Дружба? На Отборе?

— Это был очень непростой выбор, но комиссия приняла решение назвать лучшей командой… коричневую команду под лидерством леди Барбары ле Гуинн! Поздравляю! Вы в кратчайший срок сумели добиться потрясающих результатов, которых мы не наблюдали ни в одном из предыдущих Отборов.

Барбара… Первая. Вновь.

И эта победа была достигнута лишь потому, что к ней проявлял внимание Его Высочество, и многие поверили, что она — будущая королева. Решили что её милость можно заработать заранее, куда меньшей ценой.

Как же это несправедливо! Опять, в очередной раз!

— А теперь второе место…

В это время королева Хонора наклонилась к Гелене де Рокфельт и что-то прошептала ей на ухо. Та сначала покачала головой, но потом встала, поддавшись настоянию королевы.

Когда графиня поднялась — высокая, прекрасная, уверенная в себе — все сразу замолчали.

— Лорд Крамберг! Я не могу больше молчать! Думаю, уважаемой комиссии стоит узнать кое-что об Отборе — о том, как нарушаются его правила! И я уверена, что комиссия пересмотрит свои результаты после этого.

Лианна растерянно переглянулась с другими, заметив, что Его Высочество тут же поднялся, а члены комиссии поспешно зашептались, не зная, как реагировать на заявление столь влиятельной дамы.

— Все подобные вопросы должны решаться заранее или вне официальных мероприятий, — холодно произнёс Его Высочество. — Мы не можем отнимать время у комиссии, жителей Старого Хадара, придворных и уважаемых участниц.

— Пожалуйста, Ваше Высочество, я не отниму много времени, — неожиданно расстроенным голосом ответила графиня. — Это срочно. Я узнала об этом совсем недавно, и дело касается также и вас…

— Каэлис, дорогой, мы ведь все здесь свои, да и жители этого прекрасного города чувствуют себя частью происходящего. Её сиятельство не стала бы просить без причины. Мы ответственны за честный Отбор.

Наступила тишина — густая, напряжённая. Все взгляды были устремлены на кронпринца. Комиссия выглядела встревоженно и, казалось, не могла принять здравое решение в такой обстановке. Но кронпринц смотрел только на участниц.

Затем он резко кивнул, разрешая графине выйти вперёд и обратиться к комиссии. Гелена де Рокфельт передала что-то судьям, но с этого расстояния Лианна не могла рассмотреть, что именно.

— Ваше Сиятельство, здесь только одна руна, мы сможем услышать содержание только раз, — произнёс лорд Крамберг, после чего подошёл к бытовому магу и о чём-то его попросил.

Лианна старалась сдерживать любопытство, не желая, как остальные, вертеть головой, и заметила, как рядом с ней притихла Миолина Валаре. Мио побледнела, словно растерялась, что было для неё совсем нехарактерно, и даже Аделаида обеспокоенно спросила, всё ли в порядке.

— Да, — прошептала Миолина.

В это время лорд Крамберг отошёл от мага и потребовал тишины.

— Не более пяти минут, — приказал кронпринц, возвращаясь на своё место. Графиня, явно расстроенная и взволнованная, также села. Кто-то рядом сказал ей несколько сочувственных слов, и она горячо поблагодарила их.

Жители Старого Хадара притихли, не зная, чего ожидать, но чувствуя, что происходит что-то скандальное.

Ещё один кивок головой кронпринца — и бытовой маг коснулся дощечки и начал воздействовать на неё магией, усиливая звук.

Лианна почувствовала, как учащённо забилось её сердце.

А что если Гелена де Рокфельт расскажет о соглашении между участницами?

Нет! Королева Хонора никогда бы не позволила этого, не после того как сама организовала это и сблизилась с девушками.

«Я любила Леонарда, на самом деле любила и не знаю, почему вы единолично решили разрушить наши отношения»

В тишине раздался неожиданно громкий голос Миолины Валаре, исходящий прямо из отпечатка звука в руках бытового мага. Лианна слышала о них, но никогда не видела.

«Вам не подходил наш род? У вашего мужа был конфликт с моим отцом? А может, вы, как молодая и красивая ещё женщина, ревновали меня к собственному сыну, желая оставаться главной женщиной в его жизни?»

