Наконец, дошла лапша и Леонид усевшись на приготовленное ещё вчера рядом с костром брёвнышко, принялся за завтрак. Пока ел, прикидывал, когда лучше идти к машине. В итоге решил, что утренние часы потратит на рыбалку, потом побродит по лесу, поищет грибов и уже часов после трёх дня отправится за лодкой. Как раз обернется до вечера.

Поплавок дёрнулся, раз, второй, затем резко ушел под воду. Подсечка! И Леонид заработал катушкой. На крючок попалось явно что-то немаленькое, сопротивлялась рыба ощутимо. Через минуту борьбы Багрянцев выудил язя в пару ладоней длиной и весом граммов под семьсот. Это уже второй за полчаса, как мужчина устроился с удочкой на берегу. Первый язь был поменьше этого, но очень даже сойдет и на уху и запечь в углях. Ещё пару мелких плотвичек Леонид отпустил. Клевало хорошо. Расположился рыбак у протоки в заводь со стороны реки, тут место более открытое и ветерок какой-никакой имелся.

Освободив крючок, Леонид спустил рыбину в садок и отошёл от воды, оставив удочку на рогатке. Решил перекурить. Уселся на небольшую, походную, раскладную табуретку. Чиркнула бензиновая подарочная зажигалка с эмблемой "Оркестра", Багрянцев затянулся и поймал вдруг себя на мысли, что совсем не слышит птиц. Вообще. Лишь лёгкий шелест кроны деревьев позади. Затянулся снова, встав со стула, обернулся. Показалось или пахнуло чем-то кислым и неприятным. Посмотрел на сигарету. Ещё раз затянулся. Нет, точно не дым. Выдохнул. Навалившаяся на лес тишина начала вдруг напрягать. Да и чувство опасности, чуйка, не раз и даже не десять спасавшая жизнь на войне и совсем не притупившаяся за годы мирной жизни на гражданке тоже начала царапать тревогой сознание. Что-то происходит. Или должно произойти, пришла мысль Леониду. Он зажал сигарету зубами, освободив руку и начал оглядываться, теперь более внимательно, стараясь не упускать никаких мелочей. Ещё и прислушался к разлившейся неожиданно тишине.

Подумал о карабине в палатке, надо идти туда. И тут заметил густой, белесый туман на противоположном берегу. Да и ладно, казалось бы, но этот туман вел себя крайне странно, будто живой. Он набухал, становился гуще, дышал. Вот его щупальца вывалились и на реку. Леонид от такого зрелища впал в подобие ступора. Несколько секунд он таращился на клубы густого молочного облака скрывшего уже почти весь берег на той стороне реки, только верхушки деревьев и видны, настолько быстро он набухал и густел. Температура в области желудка начала резко понижаться, а тревога в душе наоборот, нарастать. Из ступора Леонида вывел резкий запах какой-то кислятины и обернувшись, мужчина чуть не охнул, этот клятый туман оказался и здесь, ещё не такой густой, как по ту сторону реки, но вглуби леса уже ничего нельзя разглядеть.

— Что за хрень, вашу Машу?! — Спросил в воздух Леонид.

Мысли, одна безумнее другой роились в голове, начиная от природного катаклизма и заканчивая химической бомбардировкой, вопящая уже чуйка наводила только на такие мысли. И Леонид, бросив недокуренную сигарету в воду, нехорошо конечно, но сейчас не до того, бросился со всей возможной скоростью к палатке. Платок-бандану с головы прижал к лицу, хотя и понимал, что от неведомой отравы ему это никак не поможет. Запах тем временем, как и туман, густел на глазах. Метрах в десяти уже совсем ничего не видно и Багрянцеву пришлось снизить скорость, чтобы ненароком не врезаться в дерево или споткнуться или совсем уже худо, не ухнуть на ходу в заводь. Направление то он…

— Ч-черт! — Выругался Леонид, оборачиваясь раз, другой, закашлялся от мерзкого запаха.

Туман стал совсем непроглядным, даже ближайших деревьев уже почти не видно. С густеющим туманом и невыносимым уже запахом нарастал и страх. Леонид как мог держал его в узде, но одно дело самоконтроль в бою, когда враг, пусть и смертельно опасный, вот, на мушке, а тут совсем что-то из ряда вон. Да и видел он однажды с вертолета как маленькую деревеньку в Южном Судане накрыло химией…

Он взглянул наверх, но кроме молочно-белой мглы ничего не увидел, даже своей вытянутой руки стало не видно.

Страх. Животный, сметающий все барьеры разума, начал завладевать Леонидом. Из последних сил он заставлял себя не двигаться и не бояться. Трусом он отнюдь не был, но вот ситуация складывалась дерьмовая и абсолютно непонятная, так ещё и химия эта! Паниковать нельзя, пришла другая мысль, но ее вышибло новым приступом страха. Иррационального, невозможного. На мгновение показалось, что под ногами исчезла земля или стала какой-то зыбкой. Чувство опоры на то же мгновение пропало и вновь появилось. Леонид продолжал стоять на месте, словно соляной столп. Несмотря на сильнейший запах кислой химии он чувствовал себя вполне нормально, резало разве что горло и нещадно свербило в носу. Но никаких симптомов отравления боевой химией не наблюдалось, а ведь обычно они проявляются почти сразу. Рядом вдруг совершенно беззвучно ударила, почему-то кислотно-зелёная, молния. И вот снова, но уже чуть дальше. И ещё. И опять…

И тут Багрянцева выключили, словно где-то в мозгу опустили рубильник. Или треснули по голове чем-то тяжёлым.

