В эту секунду я подумала, насколько сильно Зеновия похожа на Каэлиса Арно.

— Что здесь происходит? Эларио?! — король поднялся, горя от гнева, в основном потому, что мы стали невольными свидетелями такой грязной ссоры.

А я… не отрывала взгляда от кронпринца. Он смотрел на меня жёстко, непримиримо, без капли тепла.

— Леди Валаре утверждает, что у неё есть сведения, способные… повлиять на исход этого решения.

Зеновия Николетта обернулась ко мне и посмотрела с такой звериной надеждой, что меня даже пробрало. В этот момент решалась её судьба. Даже если позже окажется, что она виновна, вряд ли Старшую Великую Принцессу после всего сказанного вернут ко двору. Да и кто знает, как будет выглядеть структура власти к тому времени…

— Леди Валаре? Принесите зелье правды! — произнёс король устало, почти не глядя на меня, словно я была чем-то недостойным его внимания.

От этих слов внутри всё сжалось.

— Я и так всё расскажу! Я верю, что убийство графа Арвеллара мог совершить другой человек — леди Аделаида Кейн, потому что она пыталась скрыть правду о своём прошлом в ночь смерти Его Сиятельства. Среди участниц тогда ходили слухи, что те, кто не пройдёт проверку у графа Арвеллара, будут немедленно отстранены. Но, вероятнее всего, это была трагическая случайность — зелье забывчивости вступило в реакцию с чем-то на сигарах, дав столь роковой результат.

Николас Хаул подался вперёд, отчаянно вглядываясь в моё лицо.

— То есть никаких доказательств у вас нет? — похоже, Его Величество не мог поверить, что у меня хватило наглости ворваться сюда. И недовольство своё он почему-то обращал не на меня, а на… Каэлиса.

— Ваше Величество, но ведь и доказательств вины Великой Принцессы у нас нет. Только мотив, место, возможность и доступ к оружию…

Николас Хаул, возможно, не нравился королю, но в отличие от него, ищейка действительно стремился докопаться до правды.

— Принесите зелье правды! — вновь рыкнул король, но я смотрела только на Каэлиса. Его лицо не дрогнуло. Жёсткое, непримиримое…

— И приведите леди Аделаиду Кейн и Йенса Даля!

Йенс Даль являлся главным королевским зельеваром, но я вовсе не смотрела на него — только на Аделаиду, вошедшую в зал совета бледной, как мел. Она бросила на меня один-единственный взгляд и тут же закрыла глаза, сразу поняв, почему её вызвали.

— Леди Кейн, примите зелье правды, — бросил король без промедления, не отметив её даже взглядом. Но Аделаида застыла, не сделав и шага.

— Зелье правды? Я… участница Отбора. Одна из невест Его Высочества. Вы не можете… Лучше просто отошлите меня из дворца. К чёрту всё, к чёрту Отбор…

Она начинала дышать тихо, сбивчиво, не понимая, как всё дошло до этого.

В это время Йенс Даль просматривал какие-то записи, которые принёс с собой, и вдруг поднял на Николаса Хаула недоверчивый взгляд.

— Какая была температура в Порте Равинье в ночь смерти Его Сиятельства?

— Очень влажно и душно. Почти тридцать, — ответил Николас Хаул, смотря на зельевара волком. Ему даже не нужно было сверяться с заметками.

— И мне сообщили, что леди Кейн могла использовать зелье забывчивости и растерянности? — он перевёл взгляд на меня. Только теперь я поняла, что Эларио де Рокфельт, приведший зельевара, уже объяснил ему суть дела.

— Мио… — голос Аделаиды был хриплым до боли, и я встретила её взгляд прямо. Если она ни при чём, она выйдет отсюда свободной. И я отчаянно этого желала. Всем сердцем.

Но я не могла допустить, чтобы Зеновия Николетта понесла наказание за преступление, которого не совершала, если, конечно, это так. Каэлису в Совете понадобится вся помощь, какую можно найти, и Великая Принцесса будет благодарна, кроме того…

Я сама, прежде чем влететь сюда, не подумала насколько страшными могут оказаться последствия для меня.

— Зелье правды, леди Кейн, — повторил король, но Аделаида отчаянно затрясла головой.

Я вспомнила, что она говорила мне перед испытанием в Старом Хадаре:

«Я ужасно волнуюсь и боюсь перед большим количеством людей, меня всю трясёт, всё валится из рук».

