Хуже того — я действительно собиралась вновь встретиться с Лео, чтобы добраться до шкатулки Гелены де Рокфельт. Всё остальное уже было готово.

— Какой у нас план на завтра?

— Я выйду на лорда Поля де Фо. У него с Горо д'Мереном давний конфликт — насколько я знаю, они ухаживали за одной и той же женщиной, но в итоге она выбрала именно лорда д'Мерена. С тех пор я не раз слышала, как они спорили в коридорах. Мы напишем ему и об испытании, и о нашем предложении. Добавим, что об этом напишут в газетах — это выставит его в хорошем свете перед всеми, а его соперника — в плохом.

— Почему нам приходится делать это так? Используя конфликт двух аристократов? Разве нельзя изменить что-то по-честному, просто потому что это правильно?

Я тепло улыбнулась Аделаиде, радуясь тому, что она до сих пор верит в светлое.

— Можно, конечно, если долго стараться. Но времени у нас нет, и приходится использовать людские слабости… во благо, по крайней мере. Так что сразу с утра — в библиотеку.

— А что после?

— А после… мы победим. И, надеюсь, займём первое место.

Гелена де Рокфельт и королева Хонора, безусловно, будут в ярости. И сделают свой ход.

Надеюсь, они соберут толпу побольше.

«Я знаю запах её Зова»...

Всего лишь несколько слов — но какое в них было значение! Могло ли это означать, что между Леонардом и Барбарой была близость? Что они были вместе?

Как ещё понимать подобное признание?

И ведь он даже не осознал, что сказал…

Барбара была влюблена в Леонарда, именно поэтому она отдалилась от меня, стоило ему начать ухаживать за мной. А я, в своей первой влюблённости и наивности, не замечала ни её взглядов, ни её боли.

Но почему она не призналась, что он был её ухажёром? Почему не сказала?! Я спрашивала её множество раз, ещё до знакомства с ним, и она всегда всё отрицала! Почему же я узнаю об этом только через семь лет — от экономки де Рокфельтов и невнятных намёков Леонарда?

Куда больше меня волновало другое. Он сказал, что Барбара пахнет, как я. И ведь барон Эсклар тоже пытался намекнуть мне на что-то, связанное с бывшей подругой, но я не стала влезать в глупые сплетни, решив, что не буду обсуждать Барбару за её спиной.

Что это значит? Искусственный феромон? Но любые ненатуральные запахи на балах были строго запрещены, и каждую из участниц досконально проверяли. Лорд Арвеллар допрашивал всех лично — прямо перед своей смертью, — а после и ищейка проводил проверку.

Николас Хаул! Почему он не поднял этот вопрос? Ведь он общался с каждой из девушек. Или… Леонард сказал, что этот запах действует на нашего зверя, а значит, его могут учуять только кошачьи?

Столько вопросов, и ни одного ответа.

Барбара вряд ли скажет мне хоть что-то — она даже Леонарду не отвечает, а у него, в отличие от меня, есть рычаги давления.

Я не спрашивала бывшего жениха о ней на следующий день.

От Леонарда мне нужно было совсем иное, и я не хотела чтобы хоть что-то стало на пути у моего плана. Благодаря этому я провела ту ночь не в павильоне, где жили участницы Отбора, а в крыле высочайших придворных.

А уже на следующее утро получила послание от Его Высочества.

«Сегодня, в два часа дня, в моём кабинете. Это касается Тавиена.

Группа головорезов, державших его в яме, объявилась в Старом Хадаре. Не знаю, как именно они могут повлиять на него, но мы должны опередить их. Сожгите это письмо после прочтения — никто не должен знать о его прошлом».

Как бы он ни злился на меня — он всё же просил о помощи. Пусть и в приказной форме, но всё-таки просил. Если бы он совсем мне не доверял, разве стал бы?

Но в кабинете он оказался не один. Там же присутствовали герцог Келлсберг и лорд Вал-Миррос, выглядевшие необычайно серьёзно.

