Сначала появился Самаэль. Он стоял в нескольких метрах от девушки, среди деревьев, поодаль от самой поляны, и то появлялся, то исчезал, точно изображение на замятом кадре в старой кинопленке.

Следом из занавеси пыли, что все еще витала в воздухе, на землю без чувств рухнул Дэймон. Анжела едва могла рассмотреть его, потому что песок застилал ей глаза, мешая даже дышать.

Каким-то чудом он не провалился в трещину, упав на относительно ровный участок перекореженной рытвинами и валами земли, поляны. Все его лицо и тело было покрыто синяками и ссадинами, которые уже начали заживать.

Образ Всадника окончательно исчез и теперь Дэймон был просто Дэймоном без этого огненного меча и дикой ярости воина.

Он лежал без движения, и Анжела с криком бросилась к нему, спотыкаясь о комья земли, падая и снова вставая, желая как можно скорее оказаться рядом и убедиться, что он в порядке.

Не успела она преодолеть хотя бы половину разделяющего их расстояния, как рядом с ним, с жутким треском упал еще кто-то, образовав воронку, в которую Дэймон едва не скатился, но все же, как-то удержался на краю, хотя по-прежнему пребывал без сознания.

Пыль поднялась еще выше, и Анжела остановилась, закашлявшись, но после снова побежала, отчаянно пытаясь двигаться как можно быстрее и даже не пытаясь понять, что, или кто приземлился рядом с Дэймоном, образовав воронку. Еще пару раз она упала и окончательно разорвала джинсы, даже этого не заметив.

Наконец, перепрыгнув через глубокую трещину, она все же оказалась около Дэймона. Взяв его за руку, Анжела попыталась нащупать пульс.

Из-за нервов у нее никак не получалось этого сделать, даже несмотря на несколько месяцев волонтерства в больнице. С третьего раза ее палец все же ощутил заветные толчки крови, и девушка вздохнула с облегчением. За эти секунды ее сердце успело разлететься на сотни кусков и собраться обратно.

Пока она бежала, все его раны успели зажить, и теперь Дэймон выглядел почти как спящий.

Медальон, на удивление не потерявшийся в азарте битвы, был покрыт оседающей пылью. Брюки из некогда белых превратились почти в черные, крылья, вывернутые под неестественными углами, были покрыты слоем грязи вперемешку с засохшей кровью. Лицо и грудь так же были в буро-коричневых пятнах. Но даже в таком состоянии для нее он был прекраснее любого другого.

– С ним все хорошо? Он перестал быть Всадником? – сзади послышался голос Криса.

– Вроде да, – Анжела машинально обернулась, но тут же, покраснев, зажмурилась, – Ой!

В облаке пыли из-за края внушительной, но все же, не такой большой, как была когда-то у Дэймона, воронки, показался Крис. И он был абсолютно голым.

– Тогда нам надо убираться отсюда как можно скорее, – собственная нагота его совершенно не смущала, – конечно, мое Падение было не столь эффектным, как Дэймона, но некоторый шум я все же произвел. Не говоря уже о той заварушке, что была здесь до этого. Думаю, у нас есть не больше получаса на то, чтобы привести его в чувство и смыться.

– Меня не надо приводить в чувство. Со мной и так все в порядке, – Дэймон закашлялся.

Он только что очнулся и Анжела прижимала его к себе, радуясь, что самое худшее позади. Однако он был в этом не так уверен, ведь он не смог разобраться со своей проблемой. С тем, кто был причиной его гнева. Или все же смог?

Дэймон покрутил головой, но из-за пыли было мало что видно, и в итоге он просто спросил:

– Где Люцифер?

– Скрылся, когда понял, что я собираюсь делать, – с сожалением сказал Крис, досадливо поморщившись.

– И что же ты сделал?

Дэймон еще полностью не осознал, что же в итоге произошло и почему все так резко прекратилось. С момента, когда тьма затопила его полностью, и он отдался в ее власть, превратившись во Всадника, его воспоминания были мутными, словно он смотрел на мир через алую пелену.

– Спас этот чертов мир от грядущего Конца Света. Когда я увидел, как вы наносите друг другу удары, с каким грохотом, с какими катастрофическими последствиями, то я понял, что все это было частью хитрого плана Люцифера. И что вы вот-вот сорвете шестую печать. И тогда ко мне пришла идея. Если честно, я не был до конца уверен, что это вообще сработает, но это было все же лучше, чем ничего.