Было ли это причиной по которой она не получила свою полную квалификацию? Какая, казалось бы, мелочь…

Я вспомнила, что Аделаида уже выступала перед всеми во время испытания талантов. Но тот ритуал она начала заранее, за много дней, и завершение было простым — она произнесла всего пару слов, хотя при этом дрожала от волнения.

— Вы правы, — зельевар смотрел на королевскую семью с недоумением, явно не зная, что произошло до его прихода. Пока мы ждали их, Зеновия Николетта вернулась на своё место и смотрела прямо перед собой, ни на кого конкретного. Она была на грани..

— В условиях повышенной влажности Порта Равинье эфирные масла в сигарах могли реактивироваться. В сочетании с настоем лилии, который входит в зелье забвения, возникает реактивная основа…

— И? — Николас Хаул даже привстал.

Король выглядел так, будто был готов разорвать зельевара прямо сейчас.

— Вв… — Йенс Даль задрожал. — Влага усиливает реакцию почти в триста раз. Чем дольше настой находится на сигарах, тем сильнее становится яд. Ридаринская смола распадается на два компонента, и сок ридара, как катализатор, взаимодействуя с эфирными маслами и настоем лилии, создаёт предтоксичный слой.

Аделаида молчала, смотрела в пол, явно пытаясь собраться с силами, но ничто из услышанного её не удивляло.

Она знала.

— Токсин образуется только во время курения и полностью испаряется. Он живёт менее сорока секунд!

— Мог ли он убить графа Арвеллара?!

— Да, он убил бы любого человека или оборотня со зверем весом менее тридцати килограммов. С теми самыми повреждениями, что были обнаружены…

— Почему мы узнаём об этом только сейчас?! — взорвался король, осознавая, сколько было упущено. — Как вы могли не выяснить это при первой же проверке?!

— Ваше Величество, — Йенс Даль неожиданно выпрямился, и в этот момент стало ясно, почему именно он занимает пост главного королевского зельевара. — Мы сделали выводы о яде на основании того, что осталось на сигарах. Это не имело никакого отношения к зелью забвения. Повреждения напоминали действие Бурого Мертия, даже запах на сигарах был схож, и мы опирались на те доказательства, что у нас были. Не говоря уже о том, что связаться с производителем сигар мы не могли — они прибыли в Левардию через чёрный рынок.

Для короля. Минуя все проверки, включая проверку на влажность и упаковку…

— Леди Кейн, немедленно выпейте зелье правды! — приказал король, выходя из себя. Я не понимала, почему он так зол… а потом поняла.

Он хотел, чтобы виновной оказалась Зеновия Николетта. Или, по крайней мере, уже решил отослать её. Но теперь это было невозможно — не с таким количеством свидетелей.

Я бросила взгляд на Каэлиса, но его лицо оставалось нечитаемым, почти равнодушным. Холодная, бесконечно далёкая мужская красота.

— Не надо. Я и так скажу, — я поняла, что Аделаида плачет. Она продолжила дрожащим, слабым голосом. — Я просто хотела, чтобы он забыл наш разговор… о том, что у меня нет полной квалификации. Без… Я верила, что без образования ничего из себя не представляю. Мы должны были встретиться ещё накануне, но встреча не состоялась. Он отвлёкся, отошёл поговорить, и тогда я увидела сигары.

— Для этого вы уже должны были иметь зелье с собой, — неожиданно резко нажал Николас Хаул.

— Да. Я надеялась подмешать зелье в питьё, но ничего не нашла. Тогда я капнула совсем немного на сигары. Это зелье совершенно безвредно, оно даже не угрожает здоровью!

— И если бы не повышенная влажность в Порте Равинье — ничего бы не случилось, — добавил зельевар.

— Вы забыли что это незаконно — подливать подобное зелье?! Тем более, королевскому советнику? Продолжайте, леди Кейн.

— Я ушла, отпросилась в первый день, наложив предварительно ритуал отвода глаз, и вернулась на следующий. Зелье должно было полностью впитаться к моменту разговора, а ритуал ослабнуть настолько, чтобы Его Сиятельство заметил сигары. Во время беседы он стал бы рассеянным, и даже если бы закурил уже после неё, всё равно не смог бы вспомнить детали. Я не знала, что он не курил! Я ни в коем случае не хотела никому навредить, тем более вам, Ваше Величество!