Ответ Дэймона был обстоятельным.

– А откуда они берутся?

– Даже не знаю, как это объяснить. Пока они нам не нужны, они невидимые у нас за спиной и летать мы не можем. Но если они нам понадобятся, то они начинают материализовываться. Со стороны кажется, что они растут, но это не так.

– Это больно? – в голову Анжеле лезли глупые ассоциации из комиксов «Марвел».

– Нет, – Дэймон горько усмехнулся, – Ангелам-Хранителям это совсем не больно. Вот мы и приехали.

Анжела с любопытством замотала головой, оглядываясь. Пока они ехали, за дорогой она совсем не следила. И сейчас с удивлением отметила, что Дэймон припарковался как раз возле дома дяди Эдда. Того самого друга ее матери, бесследно исчезнувшего.

– Если ты не хочешь показывать мне свой дом, мог бы так и сказать! – Анжела обиженно отвернулась к окну.

– Почему не хочу. Пойдем, – голос, холодный, словно лед, мало вязался с зелеными глазами полными тревоги, которую Дэймон безуспешно пытался скрыть.

Они подошли к дому. Хэвенли достал ключи и открыл дверь.

– Откуда у тебя ключи? Ты знал дядю Эдда? – она уже ничего не понимала.

– Можно сказать и так. Проходи, – он пропустил вперед замешкавшуюся на пороге Анжелу, и, оглядев пустынную улицу, прошел следом, закрыв дверь.

Никто из их не заметил мужчину лет сорока, стоявшего неподалеку и пристально наблюдавшего за ними. Впрочем, даже если бы они его и увидели, то вряд ли обратили на него внимания. Мужчина был ничем не примечателен. Обычный трудяга, одетый в засаленные джинсы, клетчатую рубашку и черную куртку с капюшоном, закрывающим лицо. Проводив молодых людей взглядом, мужчина довольно потер руки, улыбнулся, и, покивав собственным мыслям, пошел прочь. Несмотря на размеренные, медленные шаги, исчез из виду он невероятно быстро.

***

Внутри дома было немыслимо пыльно, будто тут очень долго никто не жил. Окна, заляпанные грязью, не пропускали свет, и в комнатах было темно, словно ночью. Дэймон щелкнул выключателем. Лампочка загорелась, но через секунду, мигнув, погасла.

– Придется так, – недовольно пробормотал он и взял Анжелу за руку. Вдвоем они прошли через гостиную, к скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж.

Все в этом доме было знакомо Анжеле с детства, ведь она не раз бывала здесь раньше. И сейчас, кроме клубившейся пыли, ничего не изменилось. Мебель находилась там же, где и была, когда здесь жил дядя Эдд. В коридоре так же стояли его ботинки, на крючке висела, покрывшись толстым слоем пыли, куртка и даже пульт от телевизора лежал, где и всегда – на диване. Казалось, словно хозяин дома вышел в магазин, но почему-то не вернулся.

– Но ты говорил, что живешь с дядей? – спросила все еще ничего не понимающая и растерянная Анжела. На втором этаже было не так грязно. В спальне, в слою пыли, была протоптана дорожка от окна к массивному деревянному шкафу.

– Ты же знаешь, кто я такой. Откуда у меня может быть дядя? – усмехнулся в ответ Дэймон, открывая шкаф. Внутри было много новеньких белых вещей, некоторые еще с этикетками.

– Так откуда ты знал дядю Эдда? – Анжела была в полной растерянности.

– Анжела, – Дэймон взял ее за руку. Его голос был напряжен, сердце бешено колотилось. Он безумно волновался, боясь сказать правду. Но сделать это было необходимо. – Я и есть дядя Эдд.

– Что?

Анжела отшатнулась, прикрыв лицо руками и качая головой, не веря в сказанное. Она была готова к чему угодно, только не к этому. Это было выше ее понимания.

– Анжела, – Дэймон протянул руку, словно желая коснуться девушки, но тут же отдернул ее обратно. – Помнишь, я говорил тебе, что телесный ангел рождается и умирает со своим подопечным. Так вот. Я был Ангелом-Хранителем твоей матери, а заодно и ее лучшим другом.

Дэймон тревожно замолчал, вглядываясь в лицо Анжелы и стараясь предугадать ее реакцию.

– Этого… этого просто не может быть, – наконец выдохнула она. Молодой, прекрасный Дэймон, и уже седеющей дядя Эдд не могли связаться для нее в единое целое.

