— Странно, что не нашествие инопланетян.

— Они в следующем сезоне появятся, — вздохнула Наташа и посмотрела на Илью.

Он зажмурился, заставляя себя произнести самое невероятное:

— Я не знаю. Это единственный мир, в котором я знаком с Арсением Мироновым. Не знаю. Могу попробовать поискать в…

— Стоять-бояться! — приказал Алекс и похлопал по дивану рядом с собой. — Я знаю. У Сени лейкемия. Ну, усталость, синяки, кровь, которую собрались у нас брать для переливания — она самая кароч. И она лечится, магией поди и подавно. Так что нефиг никуда лазить. Тебе еще завтра концерт на себе тащить, а налажаешь — Сеня восстанет и порвет на британский флаг, причем всех разом, чтобы по одному не мелочиться.

Концерт Илья отыграл, потом еще один, потом еще и еще. В какой-то момент фанаты перестали удивляться, что в группе стало на одного человека меньше, но самые преданные пока оставляли пожелания выздороветь для Арсения. Сеня не выздоравливал. Да, друг был еще в начале курса химиотерапии, после которой предстояла пересадка костного мозга, затем как повезет. Алекс называл какую-то цифру, до которой может произойти рецидив, а потом вроде бы можно не волноваться, что болезнь вернется. Они с Ромкой чуть ли не консилиумы устраивали с обсуждениями новых экспериментальных лечений, разоблачением мифов и спорами до хрипоты — им-то петь за себя и за того парня не требовалось.

Но лучше так, чем запираться в комнате и часами реветь, как это делала Наташа. Впрочем, ей от этого становилось легче, а парням от их поисков ответов — нет, причем чем глубже они погружались в тему, тем хуже. Илья завидовал Наташе, думая, что будь он девчонкой, глядишь, наревелся бы вволю и успокоился, и не терзал бы своей хмурой рожей Сеню, когда навещал того в госпитале. Другу и так было плохо, а тут еще он со своими страданиями, хорошо хоть держался и не лез в вероятности. Последнее пришлось пообещать родителям, ребятам из группы, Николасу и деду Айзеку, ну и, конечно же, самому Арсению. И каждый из них пытался проконтролировать, чтобы Илья обещание сдержал.

Дед Айзек в этом отношении, пожалуй, превзошел остальных. Чтобы DrugMetal могли регулярно навещать Сеню в госпитале, Айзек прикомандировал к ним своего правнука Рори, тоже химеру. Мальчишка уже три года как пробудил свой огонь, а значит, владел не только простенькими бытовыми рунами, но и чему посильнее успел у прадеда научиться. Выполнять самое настоящее магическое дело, а «охрана» пророка считалась за таковое, Рори нравилось, и потому каждый раз после очередного концерта и раздачи автографов припозднившимся фанатам Илью тащили в поместье Ниланов в Северной Америке. Иногда, как сегодня, Илью забирал сам Айзек.

— А чего? К Арсению не полетим? — удивился Алекс, когда их, как обычно, не позвали встать в круг для последующей телепортации.

— У него родители, — пояснил дед.

Семейство Мироновых, появись у них внезапно магические способности, легко бы влилось в сообщество творцов, да так, что Конклав Огня не заикнулся бы о чистокровности — смело бы самомнением. Успев накопить капитал на нефтедолларах и вывести через офшоры на европейские счета, Мироновы по старой новорусской традиции переселились в Лондон, где и осели. Светская жизнь, частная школа и необходимость постоянно притворяться Сене сразу не пришлись по душе, но властная мать контролировала каждый его шаг, и сбежать обратно в Россию ему удалось только после восемнадцати. Конечно, родители ждали, что деньги скоро закончатся, и блудный сын попросится обратно, но он не попросился.

«Чего бы доброму дону не поработать в МакДаке? — усмехался Арсений, рассказывая Илье свою историю. — А потом еще в переходе поиграть, надеясь, что местная гопота тебе твою же гитару о голову не разобьет. С Лехой так и познакомился. Ну, он как раз попытался, но… — на этом моменте Сеня хитро улыбался и тыкал пальцем в Ромку, если тот был поблизости: — Студентик мимо проходящий спас. Эх, сгубили мы студентика — покусали, вот он в музыканта и обратился».

