— Те, что называются рунными камнями? — проявил неуместную осведомлённость собеседник.

— Они самые.

На пару минут мужчина замолчал, тщательно обдумывая моё предложение.

— Хорошо, но у меня будут несколько условий, — наконец, нарушил он своё молчание. — Некоторую часть камней вы передадите Советскому Союзу. Наши люди станут наблюдать за тем, что будет происходить внутри склада и за пределами действия амулетов. И, возможно, будет что-то ещё.

— Дать рунные камни не смогу.

— Почему?

— Не хочу, — я холодно посмотрел на собеседника и чуть — чуть надавил на него ментально. — Но самая главная причина заключается в том, что никто из вас не сможет ими воспользоваться. Таких нет даже среди моих подчинённых. А вот сломать их и выпустить наружу энергию — такое допускаю. Последствия для окружающего мира будут неприятными. Мало того, предсказать я их не смогу. Это может вылиться в болезни людей, животных и растений, а может привести к образованию особой аномалии, которая имеет тенденцию к расширению и уничтожению всего внутри себя. В зависимости от изначального размера и скорости роста аномалии она способна уничтожить планету за несколько столетий или тысячелетий. Вам это нужно? — я сильно сгустил краски, стремясь напугать военинженера. В условиях полного незнания законов и основ магии это было несложно.

— Но вы же пользуетесь рунными камнями? К тому же планируете использовать камни в зоне боевых действий, где их могут разрушить взрывы.

М — да… Поверил он мне не до конца даже находясь под чарами. Нашёл логическое несоответствие и ткнул меня в него носом.

— Каждый камень имеет защиту от стихийных воздействий. Любой взрыв или попадание пули относится к ним. А вот если кто-то ударит кувалдой или разрядит магазин пистолета, стоя в упор, либо как-то ещё начнёт взаимодействовать с рунным камнем, находясь поблизости, то защита не сработает. Мне сложно вам объяснить магические постулаты, так как вы не имеете даже минимального фундамента знаний по данной теме. То связано с аурой, в которой отпечатываются все желания, все мысли разумного, — сказал и тут же подумал. — «Демоны, а вот про ауру зря упомянул. Умные люди могут связать одно с другим и понять часть моих возможностей».

— Попробуйте хоть как-то.

— Так я и пытаюсь, но ты же сам видишь, что не выходит, — пожал я плечами и замолчал. Иногда такое поведение помогает лучше всех иных попыток донести до собеседника свою истину.

Молчал и Озеров. И он же первым нарушил затянувшуюся тишину.

— А что насчёт наблюдателей?

— Никаких возражений не имею, — ответил ему. — Помогу с амулетами для прохода через рунный круг. Только присылайте три или четыре человека. Больше не стоит. И им проще прятаться, и мне удобнее с меньшим числом исключений для камней работать.

— Отлично, — вновь улыбнулся он. — А как планируете поступить с содержимым склада?

— Мне нужно оттуда немного совсем. Сотни две винтовок, несколько десятков автоматов и с десяток пулемётов. К ним по дюжине боекомплектов. Из тяжелого оружия возьму несколько зениток, пушек, пару танков, если останутся от охраны. Остальное ваше.

— Оружия там может и не найтись столько. Всё же, это слад с боеприпасами, — напомнил он мне.

— Заберу то, что останется от охраны, — ответил я.

Аура собеседника буквально полыхнула азартом, удовольствием и предвкушением. Военинженер считал, что огромный склад с сотнями тонн боеприпасов уже у него в кармане. Возможно, как иногда поговаривают мои подчинённые, мысленно сверлит дырочку под орден.

«Кстати об орденах, — появилась у меня мысль. — Стоит озаботиться их запасом в преддверии боевых действий».

— Хорошо. Навскидку план готов. Я передам его в Москву уже сегодня, через пару дней, думаю, будет ответ. Но я почти уверен, что его примут. Да, чуть не забыл, — спохватился он. — Мне ещё нужно узнать точную сумму, необходимую для покупки рунных камней.

— Я чуть позже пришлю с феей.

На этом наш разговор закончился. Озеров ушёл, а я некоторое время сидел в одиночестве, обдумывая всё сказанное и услышанное. Потом отправил фею за соратниками, решив устроить внеплановое совещание.

