— Люцифер! — прорычал Дэймон, сжав кулаки.

Азазелл молчал, но вид у него тоже был крайне недовольный, и смотрел он на первого падшего тяжелым взглядом.

— Что? Если бы мы начали юлить, или недоговаривать, то он бы от нас не отстал, ведь у него давние счеты к этому бескрылому, — усмехнувшись, произнес Люцифер, растеряв всю свою театральность. — Правда была оптимальным вариантом. Она лишь насмешила его. Он почувствовал себя умнее и лучше Азазелла, и потому отстал, и больше не вернется, и не станет нам мешать. По его мнению, артефактов не существует, и Азазелл сейчас просто тратит время на глупости. Еще Кевин думает, что искать зеркало и кольцо решил именно серафим, для одного из своих планов по осквернению человечества. И теперь Смотрящий уже потирает ладошки, представляя, как Азазелл опозорится, сев в лужу…

— С чего ты все это взял? — поджав губу, уточнил Дэймон.

Речь первого падшего его впечатлила. В основном потому, что во время нее Люцифер не кривлялся и не прятал своей сути лжеца и манипулятора за очередной маской.

— С того, что за тысячи лет скитаний по земле я научился не просто чувствовать чужие эмоции, но и различать все их грани, и умело этим пользуюсь. Говорю же, я на вашей стороне и не скрываю своих намерений. Я хочу остаться единственным Всадником. А еще я не хочу, чтобы вы были в силах мне помешать. Стать человеком — это слабость. И я от всей своей несуществующей души надеюсь, что у вас получится сделать себя слабыми, — спокойно пояснил Люцифер все тем же жестким насмешливым тоном, а затем добавил, уже вернув на свои губы пошленькую улыбочку: — Говорят, что Смотрящие не подвержены влиянию земли так, как подвержены ему телесные Хранители. Еще бы, ведь они Серафимы, высшие и самые сильные ангелы… ну да, может они и неспособны полюбить кого-то по-настоящему, или мстить, или злиться. Но земля все равно на них влияет, и они вполне способны на все то, что не помешает их работе. Например, на несколько злорадное торжество, которое Кевин сейчас оправдывает куда более высокими причинами…

— Ты не прав, Люцифер, — перебил его Азазелл. — Кевин, конечно, та еще заноза в заднице, но Смотрящие — это Смотрящие. Отец специально сделал так, чтобы ничто не могло повлиять на их работу. Пусть у них есть тело, но, как и бестелесные ангелы, они неспособны на негативные эмоции…

— Ага, — покивал первый падший. — Они неспособны на негативные эмоции точно так же, как и то, что кольца с зеркалом не существует. Впрочем, вы все сами видели. Нельзя провести столько времени на земле и ничего от нее не зацепить. Хотя, кое в чем ты прав, ведь работе Смотрящих это не мешает… так что насчет угона машины? Вон та, красная, вполне себе симпатичная.

И он ткнул пальцем в сторону шикарного кабриолета.

— Вызовем такси, — фыркнул Дэймон, призадумавшись над словами Люцифера.

Не то, чтобы Хэвенли вдруг стал доверять первому падшему, но в чем-то тот был прав. Кевин явно недолюбливал Азазелла, и это было заметно, а значит, земля повлияла на него, хотя прежде Дэймон считал Смотрящих неизменными. Впрочем, прежде он не так часто видел их, да и ангелы, охранявшие самые ценные артефакты человечества уж точно должны были отличаться от обычных обитателей небес. По крайней мере, им требовалась не только благостная светлость, но и осторожность, и умение здраво оценивать людей, и недоверие… иначе, будь у них изначально только ангельское, они бы раздарили все артефакты первому попросившему их, из чистой жалости.

Так что работе эта доля тьмы не мешала, а скорее наоборот, помогала. Интересно только, откуда Люцифер знал такие нюансы, если даже Азазелл, и сам бывший когда-то Серафимом, считал иначе?

Может, их затея и впрямь не столь безнадежна? Может, первый падший впервые решил сказать правду и зеркало с кольцом существуют?

Подъехала машина, и все трое загрузились в нее, сказав водителю двигаться в центр Праги.

Соглашаясь на эту затею, Дэймон не верил до конца в то, что хоть что-нибудь получится. Скорее наоборот, он предполагал, что Люцифер промотает их по всей Европе, а сам в это время будет пытаться провернуть свои темные делишки, и они лишь зря потратят время.

