— Я не визжал, — простонал друг и, скривившись от боли, выругался. — Ну чего оно не подействовало до сих пор?

— Потому что от похмелья лекарства нет?

— Так, Рома! Перелогинься!

Илья усмехнулся. Марковы еще ночью, по словам все того же Алекса, уехали, иначе бы Рома сейчас выдал приличную лекцию о вреде алкоголя, особенно в больших количествах. При этом самому Ромке напиваться эти знания не мешали, правда, он делал это куда реже Алекса.

— Чего пил-то? — примирительно спросил Илья.

— Вчера или сегодня утром?

— Сегодня утром из таблеток. Но если из них…

— Нет, я ж не идиот! Ну, больше не идиот. Не настолько. Что-то аспириноподобное у Арсения нашел и сожрал парочку таблеток.

— Ясно, — Илья бросил тоскливый взгляд на нежелающий закипать кофе и решил, что пара минут ничего не изменит.

Он дошел до прихожей, порылся в своем рюкзаке и вернулся на кухню с пачкой обезболивающего.

— Одну. Если не тошнит, то перед этим лучше чего-нибудь сожри.

— Слушаюсь, доктор-сан, — Алекс задумался, видимо, мысленно проверял, полезет в него еда или лучше не рисковать.

— Слушайся-слушайся. Я по обезболке Николасу целый зачет сдавал: чего и в каких случаях можно, чего нет, и когда лучше всего бежать к нему с криками «Караул!» Он даже бабушку заставил похожий зачет сдать. У нее, правда, ушло куда меньше времени на это дело.

— Дык, — поднявшись, хмыкнул друг. — Елизавета Аркадьевна — сила!

«Кто бы спорил» — подумал Илья и посмотрел в турку: кофе закипать не торопился.

Он собирался попросить посмотреть в холодильнике что-нибудь и для него тоже, но Алекс слишком быстро хлопнул дверцей и метнулся к мусорному ведру, стоящему под раковиной. От зрелища аппетит, конечно же, решил, что зайдет в другой раз — через день или позже.

— Бросай пить, а?

— А ты трахать все, что движется, — парировал Алекс.

— Так я не все, а только симпатичных нимфеток.

— Ну так и я не каждый день столько пью.

— Туше, — согласился Илья.

— То-то же.

Из крана полилась вода, друг принялся полоскать рот и заодно отмывать вновь отращенную бороду.

Вода в турке все еще не закипала.

«Вода-вода, — раздраженно подумал Илья, — это ведь ты мне все портишь? Не даешь увидеть?»

— Кстати, о нимфетках, — Алекс уселся обратно за стол, не торопясь пить предложенные таблетки. — Лелик из «Первой волны» про тебя спрашивала.

— Это ж твоя зазноба!

— А спрашивала тебя…

— Да дразнила поди. Ты с ней обратно не?

Друг задумался, дольше, чем над едой, потом мотнул головой.

— Не, она на своей группе зациклена, я на нашей — опять фигня получится.

— А хочешь, чтобы не фигня?

— Э-э?

— У тебя в мире супер-брата Олега — я про него рассказывал — девушка была, на которой ты в итоге даже женился. Можешь и здесь ее поискать. Диана… блин, не помню фамилию, но это мелочи. Анестезиологом в «Здравнице» работает, в хирургии. Не хочешь познакомиться?

От такого однозначного предложения остепениться на лице Алекса отобразились столь сложные эмоции, что Илья успел пожалеть о сказанном и обрадовался, услышав знакомый щелчок руны-телепорта.

— Сеня! Ты представляешь! — опередил его Алекс. — Илюха предложил мне себе же в коленку вы… стрелить…

Это был не Арсений, а какой-то пацан лет шестнадцати-семнадцати с безумным взглядом человека, не понимающего, куда он попал.

— Скажи, что дежавю не будет, — глядя на парнишку, взмолился друг.

— Это творец, — успокоил Илья, хотя и сам словил четкое узнавание картинки: знакомые шмотки, похожая комплекция, только вместо прилично отросших волос короткая стрижка, лицо другое и окрас посветлее.

— А чего он к нам приперся?

— Погоди, сейчас с лингвосферой разберется и скажет.

Но залетный маг, видимо, был слишком ошарашен результатом телепорта с привязкой к человеку, потому не только про сферу, но и про наличие зрителей напрочь забыл. Тогда Алекс с видом самого доброго дядюшки в мире ухватил пацана за плечи и силком оттащил к столу и усадил на один из стульев.

