Да что же это такое? Она опять злится.

– Чтобы перестать быть Всадником, остановить Апокалипсис, оказывается, мало. Надо еще и изменить свою суть, как это сделали Сэм и Крис. Я же остался прежним, как и Люцифер. Но я сам об этом не знал, – скрестив руки, ответил Дэймон.

– Всадник Апокалипсиса? – испуганно пропищал Дин, но на него лишь зашипели оба, чтобы не мешал.

– А узнал ты об этом... Дай-ка угадаю. От Аза? – обиженно фыркнула Анжела.

– Я просто не хотел тебя беспокоить...

– И поэтому врал мне?

– Не врал...

– Скрывал правду? Дэймон, я думала, что имею право знать такие вещи! Я ведь твоя девушка, так почему ты врешь мне? Я человек, а не фарфоровая кукла. Я не разобьюсь! Все! Подумай над этим, а мне нужно побыть одной! – возмущенно выпалила Анжела, и убежала в свою комнату.

Дэймон посмотрел на свои руки, которыми так и не рискнул обнять девушку, сжал их в кулаки.

По сути, Анжела была права. Конечно, он берег ее чувства, но если бы с ней приключилась беда, он бы хотел об этом знать.

Проклятье, но ведь он действительно думал, как поступить лучше.

Надо срочно найти решение всему этому.

Дэймон не стал возвращаться к Анжеле, опасаясь, что своим присутствием только вновь накалит эмоции девушки. Да и что он может ей сказать, если, по сути, она права, и сейчас он чувствует себя виноватым? Извиниться разве только, однако для этого лучше подождать, пока она успокоится.

Бесшумно Дэймон выскользнул на улицу и подошел к дереву, росшему напротив окна Анжелы. Шторы в комнате были закрыты, в узкую щель между ними пробивался свет.

Вскарабкавшись на уже давно облюбованную им ветку, Дэймон достал бумагу и карандаш.

Может хоть это поможет расслабиться и направит его мысли в нужное русло?

Грифель заскользил по бумаге, выводя знакомые черты лица. Профиль, анфас. Анжела смеется, Анжела задумалась, Анжела хмурится.

Каждый штрих был отточен до автоматизма.

А голова в это время думала совершенно о другом.

Для Криса выхода уже нет, и это неопровержимый факт. Это подтвердил Аз, когда рассказывал им о Падении Ангелов, и это осознает сам Крис. И если раньше еще был какой-то минимальный, близкий к нулевому, но все же хоть какой-то шанс, то сейчас он переступил черту.

Поставив на Эприл метку Каина, он отрезал свой путь наверх окончательно, оставив лишь дорогу вниз. А вниз катиться куда проще. Так что не за горами тот момент, когда Крис опуститься полностью, и Дэймон лишь надеялся найти способ замедлить происходящее, чтобы Анжела не увидела, как ее Хранитель превращается в демона.

Что же касается его самого... Дэймон не так много знал об Апокалипсисе и Всадниках – здесь профессионалом был скорее Люцифер. Но он навел справки у Азазелла и ситуация выходила неутешительной.

Всадники – сочетание цвета крыльев и внутренней сути, это Дэймон знал и прежде. Но он надеялся, что Серафим добавит что-то новое, однако нет...

По всему выходило, что у Дэймона есть три пути.

Во-первых, он может стать демоном, и это гарантировано избавит его от проблемы всадника. Только Дэймона этот путь не очень-то и прельщал.

Во-вторых, он может поменять свою точку зрения. Если он примириться с небесами, то наверх его это, конечно, не вернет, но Войной он быть перестанет. Однако примирение его должно быть искренним, а на такое Дэймон так же пока не был готов.

И, наконец, третий путь – сжечь себе крылья, как это когда-то сделал вышеупомянутый Лцифер. Цвет изменится, а значит, и Всадник из него уйдет. Вот только, судя по рассказам самого Люцифера, это нестерпимо больно, и в эти слова Короля Лжи Дэймон был склонен верить.

Однако если ситуация не наладится, ему придется пойти на такое. Если только не поможет вернувшийся Самаэль, хотя вряд ли Ангел Смерти может знать больше Серафима.

Отложив рисунок, Дэймон достал зажигалку, откинул крышку, чиркнул барабаном. С недавних пор он стал носить ее при себе, как напоминание. Это помогало ему успокаиваться.

