Голубой не подходил к ее рыжим волосам, но Анжела все равно ласково погладила ткань, севшую почти идеально — в молодости фигура Элизабет была точно такой же, как сейчас у ее дочери.

Сняв костюм для вечеринки, Анжела убрала вещи матери обратно.

Смутная тревога, всю неделю зревшая в груди, стала еще острее. Но утешить девушку было некому.

Прикусив губу, Анжела опустилась прямо на пол, возле платяного шкафа в родительской комнате, и достала телефон.

На неделе Дэймон зачастую отключал его, и они не созванивались, лишь обменивались редкими сообщениями, пытаясь на выходных наверстать время, проведенное порознь.

Однако сейчас Анжеле как никогда хотелось, чтобы он позвонил. Просто услышать его мягкий бархатистый голос в трубке. Хоть одно слово.

Пару минут девушка взглядом гипнотизировала черный дисплей. А когда со вздохом убрала аппарат, он запищал. Сообщение.

«Я тоже скучаю».

Послание было коротким, но Анжела все равно улыбнулась. Даже на расстоянии Дэймон каким-то образом почувствовал ее тоску.

«Я люблю тебя», — отправила Анжела и убрала телефон.

Она вернулась в свою комнату и засела за уроки, желая отвлечься. Но мысли в голове все равно, так, или иначе скатывались к грядущим выходным.

А вдруг все случится?

Вдруг Дэймон выступит вместе с Крисом против Люцифера, и она больше никогда его не увидит. Никого из них не увидит. И вместо того, чтобы провести последние дни вместе, они сидят по разным уголкам планеты.

«Глупости», — попыталась успокоить сама себя Анжела.

В конце концов, ангела мог убить только Самаэль, а Самаэль никогда бы не стал этого делать. Вот только даже эта мысль спокойствия не прибавила. Может Дэймон и не был смертным, но он был падшим. А есть судьба и похуже смерти. Например, скатиться в ад.

Странно, познакомившись с Дэймоном, Анжела перестала молиться. Хотя нет, наверно, это произошло еще раньше, после того, как умерла ее мама.

А знакомство с Дэймоном, знания об ангелах и все последующие события, должные укрепить ее веру, сделали ровно наоборот. Анжела лишь убедилась в том, что небеса ее не слышат. Никого не слышат, потому что глухи к людским мольбам.

Однако сейчас Анжеле вдруг захотелось высказать свою просьбу, и неважно, что она останется без ответа.

Потому что просила она не за себя, да и просьба была короткой.

Пусть с Дэймоном, и Крисом, и другими ее близкими все будет хорошо.

Захлопнув учебник, на котором она так и не смогла сосредоточиться, Анжела со стоном рухнула на кровать.

Ничего, совсем скоро выходные, и она снова увидит Дэймона. А после…

Неважно. Хотя бы эти два дня они проведут вместе.

И наверно им действительно пора заканчивать с Люцифером. Выступит Дэймон против него, или нет… неважно. Люцифер, скорей всего, все равно сбежит. А им стоит быть вместе каждую секунду до тех пор, пока они еще могут это делать.

Субботним утром Анжела проснулась очень рано, но Дэймон уже был рядом.

— Доброе утро, — с улыбкой проговорил он.

— Сейчас, погоди секунду, — подскочив, Анжела скорее побежала в ванну.

Она быстро умылась, тщательно почистила зубы и только тогда вернулась. Дэймон лежал на ее постели, закинув руки за голову и глядя в потолок.

— Куда ты… — хотел было спросить он, но девушка не дала ему этого сделать.

Нависнув сверху, Анжела поцеловала его, с наслаждением вдыхая знакомый горьковатый запах. И разумеется, Дэймон ответил на этот поцелуй. Зарылся пальцами в рыжие волосы, прижав к себе так крепко, как умел только он один.

Из коридора послышалось кряхтение Люцифера.

— Еще секунду, — Анжела прервала поцелуй, и прежде чем Дэймон успел разозлиться из-за выходки первого падшего, включила музыку погромче. — Вот, теперь нам точно не помешают.

Ей пришлось говорить в самое ухо Дэймона, и от этого ее рыжие кудряшки щекотали ему щеку.

— Убью его, если помешает, — фыркнул тот в ответ. Взял лицо Анжелы в свои ладони, любуясь ей, и выдохнул: — Ты моя мечта, Анжела. Мой свет и моя жизнь. И даже Отец не знает, как сильно я тебя люблю.

