в комнату вошел дряхлый дворецкий. Свет тревожно заметался по каменистой кладке стен. Жак сжал зубы, ожидая услышать страшную новость.

– Капитан звездолета «Тумфэр», знатный простолюдин, сиятельный и высокочтимый Дифор с докладом! – неожиданно зычным голосом объявил почтенный старец.

– Впустить, – процедил король, готовый одновременно расплакаться и порвать на части кого угодно. Казнить всех! И правых и виноватых, лишь бы хоть немного унять боль в груди. Дифор прекрасный объект для расправы.

Служака вошел, заискивающе печатая шаг, и встал в мечущееся пятно факельного света. Жак мрачно уставился на него. Левое веко короля отчетливо дергалось, выражая крайнюю степень раздражения. Капитан шумно сглотнул и покрепче прижал к груди помятый шлем.

– Дарлоки оставили город, – громко доложил Дифор, направив взгляд строго перед собой и стараясь невстречаться глазами с королем.

– Я знаю, – кивнул Жак. – Продолжай.

Хриплый голос короля заставил капитана вздрогнуть и опустить голову.

– У меня плохие новости, мой король, – подавленно произнес он.

– Разве ты должен был принести мне дурную весть? Кажется, я отправил на поиски королевы маркиза Жнотлау, – Жак навалился грудью на столешницу и сжал руки. Ногти проскребли по доскам, оставляя на них глубокие бороды.

– Он боится, – вздохнул Дифор.

– Правильно делает, – король едва сдержал рвущийся из горла всхлип. – Передай ему, что я лишаю его дворянского достоинства и приказываю получить двадцать ударов розгой на главной площади в ближайший праздник. Пусть палач научит его уважать своего сюзерена.

– Будет выполнено, ваше величество, – Дифор щелкнул каблуками. По его щеке скатилась предательская слеза. Элеонора всегда была ему верным другом. Она не раз бескорыстно выручала его, и для капитана смерть этой женщины тоже стала невосполнимой потерей.

– Твой дом разрушен, – Дифор продолжил свой невеселый доклад. – Мы нашли там трупы нескольких монстров и погибших охранников. Твои солдаты сражались, как львы.

– Ее нашли? – Главный вопрос потребовал от Жака всего мужества, отпущенного ему природой. Но и его оказалось слишком мало. Голос заметно дрожал, и король был рад, что перед ним сейчас стоит не чванливый пустозвон Жнотлау, а проверенный в бою верный Дифор.

– Нет, ее не нашли, но…

– Что но?! – Жак дернулся, как будто его ударили по лицу.

– В доме был взрыв. Боюсь, она могла оказаться где-то рядом.

– Не смей ее хоронить! – Король встал, тяжело опираясь на стол обеими руками. – Она прошла со мной сквозь холод бездны и жар лавы. Она сильнее, чем кажется.

– Да, ваше величество, – безропотно кивнул капитан, хорошо понимая, что король пытается убедить его в том, во что сам не верит.

Дверь распахнулся и с пышной торжественностью снова вошел дворецкий. Жак и Дифор с надеждой повернулись к старику.

– Прибыл посадочный модуль с орбитальной крепости. Они доставили гравипередатчик.

Плечи короля опали. Он отвернулся и махнул рукой дворецкому:

– Ступай, я сейчас приду.

– Зачем тебе передатчик? – спросил Дифор, надеясь хоть как-то отвлечь короля от скорбных мыслей. Интуиция подсказала ему, что сейчас самое время снизить накал официоза и начать говорить по-человечески.

– По твоему совету хочу сдать гравитронные рудники Империи, – огорошил его король. – В обмен попрошу оказать помощь в борьбе с дарлоками.

– Я не мог посоветовать тебе такую глупость. Я говорил о всеобщей эвакуации, а рудники – главное богатство планеты, – убито пробормотал капитан. – Они не принадлежат тебе. По закону недрами владеют потомки монархов, а не сами монархи. В собственности королей только извлеченные ископаемые.

– Знаю, – Жак, провел пальцем по переносице. – Но боюсь, что у нас не будет потомков, если мы не остановим дарлоков.

Дверь опять заскрипела.

– Я убью его, – пообещал король и потянулся к рукояти меча, демонстрируя твердое намерение покончить с надоедливым дворецким.

– Ее величество королева Элеонора! – громогласно объявил старик, и едва не был сбит с ног ворвавшейся в подземелье Элькой.

– Вот ты где прячешься, монарх хренов! – заорала она. – Я тебя уже три часа ищу!

– Жнотлау казнить! – бросил король, кидаясь навстречу жене.

Они крепко обнялись. Глаза Жака блестели от слез, а Элька, наоборот, с трудом сдерживала смех. Она чувствовала себя совсем здоровой и рядом с ней был ее король, и будь он даже самым распоследним бродягой, он всё равно был бы ее единственным королем во веки веков.

Дифор тактично отвернулся, но не покинул бункер. Капитану еще кое-что нужно было выяснить, а если он оставит этих голубков наедине, то до завтрашнего утра никаких государственноважных решений принято не будет. Когда бурность чмоков, всхлипов и взаимных обвинений у него за спиной несколько стихла, капитан повернулся к супругам. Жак держал свою жену на руках. Его гигантские ладони нежно обхватывали миниатюрное тело королевы. Она покачивалась в них, будто в гамаке, и гладила его по ершику волос на затылке. Королевский обруч, главный атрибут власти на Эстее, валялся на полу. Зачем нужна корона, если она мешает гладить любимого? Дифор поднял корону и положил ее на стол.