«Как смеешь ты задавать мне такие вопросы?» — голос Гелены де Рокфельт прозвучал так же громко, и звук всё так же исходил из дощечки.«Да, я уничтожила твою репутацию — и, признаться, это оказалось до смешного лёгким делом. Никто даже не попытался отстоять тебя при дворе. Ни отец, ни брат — никто. У твоего отца были иные приоритеты, место при дворе, благосклонность моего супруга… Всё это оказалось куда ценнее, чем сомнительная честь собственной дочери.»

Тишина не прерывалась, никто не понимал, что происходит, никто не осмеливался остановить отпечаток звука. Лианна не могла даже представить, что графиня могла звучать настолько жестоко.

«Каково это — когда в один день ты являешься первой невестой Левардии, с целой очередью ухажёров, готовых сделать тебе предложение, а после люди переходят на другую сторону дороги, лишь бы не встретиться с тобой взглядом? Никто, никто никогда на тебе не женится — ни обнищавшие аристократы, ни вдовцы, потому что ты…»

«Ссс… сколько людей вы подговорили в тот день? — дрожащим голосом спросила Миолина.«И сколько готовы были подговорить сейчас, просто потому что я посмела вернуться, оказаться у вас перед глазами? Я ничего вам не сделала…»

Гелена де Рокфельт вскрикнула дважды — одновременно из отпечатка звука и со своего места, резко вскакивая.

«Не только поэтому!»

— Остановите! Прекратите это немедленно!

Бытовой маг не мог вмешаться — после стирания руны звук невозможно было прервать, и он только растерянно смотрел на лорда Крамберга.

«Ты снова суёшься в нашу семью, а теперь и вовсе возомнила себя достойной королевской. Тебя предупреждали держаться подальше от столицы — но, видно, ты не умеешь учиться на собственных ошибках. Все твои беды — дело твоих же рук. Проиграй, сделай так, чтобы проиграла и Барбара ле Гуинн. Убирайся из столицы, сразу же после испытания, иначе весь двор узнает, что на самом деле произошло в поместье.»

Раздались взволнованные вздохи, когда люди поняли, что Гелена де Рокфельт подговаривала одну из участниц саботировать испытание.

«Я уже ответила вам, я просто хотела узнать, зачем вам всё это! Что сделала моя семья, что сделала я, чтобы заслужить такую ненависть? В поместье ничего не произошло — это была просто новая уловка с вашей стороны, чтобы снова разрушить мою репутацию, будто прошлого раза вам было недостаточно…»

«Никто тебе не поверит, что ничего не произошло. Я уже подготовила…»

— Остановите это! Я приказываю вам прекратить! — вновь вскричала Гелена де Рокфельт, пытаясь выбраться со своего места, но всё происходило слишком быстро.

«Просто скажите, зачем вам всё это! Подговариваете людей, подставляете меня, приводите магов — столько усилий, чтобы держать меня подальше от вашего сына. Что я сделала? Или это просто ревность?!»

А потом — резкий звук пощёчины и громкий всхлип Миолины, которую, похоже, тогда ударили.

Лианна застыла, почти не дыша от ужаса, не веря, что кто-то мог так обращаться с человеком, и не зная, что делать.

— Остановите это наконец, уберите звук, — громко, но спокойно приказала королева Хонора, однако бытовой маг, уже подошедший к лорду Крамбергу, не успел ничего предпринять.

Звук прервался только на последних словах:

«Ты куда более жалкая, чем я думала. Я делаю это потому что… могу».

И всё.

Рядом раздался тихий всхлип — это Миолина плакала, не поднимая головы. Длинные шелковистые волосы скрывали её лицо, а она обняла себя руками, словно отчаянно нуждаясь в поддержке. Сзади к девушке подошла Аделаида и положила руку ей на плечо.

— Я не понимаю… — послышались голоса в комиссии, но их перебил куда более громкий и поражённый голос Камиллы Марлэй.

— Мио, выходит, ты никогда не спала с Леонардом? Все эти годы нас не пускали в столицу по навету? Как ты могла молчать о таком! И как мог дядя не заступиться за твою честь?