— Долго ж ты их уговаривал, — нахмурился Алекс, но промелькнувшую во взгляде надежду скрыть не сумел.

— Долго, — согласился Айзек. — Только, боюсь, и это зря — ни они, ни их старший сын не могут быть донорами. Надеюсь, может, кто из родственников найдется подходящий, пока время до пересадки есть.

Он не стал уточнять, что болезнь Сени развивается с какой-то нереальной скоростью, как будто если об этом не говорить, то и непоправимого не случится. Сказал бы кто этим теоретикам, что они могут сколько угодно не смотреть в сторону объекта, потому что его смерть от наблюдателя не зависит. Как и жизнь, которую Илье очень хотелось сохранить, из-за чего изо дня в день придумывались новые варианты для исцеления друга.

— А векши? — спросил он Айзека, когда тот телепортировал их в свой кабинет.

— Они могут исцелять лишь простенькие человеческие болезни, а также повреждения, вроде ран или переломов. Онкология им знакома, ведь случалась у похищенных людей, но с исцелением они не справились, да и задачи такой перед собой не ставили.

— Но!..

— Знаю, о чем ты думаешь. Мол, тебя исцелила их принцесса, когда ты первый раз выпал из вероятностей, а твоя болезнь была далеко не простой. Только, Илюша, прими уже то, что ты — особенный. Сработавшее с тобой обычным людям не подойдет, даже творцам, будь то химеры, огневики или целители.

— Откуда такая уверенность, когда вы не проверяли!

— Присядь, — Айзек кивнул на кресло для посетителей, потом прошел к спрятанному за книжным шкафом сейфу, достал оттуда толстенную папку, положил ее на стол перед Ильей.

«Макс Нилан» — прочитал Илья на обложке.

— Я знаю, что нынешний носитель имени вовсе не Макс, а Виктор Смирнов.

— Но не знаешь, что у настоящего Макса был рак костей. Будучи слабым творцом, он слишком сильно верил в магию, потому часто покупал заморозку онкологии у нечистых на руку целителей. Но болезнь прогрессировала, и уже никто не мог ее остановить. Тогда Макс не придумал ничего лучше, чем обратиться к векшам. Мы так и не поняли, как он умудрился с ними связаться, только они согласились сотрудничать в обмен на кое-какие артефакты Шамбалы. Его поймали не сразу, но поймали, пусть и не стали наказывать — Лин Вей уже тогда собрался позаимствовать его имя для Виктора Смирнова, чтобы защитить Искру Огня. Но настоящему Максу ничего не сделали, наоборот, тот доживал свои последние дни в индийской резиденции Верховного Творца, получая обезболивание и уход от лучших целителей.

— Векши могли его просто обмануть.

— Нет, Илюша, они не обманывали. Просто их заклинания вместе со здоровыми клетками улучшали состояние раковых, организм временно обманывался, а потом резко становилось хуже. Серадж Ачария этот случай даже в новой редакции своей книги про векшей использовал. Ачария в ней интересный вывод делает, что у векш вообще не бывает онкологии, иначе за свои на зависть долгие жизни они научились бы ее лечить.

Он замолчал, ожидая новых контраргументов Ильи, но Илья молчал, мысленно хороня идею дождаться Шану и попросить ее о помощи. А ведь он последние две недели только на этой мысли и держался. И что теперь?

— А Лин Вей?

— Лин Вей не лечит обычных смертных, — Айзек поймал взгляд Ильи и напомнил: — Ты — не обычный, да и лечили тебя от последствий проклятия.

— Да он мне чуть ли не новое сердце вырастил на основе старого.

— Не он — сома. Впрочем, особой роли не играет, кто конкретно. Просто пойми, Лин Вей — Верховный Творец, и занимаемая им должность обязывает принимать те решения, что принесут сообществу пользу. После истории с призывом богини Воды это особенно актуально, потому бог Огня тщательно следит за его действиями. Тут ты, наверное, снова вставишь вопрос про себя, но, помимо особенности, ты полезен. Взять хотя бы возвращение твоего брата из Лабиринта Смерти, благодаря которому Искра Огня все еще может воссоединиться со своей носительницей, что в будущем избавит нас от Сарасвати.