Слезы теперь лились ручьями, а вместе с ним и ограниченный запас времени, из-за которого Лану вот-вот должно было выкинуть обратно в реальность, и все попытки найти решение венчались провалом, пока она не добралась до руны, обменивающей жизненную энергию, и отпрянула, едва не разорвав канал связи. Возможное спасение Дэна замаячило перед ней красным проводом бомбы, который следовало перерезать, чтобы всех спасти. Или погубить…

«Зато потом никаких сложных задач точно не останется» — отстраненно подумала она и инстинктивно окутала маленькую искорку внизу живота сетью защитных рун, и руки бездвижно повисли вдоль тела. Шорох пересыпающихся песчинок воображаемых часов показался грохотом Ниагарского водопада, сквозь который все же сумел пробиться шепот союзника:

— Разрушь.

— Что? — не поняла Лана и напряглась от привкуса услышанного слова.

— Испугалась? Ничего, меня это слово тоже вечно пугало, но вступив в симбиоз с твоими разумом и душой, перестал его бояться. Почему? Ведь тебя, как и меня, все учили тому, что созидание — хорошо, разрушение — плохо. Только разве оно действительно так? Раковые клетки, непрерывно делясь, тоже в какой-то степени созидают, строят нечто грандиозное — опухоль. А потом приходит иммунитет или онколог, тут как повезет, и разрушают планы этих клеток на корню. Вот и ты — разрушь. Уничтожь его болезнь.

Уничтожить болезнь? Лана посмотрела на свои ладони, хранящие полученную от Ямы руну, сжала кулаки. Да, кажется, уничтожать она умеет, причем все, что угодно. Так почему бы и не болезнь? Ну а время… Времени ей хватит, ведь она — огонь, она — свет, а что может быть быстрее света?

Дальше все пошло проще. Отделить дар от души. Ну а что? Бог дал, бог взял. Чем она не богиня с ее-то нынешними возможностями? Затем душу пропустить сквозь Священное пламя и подержать в нем, пока не очистится до золотого сияния. Дар разрушить вместе с тянущимся за ним следом испорченных силовых потоков, ему на замену создать из собственных запасов внутренний Огонь, связать его с душой так, словно всегда тут был, протянуть новые чистые потоки, что сразу начнут пульсировать энергией. Добавить сверху благословляющих и защитных рун. Разорвать канал связи до того, как ее вышвырнет из плетения обратно в физическое тело. Ничего, что без сил, зато Дэну теперь точно ничего не угрожает, а с остальным обычные целители справятся.

Тело приняло ее неохотно, ведь Лана притащила с собой усталость и изнеможение от проделанной работы. Ноги подкосились, но никто не поддержал, потому она упала на асфальт, ободрав выставленные вперед руки. Собиралась было призвать тень, но увидела, как та, ощетинившись, собралась впереди баррикадой, за которой валялся избитый Коичи Абэ. Перед ним на расстоянии вытянутой руки стоял Дерек Штаут и гладил скалящую зубы гончую смерти по загривку.

«Какого черта здесь произошло?»

К Изначальному Пламени тянуться было бесполезно — «Пальцы Смерти» вновь заблокировали ее магию, а собранного в брелок огня надолго не хватит, да и сил драться совсем нет. Лана попыталась подняться на ноги, но голова закружилась, и она снова упала, что не скрылось от внимания Штаута.

— О, очнулась, красавица?

Смотреть на него не хотелось, показаться настолько слабой тоже, но стоило взглянуть на Дерека прямо, как все внутри содрогнулась и съеденные утром данго вывалились наружу.

— Что? Прям настолько не нравлюсь?

«Даже больше» — подумала она, но вслух говорить этого не стала, только сунула руку в карман джинс, делая вид, будто ищет платок, которого там отродясь не было.

— Ничего, — пообещал Дерек, — привыкнешь. А нет, значит, умрешь.

Ваньку тень не уродовала, у него та работала как и недовеном Ланы, собираясь защитной пленкой на руках, теле, голове. Дереку эта дрянь впиталась в кожу, сделав ее похожей на старые поношенные ботинки, еще и выцветшие ко всему прочему. В нем как будто совсем не осталось внутреннего огня, но не так как у выгоревших или угасших, здесь точнее подошло бы слово «потухший». Добавить сюда запавшие глаза, впалые щеки, дикий взгляд и получится еще один вариант зомбиапокалипсиса, только тут зомби думают, что действуют в своих интересах.