– Что же за идея? – Дэймон попытался встать, опираясь на Анжелу, но был еще слишком слаб.

– Как сделать себя Падшим.

После этих слов Анжела поняла почти все, что ее смущало.

Почему он говорит с такой клокочущей ненавистью к Люциферу, почему в нем слишком много горечи, для обычного Ангела. И почему он, в конце концов, без одежды, а так же откуда появилась эта земляная воронка.

– Что? – Дэймон был полностью ошарашен.

Когда они, еще в самом начале всего этого, обсуждали возможные варианты, один из них действительно был сделать Криса Падшим.

И, несмотря на то, что Дэймон всей душой жаждал сохранить Анжеле жизнь, он думал, что сам Крис рассматривал этот вариант лишь потому, что в действительности он был невыполним.

Крис был слишком правильным и горячо любил небеса, никогда не понимая мотивов Дэймона, и причин, по которым он готов пожертвовать крыльями, ради скоротечности человеческой жизни. Ведь сам он был к этому вовсе не расположен.

– За книгами я долго думал, – Крис понял скрытый смысл вопроса Дэймона без слов, – может я и оказался неспособен спасти жизнь Анжеле, когда ее судьба была уже решена свыше, но оставить это вот так, когда меня во всю терзают сомнения, я просто не смог.

– Сомнения? – это лишь озадачило Дэймона еще больше.

Из них двоих к сомнениям был склонен именно он. Крис же всегда отличался непоколебимой верой в правильность и справедливость Их решений.

– Нет, я знал и ни секунды не сомневался, что они не видят другого выхода. Но еще я думал, что возможно, у Них, так же, как и у нас самих, просто нет никаких вариантов и они в отчаянии. А допустить подобное, без полной уверенности, что это поможет, с последующей возможностью стать Падшим, либо Смертью, но только после того, как Анжелу уже будет не вернуть... – Крис сглотнул, – я этого не смог. Да и в тот момент, я просто действовал...

Он замолчал, покачав головой. Сейчас новые чувства, новые эмоции вливались в него бурным потоком, и ему было немного сложно справиться с собой. Свет и безмятежность блекли, растворяясь в гневе на Люцифера, в злобе, ненависти, ярости. И лишь любовь к Анжеле продолжала сиять все так же ярко, давая надежду на призрачное спасение.

– И что теперь будет? – робко спросила девушка.

Она чувствовала себя ужасно глупо.

Как она могла оказаться настолько доверчивой, настолько наивной, чтобы поверить в слова самого Люцифера? Ведь она знала, кто он такой, знала, что Ангелы реальны, а он Первый Падший среди них, но все равно повела себя так бездумно.

И выходит, все случившееся сегодня произошло только по ее вине! Пускай, Дэймон в действительности и не пострадал, но ведь этим все могло и закончиться. Она сама подвергла опасности жизнь того, кого так отчаянно любила!

А Крис...

Она лишила его времени, самой возможности придумать иной выход и в результате ему пришлось отказаться от того, что он действительно ценил.

И если Дэймона она уже и не представляла никем иным, кроме как Падшим, то Крис был совершенно другой. Для него это наверняка стало тяжелейшим ударом. Сейчас у него не осталось ничего, кроме разбившихся надежд, и девушка просто не знала, как ему помочь.

К тому же, что теперь сделают с ней самой?

Заберут, как и положено, потому что она усомнилась в небесах, доверившись змею-искусителю?

Что ж, это было бы справедливо, вот только без нее Дэймон сойдет с ума, превратившись в такого же, как и Люцифер, не знающего ничего, кроме мести Падшего, или, что еще хуже, в демона, который будет мучить ее целую вечность, поглощенный извращенной злобой, забывший про былую любовь.

– Ну... Люцифер снова будет вынашивать планы мести, скитаясь по Земле и развращая души, хотя я думаю, больше подобного шанса ему не выпадет. А я... – Крис пожал плечами и горько усмехнулся, – я буду привыкать к новой жизни с болью в крыльях и тьмой в душе. Для тебя же, Анжела все закончилось хорошо. Или же, почти все.