Просто наступила тьма. Страх и тревогу вместе с сознанием вышибло из тела в какие-то неведомые астральные дали…

Очнулся Леонид резко. Прислушался к себе. Тело ощущалось ватным, он явно лежал на земле и лежал как минимум час, от того и затекло всё. Лоб и левую щеку саднило. Открыл глаза и первое что увидел, острый обломанный сучок сухой ветки в сантиметре от зрачка. От осознания, что ему повезло не выколоть глаз при падении по спине пробежались холодные мурашки.

Медленно отодвинул голову и перевернулся на спину. Тут же все тело начало пронзать тысячами игл. Леонид стиснул зубы, мерзкое ощущение, но его надо просто перетерпеть. Когда тело вновь обрело полную чувствительность, он принял вертикальное положение и огляделся. Тумана не было, как и запаха кислой химии. Даже намека на запах не осталось. Рука сама собой нашарила в кармане на груди пачку сигарет. Выудив одну, Багрянцев закурил.

— И что же это было, кто мне скажет? — Выпуская дым, мужчина задал неизвестно кому вопрос.

Следующее, что заметил Леонид, это птицы. Нет, их не стало больше или меньше, но вот веселое щебетание и чириканье сменилось какими-то безумными криками. Да и ощущение тревоги так и не ушло из сознания, хотя и не чувствовалось уже столь остро.

Он встал на ноги, огляделся. Лес как лес, только птицы орут как бешеные. Вернулся на берег реки за удочкой, ловить рыбу резко расхотелось. Да и вообще, находиться здесь. Надо возвращаться, решил Леонид и подняв взгляд, увидел над деревьями на противоположной стороне десятки, нет, сотни вившихся в хаотичном хороводе птиц. Снова кольнуло тревогой.

Быстро собрав снасти и вытряхнув из садка в реку двух пойманных язей, Багрянцев спешно направился к палатке. Сборы надолго не затянулись и уже спустя полчаса Леонид с карабином в руках и пухлым рюкзаком за спиной шагал по лесу к машине. Расстояние до нее он рассчитывал преодолеть за час, потом ещё ехать километров пять по заросшему пролеску и ещё двенадцать по видавшей виды двухполосной дороге до деревни. Часа два максимум.

Приложился к фляге, начало сушить во рту, жажда усиливалась. Хотя и не удивительно, в густом лесу уже стало душновато, да и идёт он не размеренным шагом, а чуть не как лось напрямки прёт. Ещё и птицы эти все не угомонятся, будто с ума сошли.

До машины, как Леонид и рассчитывал, дошел примерно за час, пятьдесят две минуты, если быть точным. Умаялся конечно, лес густой, тропинок нет, за спиной груза килограмм около двадцати, оставлять там на поляне ничего не стал, да и в руках ружье, тоже не пушинка.

Блымкнула от нажатия кнопки брелока сигнализация. Багрянцев поморщился от громкого и резкого звука. К непрекращающейся, а под конец пути до машины показавшейся уже странной жажде, добавилась ещё и лёгкая головная боль. Открыв дверь багажника, скинул внутрь рюкзак и ружье. Затем подумал и решил оружие не убирать. Тревога так и не ушла, словно прописавшись где-то на задворках сознания. Снова взглянул на карабин. Ментов здесь на дорогах встретить нереально, а на всю деревню один участковый, да и тому уже далеко за пятьдесят и из поселка он если и выбирается, то только за грибами или на охоту-рыбалку. Ну и Леонида хорошо знает, так что проблем, в случае чего, не будет. Вот и пусть "Вепрь" на сиденье пассажира едет, оно спокойнее как-то. Захлопнув багажник, Леонид опёрся о борт внедорожника, вздохнул. Затем снова полез в багажник и выудил оттуда из начатого палета полторашку воды. Пить хотелось до странного сильно. А не последствия ли это того тумана, пришла мысль. Что если отрава действует постепенно? Леонид похолодел, но спустя секунду заставил себя выбросить эти мысли, все равно уже надышался и ничего не сделать, только надеяться на лучшее, что это не БОВ какой-нибудь особо паскудный, а, например, выброс болотного газа… Тут же вспомнился амерский фильм про людей в черных костюмах с "палочкой-забывалочкой". Приложился снова к бутылке и закурил. "Егерь" уже басовито урчал двигателем, сработал автозапуск. Уложив ружье и бутылку с водой на переднее сиденье, Багрянцев обошел машину и уселся за руль, захлопнул дверь, отрезая себя от безумной какофонии птичьих голосов.