За грохочущей музыкой девушка не должна была этого услышать. Но она услышала. Покраснела, смущенно улыбнувшись, и вместо ответа снова поцеловала его, растворившись в зелени таких родных глаз.

И они целовались и целовались, с упоением, словно видели друг друга в последний раз.

Бледные пальцы Анжелы сжимали смуглые плечи Дэймона. Его губы ласкали шелк ее кожи. Даже их сердца стучали вместе, как одно целое.

Они любили друг друга так сильно, как даже ангелы не умеют, и сжимая Анжелу в своих объятиях, Дэймон думал, что сейчас ему должно быть завидуют все небеса.

Солнечные лучи путались в ее волосах, делая их похожими на закатные облака.

Ее серебристый смех трогал самое его сердце.

Их губы встречались раз за разом, и казалось, что они могли бы найти друг друга даже в полной темноте. Даже в самых мрачных глубинах Ада они бы сияли друг для друга.

Капельки пота скользили по ее обнаженной коже. Вдоль вены на шее, к хрупким ключицам.

Если бы падшим был положен рай, то он хотел бы стать хотя бы одной из таких капелек.

Если бы ангелы имели душу, то свою он бы целиком отдал ей.

А музыка все грохотала, скрадывая скрип кровати. И в ее грохоте тонули их голоса.

Переплетаясь, пальцы мяли простынь. И они прижимались так близко друг к другу, что уже было не разобрать, кто из них где.

Они дышали один за другого, часто и быстро, и все быстрей, и быстрей.

И там, в самом конце блаженства, их ждал личный маленький рай прямо на земле. Тоже один на двоих.

А где-то в соседней комнате Люцифер вслух возмущался распущенности молодежи, но они его все равно не слышали.

Это было такое утро, какое хотелось бы заставить растянуться в вечности. Чтобы пространство вокруг застыло, а после ты мог поместить его в стеклянный шар и доставать, когда тебе грустно. Законсервировать эти запахи, вкусы и звуки, и дышать ими раз за разом, но быть не в силах надышаться.

Это было одно из самых счастливых мгновений Анжелы, потому что таким они его сделали вдвоем.

Однако все хорошее рано, или поздно заканчивается.

— Не подумай, что я против, но что это на тебя нашло? — улыбаясь, спросил Дэймон.

Сейчас он нависал над девушкой сверху, разглядывая ее так внимательно и нежно, что щеки Анжелы невольно покраснели.

— Просто так, — пожала плечами она, улыбнувшись в ответ. — Хочешь сходить в душ вместе?

— О, да Анжела Беллз сегодня шалунья, — рассмеялся Дэймон, тут же подскочив с кровати.

Вдвоем они долго стояли под тугими горячими струями воды, сжимая друг друга в объятиях, но потом им все же пришлось выключить музыку и спуститься вниз. Как минимум потому, что живот Анжелы заурчал, требуя завтрак.

— Какие планы на сегодня? — спросил Дэймон уже на кухне, гремя сковородкой, на которой аппетитно шипела яичница с беконом.

Аромат, парящий в воздухе, был не менее соблазнительным, так что у Анжелы аж слюнки потекли.

— Думал подышать воздухом, прогуляться в одиночестве, — вместо девушки ответил Люцифер, крутившийся тут же.

— Разве я тебе не говорила? Сегодня же бал в стиле семидесятых. Тебе понадобится подходящий костюм, а себе я уже одежду выбрала, — фыркнула девушка, даже не повернув голову в сторону первого падшего.

Сегодня она принципиально решила его игнорировать. Конечно, это было чревато последствиями — обиженный Люцифер и вовсе мог заявиться вместе с ней в школу, представившись каким-нибудь троюродным дядюшкой, и Анжеле пришлось бы сгорать со стыда из-за его шуточек. Но только так, сосредоточившись на одном лишь Дэймоне и своей любви к нему, она могла скрыть истинные чувства.

— Не говорила, — ухмыльнулся Дэймон, раскладывая готовую яичницу по тарелкам.

— Бал звучит здорово. И тема… ммм… обожаю семидесятые, — снова влез Люцифер и словив два неодобрительных взгляда довольно улыбнулся.

Порой Анжеле казалось, что он не ангел, а вампир, который питается негативными эмоциями.