— И на кой хрен ты сюда телепортнулся? — мешая русский с английским, спросил друг.

Парнишка не ответил, наконец решившись сплести какую-то руну.

— Тресни его по руке! — приказал Илья на английском. — Твареныш «Забвение» решил кастануть, — и бросив печальный взгляд на до сих пор незакипевший кофе, взял нож и, подойдя к столу, воткнул его рядом с ладонью пацана, прижатой Алексом к столешнице. — Имя. Клан. Живо!

— Майки, — пацан сглотнул и вдруг изменился в лице, как будто вспомнил что-то обнадеживающее. — Майкл Феллоуз из клана Феллоузов, единственный сын Финна Феллоуза.

— И чо? — выдал весомое Алекс.

Миг ободрения был поистине краток, и Майки Феллоуз снова сник, хотя прогнуть свою линию все равно попытался.

— Вы что? Не знаете, кто мой отец?

— Да срать нам на то, кто там твой отец, — подтвердил Илья страшное и, решив примерить на себя личину Арсения, сказал: — Я же тебя не спрашиваю, знаешь ли ты, кто мой отец! Хотя должен бы знать!

Майки отпрянул и посмотрел на Алекса, тот многозначительно покивал.

— А… А кто твой отец?

— Здесь мы задаем вопросы, — хищно улыбнулся Илья, напугав нежданного пленника еще больше — у того аж глаз задергался.

Алекс не выдержал и, заржав, отпустил руку пацана. Илья вздохнул, хотя какой-то такой реакции от друга и ожидал. Но Майки ни сбегать, ни снова колдовать не торопился и, набравшись храбрости, спросил:

— Не, ребят, вы, правда, кто?

— Дед Пихто и Конь в Пальто, — не переставая смеяться, выдал Алекс. — Вот он как раз БоДжек!

Илья снова вздохнул. Оно все, конечно, смешно, но пора завязывать, а то, кто еще знает, чего там от этих Феллоузов ожидать можно. Не зря же Майки отцом прикрыться пытался.

— Я — пророк. Состою на секретной службе у Верховного Творца. А вот он — мой человеческий телохранитель, чтобы обычные люди до меня не докапывались. Других телохранителей мне не требуется, потому что на мне антимагический щит. Можешь проверить.

Майки недоверчиво посмотрел на него, уверенный, что ему врут, и потому не торопился откликаться на предложение.

— Да смелее! Меня копье Гармо Дайджеру в свое время не взяло, а уж твои руны и подавно вреда не причинят.

Услышав имя векша, которым творцы маленьких детей пугают, парнишка еще больше засомневался, но на всякий случай из чистого огня создал тонкую иглу и попытался уколоть ею руку Ильи. Игла, конечно же, при прикосновении рассыпалась искрами и бесследно исчезла.

— Воу…

«А талантливый гаденыш ведь! Вон какой контроль хороший и, судя по цвету пламени, запасы внутреннего огня не маленькие».

— Почему про тебя Конклав Огня ничего не знает?

— То есть словосочетание «секретная служба» для тебя пустой звук?

— Ну… Они обычно знают. Вот чистильщики Макса Нилана руны-сателлиты восстанавливают, так глава Конклава и приближенные в курсе.

— Уверен, что Густаф Маркони обо всем на свете в курсе? — фыркнул успокоившийся Алекс и вдруг воскликнул: — Закипело!

Вот всегда так с кофе! Пока следишь за туркой, чтобы вовремя выключить газ, так вода не закипает три дня и три ночи. А стоит отвлечься на какую-нибудь фигню, как получите-распишитесь — вот вам пятно на плите. Словно для полного счастья уборки на чужой кухне не хватало! Илья выключил газ и завис, размышляя, что же теперь делать. Может, Майки припрячь отчистить все с помощью рун?

Ответ пришел болью в левом глазу, начавшем показывать силовые линии будущего разлома, что вот-вот проявится. Система «бей-беги» сработала безотказно, и пока Илья соображал, кто же к ним пожаловал, пальцы схватили ручку турки и выплеснули огненный кофе в бесшумно проявившуюся тьму. Тьма вскрикнула от боли и неожиданности, и слово то принадлежало к русскому мату.

— Вот же сука, — повторил за вторженцем Илья, откинул турку в сторону, заметался взглядом по кухонным шкафчикам и, не придумав ничего лучше, схватил сковороду.