– Ладно, вернемся к этому позже, – печально вздохнула Габриэлль, и по этой фразе Самаэль узнал в настороженной недоверчивой девушке свою прежнюю, никогда не унывающую возлюбленную.

Габриэлль ведь тоже изменилась.

Но это не удивительно – Ад должен менять. Исчезла ее особая, звонкая легкость и искрящийся блеск в глазах, хотя Самаэль надеялся, что сможет все это вернуть. А если нет, то и не важно – он любил ее любой!

Теперь Габриэлль выглядела более серьезной, более мрачной и осторожной. А еще более взрослой, хотя новое тело было моложе того, из которого Самаэль забирал душу. Однако истинный возраст, на самом деле, редко зависит от внешности. Те же Ангелы Смерти, увидь человек нескольких сразу, показались бы ему ровесниками на первый взгляд, но при этом, после он бы сразу различил, кто из них старше.

– Ты примешь меня таким? – осторожно спросил Самаэль, опасаясь услышать отказ.

– Если это действительно ты, я приму тебя любым, – уверенно ответила Габриэлль, но тут же снова насторожилась. – А если это опять мои мучения, то я не выдержу еще одного разочарования и сломаюсь окончательно. Все это время, после моей смерти, ты приходил ко мне, протягивал руки и обещал, что теперь мы вечно будем вместе. Ты звал меня за собой, распахивал для меня свои объятия. Однако как только я начинала верить, ты растворялся, оказываясь лишь частью моего личного Ада, и это было хуже любой пытки. Но если сейчас передо мной действительно настоящий Самаэль, то ответь, почему ты не пришел за мной раньше? Чего ты ждал? Пусть не забрать, пусть не любить, но хотя бы просто навестить меня. На это хватило бы и твоей бесчувственности, раз ты прожил со мной столько времени...

– Габриэлль, ты всегда заблуждалась на этот счет, – печально проговорил Самаэль. – Я никогда не мог попасть в Ад. Я ведь Ангел, а нам там не место. То есть, был Ангелом. Если бы ты только спросила... просто спросила.

– Но ты же пришел сейчас...

– Аз сказал правду. Я смог спуститься вниз лишь потому, что пошел против небес, убив твоего Хранителя, – пояснил Самаэль.

От его зашкаливающих эмоций, казалось, дрожал даже воздух вокруг.

– Если ты все еще сомневаешься, то просто посмотри в зеркало, – влез в разговор Аз. – Уверен, что прежде ты никогда не видела себя такой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И он достал из кармана маленькое круглое зеркальце, протянув его Габриэлль.

Девушка взяла, с некоторой опаской заглянула в него, вскрикнула, выронив из рук, ощупала лицо.

– Твое тело давно умерло, и я нашел другое.

– Значит, я действительно выбралась из Ада? – Габриэлль наконец-то поверила.

По ее щекам потекли слезы, и она вновь кинулась к Самаэлю на шею.

Ей было безразлично, что он сделал – она бы простила ему все, даже если бы он разрушил до основания целый мир. Она всегда знала, кто он таков, знала, что он забирает чужие жизни, и это никогда ее не волновало.

Она не боялась, не сомневалась и не надеялась на взаимность. Она просто страстно желала быть с ним рядом, вопреки логике, здравому смыслу и самой жизни. Целовать его губы, обнимать его за плечи, смотреть в его безупречное лицо. Даже когда он не отвечал, она любила за двоих.

Хранитель... ей было жалко этого рассудительного и всегда спокойного ангела, но если это цена ее счастью и освобождению, то что ж... стоит сказать Самаэлю спасибо, ведь он уже уплатил эту цену ради нее.

– Ты выбралась и теперь мы всегда будем вместе, – Ангел Смерти обнял Габриэлль своими все еще расправленными крыльями.

– Всегда... – эхом отозвалась девушка. – И даже когда я умру, ты пойдешь за мной в Ад?

– Ты не умрешь. Когда ты состаришься, я найду тебе новое тело, и буду делать это раз за разом, целую вечность. И пусть только хоть один Ангел Смерти рискнет забрать у меня твою душу! А ты будешь заваривать мне чай, и рассказывать смешные истории, а я буду слушать тебя и улыбаться.

– Такой вариант меня устраивает.