– Может. И я должен тебе признаться еще кое в чем. Тогда. В тот день, когда Элизабет умерла… тогда вместо нее должна была умереть ты… – Дэймон сжал руку в кулак так, что костяшки пальцев побелели. Лицо застыло, превратившись в ничего не выражающую маску. Лишь глаза блестели нестерпимой тоской.

– Я… я не понимаю, – Анжела выглядела потрясенной, растерянной и ранимой, как никогда. Она словно не слышала Дэймона. Как же он хотел ее обнять, утешить, успокоить. Но мог лишь вот так вот стоять, сжимая кулаки, замерев, в ожидании реакции.

– В той аварии должна была погибнуть ты, а не она. Час Элизабет тогда еще не пришел. Но я…. Я просто не мог этого допустить, – голос Дэймона задрожал. В памяти вновь ожил тот роковой день. – Элизабет была моей подопечной но я… я спас тебя. Я знал, что должно было случиться. И я следовал за вами. Я… я так не хотел этого допустить, что сумел… обогнать Ангела Смерти и спасти тебя. Но взамен он взял Элизабет.

Дэймон тяжело вздохнул. Анжела стояла молча, словно громом пораженная. В сознание медленно, словно по каплям, просачивались слова Хэвенли, их смысл.

– Как только Элизабет умерла, – откашлявшись, продолжил Дэймон, – моя телесная оболочка так же умерла. Дядя Эдд перестал существовать. Наверху меня….. призвали к ответу. Дерзкий ангел, допустивший смерть своей подопечной, когда ее срок еще не пришел… для них это было новостью. Плохой новостью. Они посчитали, что я уже недостоин звания Ангела-Хранителя. Что я недостоин крыльев. Впрочем, они правы. Может я и первый, но далеко не лучший. Меня согнали. Скинули с неба. Ты спрашивала про воронку. Так вот, она от меня.

Дэймон замолчал. Он стоял, отвернувшись, не в силах посмотреть на Анжелу.

Она наверняка его не простит.

– Сейчас ты знаешь все. Я не просто Ангел-Хранитель. Я падший ангел. Поэтому у

меня нет подопечного. Обычные ангелы сходят на Землю без каких-либо спецэффектов, —

Дэймон горько усмехнулся, – и пусть у меня есть крылья, но я уже не тот, кем был

раньше, да и крылья уже не те. Теперь они гораздо меньше. Сейчас я уже не смогу долететь до рая – упаду на полпути. Ты спрашивала, а больно ли это – выпускать крылья.

Мне да. И с каждым днем становиться все больнее. Сначала это было похоже на легкий

кожный зуд, потом на ноющую зубную боль. Сейчас это, как будто в крыльях сначала

ломают все кости, а потом они срастаются вновь.

Анжела стояла, опустив глаза в пол. В ее голове билась только одна мысль – из-за нее умерла мама. Она, а не Элизабет, должна была погибнуть в той аварии. Хэвенли она почти не слушала.

– Твоя судьба так и не решена, – Дэймон продолжал говорить, все так же боясь

смотреть на Анжелу. Он говорил и говорил, лишь бы не допустить той невыносимой

тишины, разрывающей его сердце. – Самаэль. Ведь его послали за тобой. Им мало одной Элизабет. Они решают и твою судьбу. Ну а пока они думают, он будет твоей тенью… Будет стоять за твоей спиной… Думаю, последствия этого ты уже заметила. Все эти неприятности… Мяч в столовой; измельчитель на кухне. Постоянное стечение случайных обстоятельств, порой нелепых, не зависящих от тебя, но всегда угрожающих. Все это от того, что Самаэль рядом с тобой. И как только Они примут решение, Самаэль исполнит его.

– Он стоит за мной со… смерти мамы? – наконец смогла произнести хоть что-то Анжела. Хотя это были не те слова, которые она хотела сказать.

– Да. И на него я смотрел, когда мы с тобой первый раз увиделись в школе. Впрочем,

для меня это был не первый раз. Он всегда рядом с тобой и покидает тебя лишь, когда ты в больнице. В обычное же время он может отойти от тебя только на пару минут. И как ты уже видела, после… изгнания я меняюсь, находясь рядом с ним. Он, как первый Ангел Смерти, единственный может менять меня. Это одна из причин, почему послали именно Самаэля. Остальные не настолько сильны. А они… они не хотели, чтобы после изгнания я приближался к тебе. Может, они боялись, что я вновь смогу нарушить их планы, – Дэймон, наконец, смог взглянуть на Анжелу. Только вот ее лицо было закрыто веселыми и непослушными рыжими кудряшками – так низко она опустила голову.