Что, черт возьми, здесь произошло? Дерек в очередной раз пришел за Ланой, а Коичи перестарался и выжег его в ноль, чем не преминули воспользоваться тени? Но у Абэ всегда были гончии смерти, в которых главы клана превращались после своей смерти. Они вон и сейчас все семеро выстроились по обе стороны от нового хозяина и ждут приказа. В нем сидела восьмая. Понять бы еще ее способности до того, как Штаут атакует, а он, скорее всего, это сделает — нет уже того алчного блеска в глазах, что появлялся всякий раз, когда Дерек на нее смотрел. Сейчас вон почти сразу начал с угроз, раньше угроз не было, только убийство в запале — от обиды и чрезмерных страстей.

В этот раз ее убьет даже не он, а вселившаяся в него тень, и Лана совсем не знала, как же быть, ведь не видела этого в череде вероятностей. И союзника то ли браслеты отключили, то ли он только в вышнем плетении проявляться может и больше нигде. Ладно, может еще получится сбежать, придумать бы еще, как незаметно подобраться к Коичи — огня, собранного в брелке должно хватить, чтобы телепортироваться с ним вместе. Но для начала Дерека стоит отвлечь.

— Дай угадаю, — ей все-таки удалось подняться на дрожащих ногах, игнорируя пульсирующую боль в висках и уголках глаз, не вынимая из кармана руки, сжимающей заветный артефакт-копилку, — личную тень тебе королева эльфов дала?

— Если ты так ласково свою подругу величаешь, то она.

— Что?

Упоминание Милы оказалось ударом в больное место, потому что Лана отработала почти все новости Чихеру, кроме этой. Просто в Миле сидела богиня Воды, и чтобы не погубить и себя, и подругу, к ней не стоило соваться в браслетах. Что с ней делать, когда «Пальцы Смерти» будут сняты, Лана тоже не знала — надеялась на помощь векш, на которую указал союзник, но особо не разобралась в этом, да и времени не было.

— А что? — передразнил ее Дерек. — Или раз она теперь Сарасвати, то и дружбе конец?

— Не ври…

— Я не вру, — он рассмеялся, и даже смех его был каким-то потушенным, бесцветным. — Густаф меня подставил. То на место будущего Хранителя любого из двух Ключей прочил, то потом на свое в Конклаве Огня и даже на возможность занять трон Шамбалы намекал. Весь мозг засрал этими светлыми идеями, а я и рад слушать. Он хорошо свою роль доброго старшего друга отыгрывал, пока свой зад не подпалил, вообще ни в чем таком заподозрить нельзя было. Еще и я, дурак, руку себе сжег о твоего братца, если бы Иссин целительниц своих не привел, мог и потерять. Тогда-то Густаф и поставил на меня руну, должную нас с ним поменять местами, когда понадобится. Знаешь зачем?

— Зачем? — машинально переспросила Лана и мысленно пнула себя за то, что отвлеклась. Это она должна была его заболтать до смерти, а не наоборот.

— Чтобы я тебя случайно не убил, — Дерек усмехнулся, и его нынешние намерения отчетливо проступили на его лице.

Не кот, а поиграться с жертвой все равно хочет. Скорее всего натравит на нее чужих гончих, так удачно подвернувшихся под руку. Натравит, чтобы загнали, как будто не видит или не понимает, что она и так едва на ногах держится.

«Не соображает. Экий ты глиняный болванчик! Хотя нет, не глиняный — теневой».

— Ну, допустим, ты действительно был близок к тому, чтобы тогда меня убить. Но причем тут Мила и твоя тень?

Светло-серые губы растянулись в зловещей улыбке, обнажая внезапно белые зубы, когда ожидались черные и застроенные, как у мясных големов. Нет, не кот, этот не поиграться хочет, прежде чем съесть — поиздеваться, всячески унизить, а потом еще пытать будет. Монстр. Перед ней монстр, и истощенная она в браслетах может только попытаться сбежать.

— Причем тут Мила? Я же рассказываю, слушай внимательно.

«Сам себя слушай» — мысленно огрзынулась Лана и скосила взгляд на замерших гончих смерти. Что-то было связанно с ними. С ними и с котами. Нет, с Котом.