Но Хэвенли все равно согласился — сжечь крылья, не попробовав единственный шанс спастись, ему бы не позволила Анжела.

А сейчас Дэймон на секунду поверил, что надежда есть. И тут же одернул себя, ведь поверить Люциферу — это значило лишний раз разочароваться.

— Правильно, не стоит мне верить, — криво улыбнувшись, произнес первый падший.

Он, к неудовольствию Азазелла, расположился на переднем сидении, и теперь глядел в окошко с самым беспечным видом.

Дэймон вздрогнул — он думал, что хорошо научился скрывать свои эмоции даже от ангелов, а сейчас Люцифер прочел его, словно открытую книгу.

— Не волнуйся, это не ты сплоховал, — продолжил чернокрылый ангел, не отрывая взгляда от окна. — Просто это я слишком хорош. За тысячи лет, проведенных на земле, я научился тому, о чем любой ангел-хранитель может только мечтать.

— И зачем ты говоришь это нам? — выгнул брови Азазелл. — Не лучше ли было втихую воспользоваться своим умением?

— Зная, на что я способен, вы будете больше меня опасаться. Но и доверять при этом тоже станете больше, — пожал плечами Люцифер. — Помните? Никаких секретов. Вы, в некотором роде, помогаете мне стать вторым по силе ангелом, после Самаэля. А я не трогаю вас и ваших подружек.

— Можно подумать, ты сумел бы меня тронуть. Я, между прочим, бывший Серафим, — буркнул уязвленный Аз. — И мне не верится, что твои навыки так уж хороши.

— Как хочешь, — снова пожал плечами Люцифер, и наконец отвернулся от окошка, чтобы обратиться к водителю: — Не волнуйся, приятель, мы не сумасшедшие и буянить не станем, равно как и убегать… Дэймон сказал, что у него есть деньги, так что и заплатим сполна. А ты все равно об этом забудешь, ведь твой Хранитель затрет тебя.

— Какой ты сегодня поразительно добрый, Люцифер, — процедил Дэймон.

Ему не понравились слова первого падшего и эта показательная открытость. Потому что так было куда сложнее угадать, что он задумал на самом деле.

— Конечно, добрый, — кивнул Люцифер. — Злиться — это по твоей части. А я просто наслаждаюсь. Еще бы, нахожусь сейчас в одном из красивейших городов Европы, вместе со своими друзьями…

— Мы тебе не друзья, — перебил его Дэймон.

— Ой, уж и помечтать нельзя, — отмахнулся падший. — На чем я остановился? Ах, да, вместе с двумя друзьями в Праге… этого было бы уже достаточно для счастья. А совсем скоро я стану на шаг ближе к своей цели, так что у меня все просто замечательно!

Да, одно точно не изменилось — Люцифер по-прежнему болтал, не затыкаясь.

— Рад за тебя, — хмыкнул Дэймон.

— А я-то за себя как рад! Но что мы все обо мне, да обо мне? Господин Серафим, не желаете ли поделиться? Чем вы так не угодили Смотрящему Европы? — ехидно спросил первый падший, обернувшись назад.

Дэймон тоже невольно перевел взгляд на Аза — этот вопрос интересовал и его.

— Я не угодил? — фыркнул бескрылый ангел. — Это он оказался слишком слаб, чтобы до конца быть верным своим идеалам.

— Кевин, Кевин, — поцокал языком Люцифер, делая вид, будто что-то усердно вспоминает. — Ах, да, кажется, я слышал о нем кое-что интересное. Это не тот ли ангел, что хотел спуститься с тобой на землю, но потом передумал и настучал на вашу маленькую компашку Отцу, после чего вам всем сделали ата-та?

— Никто никому не стучал, — поморщился Аз. — И Отец сам решил спустить нас на землю, но в одном ты прав. Он быстро переобулся.

Дэймон покачал головой — таких подробностей он не знал, а может, просто не интересовался. Да уж, сегодня Хэвенли явно отставал в плане осведомленности, и это его раздражало.

— Не стучал? Значит, меня подводит память… возраст, понимаешь ли, уже не тот, ведь я старше вас обоих, — преувеличенно печально вздохнул Люцифер. — Кстати, мы приехали.

Расплатившись с водителем (который поспешил уехать, чтобы после очнуться в одной из кофеен, не помня, как он туда попал), ребята выгрузились из автомобиля на мощеный брусчаткой тротуар.