Может, это была тайная тактика Каэлиса, чтобы я возненавидела этот напиток.

На деле всё объяснялось тем, что я была беременна, и никто не знал, чего ждать от ребёнка, зачатого двумя гибридами во Время Зова.

Я и сама не до конца понимала, как относиться к своему состоянию. Беременность была осознанной, желанной. Просто… я даже не задумывалась о ней, и иногда я боялась что материнство поглотит меня без остатка, что мои мечты и идеи отойдут на второй план.

А ещё я опасалась, что Каэлис не найдёт времени на семью. Что он будет настолько поглощён королевством и… мной, что у него не останется душевных сил на ребёнка. Наблюдая за Арно Николасом, что обожал свою жену, но не находил в себе любви к сыну, к обоим сыновьям, я думала лишь о том, какой пример видел перед собой Каэлис всю свою жизнь.

— Вы выглядите взволнованной, Ваше Величество, — вновь сказала та же служанка.

— Я в порядке. И я пока не Ваше Величество, — ответила я, делая глубокий вдох и выдох, напоминая себе, что она просто хочет помочь. Просто следует приказу Каэлиса, которого все любили, но в то же время побаивались, зная, что он не терпит полумер.

— Ваше Величество, всё готово! — Я тяжело вздохнула, услышав голос лорда Крамберга. И он туда же. — Открытая повозка ждёт вас снаружи. Дорога расчищена, но сразу предупреждаю — будет очень шумно. Можем организовать ритуал…

Я сразу покачала головой — никаких ритуалов или зелий во время беременности, даже самых лёгких. Я не знала, как они скажутся на ребёнке. Именно по этой причине меня окружала целая толпа слуг и гвардейцев. Каэлис не понимал, что ещё можно сделать, и слишком волновался.

Крик толпы оглушал. Лорд Крамберг не соврал, и именно за прямоту его все и ценили. Он не стеснялся сказать то, что другим могло не понравиться, но ему можно было доверить почти любую задачу, зная, что он подготовится к ней так, как никто другой при дворе.

— Мио, — стоило мне услышать низкий, бархатисто-привлекательный голос Каэлиса, как всё внутри отозвалось знакомым теплом и волнительной дрожью. Я тут же приникла к мужу, его широкая рука обвилась вокруг моих плеч, притянула к себе, обдавая жаром тела и знакомым медовым феромоном с корицей.

Идеально.

Здесь, в его объятиях, мне было спокойнее всего. Я могла бы просто сидеть рядом часами, не произнося ни слова, лишь подставляя голову под ласковую ладонь. К сожалению, такая возможность у нас была лишь в первую десятку после свадьбы, тогда, когда я сняла с него кровавый артефакт из Ваарга.

Только мы вдвоём…

В те дни я почти не спала, он тоже — а ещё он почти не говорил, находясь в том же полубезумном состоянии, что и в подземелье, когда нас похитили. Нам приносили еду несколько раз в день, оставляя под дверью, потому что никто не осмеливался войти внутрь — Каэлис мог посчитать неосторожного слугу соперником. Еду он забирал сам, приносил ко мне и кормил буквально с рук, прежде чем снова отвлечься на моё плечо, губы, пальцы, грудь или живот и, всё так же не произнося никаких слов, брать меня, пока его разум хотя бы на время не прояснялся.

Я не протестовала, напротив, принимала его вызов, иногда ощущая себя настолько изнурённой, что едва могла двигаться, но всегда отвечала, даже вяло пыталась бороться за первенство. Зато через три дня, когда он пришёл в себя и смог снова думать о чём-то, кроме размножения, я пережила, наверное, одни из самых счастливых дней в своей жизни, нежась в постели, в ласках, в объятиях. Он по-прежнему заботился обо мне, кормил, порой даже купал меня, возвращая силы в измученное бессонницей и тревогой тело.

Наверное, я никогда не забуду ту десятку. Только мы двое, как два безумных зверя, будто не существовало снаружи ни дворца, ни обязанностей…

— Ты выглядишь... идеально. Как король — я широко и счастливо улыбнулась, разглядывая своего мужа и правителя. Всю свою жизнь он шёл к этому моменту, но ему нужна была не просто корона. Он отчаянно стремился стать хорошим монархом, даже если путь к этому требовал жестоких и неоднозначных решений.