— Да мы и без камней справимся с охранниками, — важно заявил Прохор.

Оба Ивана поддержали его одобрительным ворчанием, мол, да мы их одной левой.

— Богатыри, — тихонечко фыркнула Маша.

— Цыц, — строго посмотрел на неё беролак.

Но та даже глазом не повела в его сторону. Вместо этого обратила внимание на меня:

— Киррлис, ты такой умный. Никто бы не придумал так использовать защитные камни.

— Спасибо, — улыбнулся я ей.

— А можно попросить тебя кое о чём? — её улыбка стала ещё теплее.

— Попросить-то можешь, — усмехнулся в бороду Прохор, вернув внучке саркастическое высказывание, чем заслужил от неё раздражительный взгляд. Но уже миг спустя она опять смотрела на меня с улыбкой на губах.

— Киррлис, я от Лёши узнала, что немцы собрали в Минске гору сокровищ, чтобы отправить в Германию. Разграбили музеи и выставки, наши музеи и выставки! — сказала она.

— От кого?

— От Тишина.

— А-а, ясно. А что за сокровища? — слова девушки меня заинтересовали. Драгоценности всегда можно продать и купить амулетов. Тех же рунных камней, чтобы расширить безопасный периметр, внутрь которого не пройдёт ни один посторонний. А ещё можно разломать украшения ради природных драгоценных камней для моих амулетов.

— Картины, статуи, гобелены и вышивка, старинная посуда с мебелью, — стала перечислять она.

— А-а, это, — слегка расстроился я.

У той после моих слов улыбка пропала, а сама девушка посмотрела на меня с возмущением, догадавшись о моих мыслях:

— Что «это»? Киррлис, ты что? Это же достояние нашей страны! Любая картина или фигура бесценна!

— Лучше бы там золото с алмазами лежало, — честно сообщил я ей. — На них можно купить амулетов, людей, нанять бойцов с магами.

— Продать национальное достояние?! — ахнула она.

— Достояние должно пользу приносить, а не лежать в сундуке и пылиться, — поддакнул мне Прохор.

Маша надулась и поджала губы.

— В целом идея мне нравится, — решил я не злить дальше внучку беролака. — За эти картины и статуэтки со стульями можно будет у Москвы получить какие-нибудь преференции.

— Заодно можно напасть там на штаб и забрать документы, чтобы передать москвичам.

— Так они нам на шею совсем сядут, — покачал головой Прохор. — И ножки свесят.

— Как-нибудь разберёмся и с этим, — пообещал я. — Уверен, что в Москве хватает умных людей, которые сравнят результаты и потери при наступлении на фронте с нашей помощью и без неё, своими более ранними операциями. И доведут эту информацию до правительства. А сейчас давайте подумаем, когда и кто пойдёт в Минск.

Двадцать три полуэльфа-оборотня, Мария, я и наёмники-шоульцы. Таким был состав отряда, который отправился в столицу Белоруссии. До города добрались на «попутках» в виде немецких грузовиков и не только. С помощью ментальных чар немцы признавали в нас тех, кому никак не откажешь в просьбе взять в кузов и кабину. А потом благополучно про нас забывали. Патрули, которых на удивление оказалось очень много, отдавали мне честь, «прочитав» что-то очень важное на моей пустой ладони. И всё бы хорошо, но сильно досаждала начавшаяся на днях распутица. Грязь, вода, ледяная каша, лёд на дне в лужах, огромные колеи и ямы. Волей-неволей оборотням приходилось вылезать из машин и толкать их, когда те застревали. Дважды технику вытаскивали военнопленные. Их на дорогах оказалось очень много. Они убирали снег с проезжей части, из кюветов, чистили придорожные канавы, укрепляли дорогу досками, жердями и местами камнями. Чуть позже я узнал, что в конце февраля немецкое командование выпустило приказ и инструкцию, как минимизировать последствия распутицы. Выполнением инструкции пленные как раз и занимались.

Я, Гнарг, Прохор и Иван Семянчиков пошли на встречу с Тишиным и Гансом, который решил составить ему компанию. Подозреваю, что у него опять какие-то трудности с соплеменниками или появились планы, которые он попросит меня решить. Остальные ушли в гостиницу.