Вместе они покинули морг, не заметив, что Дэймон утащил Аза прочь немногим раньше. Что охранник давно сбежал, ведь от эмоций Самаэлю в очередной раз сорвало часть барьеров.

Им было все равно, что утром объявили в розыск девушку, тело которой досталось Габриэлль, и что врача, диагностировавшего смерть, оштрафовали.

Они просто хотели быть вместе, разговаривать и пить травяной чай.

– И зачем ты меня увел? – капризно протянул Азазелл. – У них там самое интересное начиналось.

– Вот поэтому и увел, – закатил глаза Дэймон. – Им стоит побыть наедине.

– Надеюсь, они разберутся, – фыркнул Аз. – Потому что до этого у них получалось весьма посредственно. Если бы не мы, они бы, небось, до сих пор спорили, правда ли то, что случилось, или это все у Габриэлль в голове.

– Мммм... в этом ты прав. В ее присутствии Самаэль становится на редкость нерешительным.

– Чисто школьник, а не первый Ангел Смерти. А тебе, я вижу, лучше не становится, – перевел тему Аз. – Что это так тебя разозлило, что ты оставил ведьмочку и упорхнул к нам?

– С чего бы мне стало лучше, если ничего не изменилось? Кажется, в моем случае может быть лишь хуже, – ответил Дэймон, проигнорировав второй вопрос.

– Я хотел бы тебе помочь, но Апокалипсис никогда не был сферой моей компетенции, – с сожалением проговорил Азазелл. – Он завязан на силе слов, а словами всегда жонглировал...

– Да, я понял. Спасибо за заботу, – перебил его Дэймон.

Да что же это такое? Раз за разом все мысли по этому поводу приводят к Люциферу. Неужели нет другого Ангела, который мог бы им помочь?

– Пффф... сейчас-то чего злишься? Звать Люцифера тебя никто не заставляет, скорее, наоборот, настоятельно не рекомендуют. И если мне что-нибудь придет в голову, я обязательно тебе расскажу.

Дэймон лишь развел руками – если бы он мог просто не злиться, то и проблемы бы не было.

– Ладно, увидимся завтра, – помахал ладошкой Аз.

– И куда ты собрался в такое время?

– Заскочу к крошке Дар. Я написал, и она уже ждет меня, – и он исчез прежде, чем Дэймон начал читать ему нотации.

Хэвенли только покачал головой, выпустил крылья и полетел обратно в Сэнт Хиллз.

Остается надеяться, что Самаэль скажет ему что-то путное, ведь иначе они опять окажутся без малейшего представления, что делать дальше.

Когда он прилетел, Анжела уже спала, и, разумеется, Дэймон не стал ее будить.

Усевшись на привычную ветку дерева, он прикрыл глаза.

Люцифер. Из-за него и его безумного желания как раз таки начался Конец Света. Именно он превратил самого Дэймона во Всадника и смог поссорить его с Анжелой.

Конечно, такого больше не повторится – теперь Беллз сто раз подумает, прежде чем верить какому-то Ангелу, что бывшему, что настоящему. Но все же...

А ведь они даже знали о его планах – Люцифер совсем не скрывал, что хочет развязать глобальную войну, под названием Апокалипсис. И все равно, даже так, он смог их обмануть.

Определенно, рассчитывать обвести его вокруг пальца – безумство.

Утром, когда Анжела проснулась, Дэймон уже готовил завтрак на кухне. Услышав шум и аппетитные запахи, девушка спустилась вниз.

– Как спалось? – улыбнулся Хэвенли, стараясь сгладить вчерашнее неудачное расставание.

– Хорошо. А как... ты? – осторожно спросила Анжела.

Когда вчера он ушел, она долго ворочалась, не в силах уснуть, думая о Крисе, Люцифере и всем том, с чем им пришлось столкнуться.

Анжела сказала Дэймону не ходить за Кристианом, и надеялась, что он выполнил ее просьбу. И пусть Крис испортил настроение ей тоже, однако и сам он выглядел не лучшим образом. Видеть девушку, которую любишь в объятиях другого – всегда больно.

– Я в норме, – кивнул Дэймон. – Никого не убил, никому не ободрал и без того облезлые крылья.

– Я знала, что ты сможешь справиться. Ты ведь выше всего этого, – кивнула Анжела. – А Самаэль?