Каэлис уверенно кивнул, но по напряжению в его руках и всём теле я видела, насколько значим был для него этот день. В его взгляде горела... благодарность. За то, что я рядом. За то, что он не один. За то, что рядом со мной ему не нужно надевать маску.

Маску, которую мы оба время от времени будем носить ради достижения общих целей.

— Его Королевское Высочество Каэлис Арно из Великого Дома Грейдис и Её Королевское Высочество Принцесса Миолина! — голос лорда Крамберга, усиленный магией, прозвучал вновь, когда он объявлял нас, спускающихся по огромной каменной лестнице, ведущей из дворцового комплекса.

Титул принцессы был дарован мне на время после свадьбы и до коронации, и при других обстоятельствах я могла бы носить его долго… но Арно Николас не хотел ни власти, ни хлопот, ни ответственности.

Он лишь отчаянно надеялся, что выбор Каэлиса окажется иным, что его женой станет союзница их семьи — даже если такая жена никогда не поддержит настоящих желаний самого Каэлиса.

Оказавшись внутри собора, я сразу встретилась с их взглядами — королевская семья стояла в самом центре, на возвышении, изображая окружающим единство, которого на деле давно не ощущала. С момента бала они пересорились друг с другом, в первую очередь из-за того, что выяснилось, что королева Хонора оказывала слишком большое влияние на Отбор — как нынешний, так и предыдущий…

Наверняка они ждали от меня каких-то действий, но я ничего не предпринимала, продолжая носить маску идеальной влюблённой дурочки и намереваясь удерживать её до самой коронации. Я ни за что не позволила бы себе сделать хоть что-то, что могло бы угрожать будущему статусу Каэлиса, ведь король всё ещё мог передумать и не передать трон, даже если это вызвало бы чудовищный скандал и окончательный разлад в и без того мятежном совете.

Я продолжала беззаботно улыбаться, когда Каэлису вручали регалии, и даже тогда, когда одна из них оказалась у меня в руке. И с той же беззаботной улыбкой я встретила момент, когда по собору пронёсся магически усиленный голос жреца, после которого все присутствующие в храме тотчас преклонились перед нами, включая представителей самых знатных родов, сидевших в первом ряду. Среди них были и неожиданные фигуры — род Валаре, ещё недавно считавшийся разорившимся, никому не известный молодой маг Финн Гардинер, ищейка Николас Хаул, которого я с большим трудом уговорила остаться, пообещав небывалую зарплату, а также тот, кто одним движением мог уничтожить всё, к чему Каэлис шёл всю свою жизнь — его брат Тавиен.

— Да здравствует король Каэлис Арно и королева Миолина!

После того как корона была официально передана Каэлису, я наконец решила претворять в жизнь собственные задумки. Начала с того, что заняла место в Совете — первая из королев, и уже этим вызвала немалый скандал.

Каэлис не собирался умалять влияние Совета, но хотел быть уверен, что решения принимаются не из личных интересов и не ради чьих-либо привилегий. Постепенно мы даже не заметили, как его состав изменился более чем наполовину.

В Совет вошёл герцог Джастин де Вьен, переехав в столицу вместе с Лианной, которую он, в конце концов, добился. Лианна некоторое время тесно общалась с вдовствующей королевой Хонорой... до того момента, как та отбыла в историческую столицу на границе с Иштаваром — Каэлис считал, что климат там гораздо лучше подходит для его бабушки. Это случилось ещё до того, как я родила.

Со временем туда же, в огромный дворец на самой границе, переселились и Арно Николас с супругой, потому что Каэлис отказался продолжать прежнюю финансовую поддержку королевской семьи, имея совершенно иное понимание бюджета и иные представления о разумных расходах.

Я знала, что между ними был серьёзный конфликт, что в какой-то момент они вообще не разговаривали годами. Но Каэлис однажды сказал мне, что, даже имея возможность что-то изменить, он не стал бы этого делать, потому что «рыба гниёт с головы», а задача правителя — думать не только о настоящем, но и о будущих поколениях.