Вот и сейчас, глядя на огонек, он наполнялся решимостью. Что ж, он дождется Самаэля, а если тот не сможет предложить ему ничего путного, тогда Дэймон сделает это – повторит поступок Люцифера. Сожжет свои перья.

И пусть они горят ярче адского пламени.

Бесшумно перепрыгнув с дерева на подоконник Анжелы, Дэймон открыл окно и забрался внутрь.

Девушка уже лежала в кровати, но едва услышав шорох, повернулась, села.

– Дэймон, я...

– Прости, ты права. Я должен был тебе сказать. И про себя, и про Криса тоже. Но я просто... хотел, как лучше... – он развел руками.

– В следующий раз говори мне правду, – кивнула Анжела, распахнув объятия.

Дэймон подошел, с некоторой опаской – все же, его близость сильно меняла настроение окружающих его людей. Но когда он обнял девушку, все это отступило на дальний план. Рыжие кудряшки привычно и успокаивающе пахли яблоком, и это был для него самый родной и самый любимый аромат на свете.

Отстранившись, Дэймон посмотрел на знакомое до мельчайших черточек лицо, нежно провел большим пальцем по скулам девушки, обрисовал линию губ, с удовольствием отметив, как раскраснелись ее щеки, а после снова прижал к себе и поцеловал, окунувшись в свой персональный и невыносимо сладкий рай.

Анжела была теплая, мягкая, податливая и он прижимал ее к себе так крепко, как только мог, не причинив ей при этом боль. Две капли медальонов – черная и голубая коснулись друг друга, зазвенели и отпрыгнули, словно были магнитами с разными полюсами, но этого никто не видел.

Девушка обвила руками шею Дэймона, пробежалась пальцами по плечам, закинула ноги, прижав его к себе как можно ближе.

Анжела никогда не занималась сексом. Крис всегда был настроен более традиционно, предпочитая сначала свадьбу, и теперь Анжела понимала почему – все же он был Ангелом.

С Дэймоном они такое не обсуждали. Он никогда не позволял себе лишнего. Или даже так: Анжела ничего подобного не предлагала, а Дэймон и не настаивал.

Но сегодня девушке хотелось большего. Пережитые эмоции, накопившийся стресс, навязанная агрессия – все это требовало выхода. В конце концов, ей уже восемнадцать и она имеет полное право!

И пусть этот день был совершенно ужасным, но ведь если ждать подходящего момента, то можно остаться девственницей на всю жизнь.

А когда ситуация меняется столь быстро, когда события происходят одно за другим, когда даже Крис, бывший для Анжелы эталоном постоянства, начал перерождаться так стремительно, то ждать нет никакого смысла! Ведь когда ждешь слишком долго, можно и опоздать.

Так что вперед, и никаких сомнений! Сейчас девушка была готова идти до конца.

Дэймон замешкался на секунду, но вскоре продолжил покрывать Анжелу поцелуями, переключившись с губ на другие части тела.

Он хорошо чувствовал ее решительность, ее настрой и так же не собирался ждать.

Зачем ему свадьба, он никогда не был послушным мальчиком.

Единственное что могло его остановить – это угроза безопасности Анжелы, но здесь все было в порядке. Медальон хорошо защищал девушку от его темной сути, а значит, он мог зайти так далеко, как только она сама разрешит. Что же касается придуманного людьми греха прелюбодеяния... Отца всегда волновала лишь любовь в сердце, а не какой-то официальный союз, придуманный гораздо-гораздо позже.

И потому, закрыв глаза от наслаждения, он целовал плечи Анжелы, покрытые легкой россыпью веснушек, ее лицо, ее шею.

Анжела стянула с него майку, подавшись навстречу, зачаровано пробежала пальчиками по его обнаженной груди, обвела кубики пресса, спустилась ниже, неловко задержавшись у линии брюк.

Дэймон не стал спрашивать банальности, вроде того, уверена ли она, или не будет ли сожалеть после. Потому что каждый, кто знал Анжелу немного ближе, знал и то, что, решившись на что-то, девушка всегда шла до конца, без сожалений и раздумий.

После очередного поцелуя, Дэймон стянул с нее простую футболку, под которой ничего не оказалось, и откинулся назад, облокотившись о вытянутые руки, разглядывая обнаженное, такое изящное и такое желанное тело девушки.