В комнате было физически холодно, но куда страшнее казалось давление, исходящее от кронпринца, без всякого феромона. Что-то невидимое. Он явно был недоволен их присутствием, и, казалось, старался подавить их, дать понять, кто здесь хозяин.

Я бы ни за что не назвала этих людей самыми надёжными союзниками, но, по-видимому, у него просто не осталось иного выбора. Его ближайший помощник — Николас Хаул — всё ещё оставался в столице.

— Леди Валаре, — сухо и официально произнёс кронпринц. — У Тавиена проблемы с контролем зверя в животной форме.

На лицах остальных придворных не отразилось ни малейших эмоций — похоже, их уже проинформировали заранее.

— Благодаря особенностям вашей крови вы притягиваете его… как самка. Особенно, когда вы обращены.

Я побледнела и сжалась, бросив растерянный взгляд на других — мне не хотелось, чтобы кто-либо слышал, как меня называют «самкой». Мы все были оборотнями, да, но разве нельзя было обсудить это без посторонних?

Похоже, нельзя. Герцог Келлсберг и лорд Вал-Миррос уже начали собирать значительные силы королевской гвардии. И собирались установить их на достаточном удалении, чтобы Тавиен не почуял их и не сбежал.

Взгляд Каэлиса Арно задержался на мне лишь на секунду — и я вздрогнула от того, насколько жестоко равнодушным он был. Почему-то именно в этот момент я поняла, что он знает... Знает, что прошлую ночь я не провела в павильоне участниц. И, возможно, он знает и то, что Леонард тоже не ночевал в своих покоях.

Но что бы он не испытывал, кронпринц прекрасно держал себя в руках.

— Мы отправимся туда одни. Вы должны будете привести его к указанному месту. Я понимаю, насколько это трудное задание, леди Валаре, но от вас зависит судьба члена королевской семьи, и вы будете щедро вознаграждены за свою смелость.

— Когда мы отправляемся? — деловито спросила я.

— Послезавтра.

Значит, на следующий день после объявления результатов испытания.

Только теперь я заметила, насколько неуютно чувствовали себя рядом с ним герцог Келлсберг и лорд Вал-Миррос. Они смотрели на Каэлиса Арно с явным напряжением, почти со страхом, и, в отличие от Леонарда, не выказывали ни малейшего намерения спорить с ним.

В библиотеку, где меня ждали Аделаида и Жизель, я отправлялась взволнованная, но обнадеженная.

Сейчас уже поздно было что-либо менять — до шкатулки Гелены де Рокфельт я добралась прошлой ночью и неожиданно обнаружила, что никакого отпечатка памяти в ней не было, лишь отпечаток звука, которого будет достаточно чтобы окончательно уничтожить мою репутацию.

Леонард, наверное, никогда не простит меня за то, что невольно оказался втянут в мой план, но меня это не заботило. Если он и правда спал с Барбарой, давая ей надежды, прежде чем начать ухаживания за мной — он заслужил всё это. Тем более, что до сегодняшнего дня он так и не понёс никакой ответственности за события семилетней давности.

— У нас проблемы! — Аделаида вылетела ко мне, едва я вошла в большую залу со стеллажами, тянущимися от пола до самого потолка, настолько высокого, что без помощи многочисленных слуг до верхних полок было не дотянуться.

Здесь также находились несколько других участниц, каждая занималась своим делом в разных концах библиотеки, хотя большинство все же отсутствовали.

Именно сегодня они внедряли свои идеи в жизнь жителей Старого Хадара, кто-то прививал культуру, кто-то обучал военному делу, кто-то занимался модой. Только теперь я осознала, насколько неподходящие темы достались многим девушкам, кроме, разве что, Барбары.

Образование… Идеальная и понятная для каждого тема, дающая множество возможностей.

— Что случилось? — спросила я, и девушка протянула мне письмо от лорда Поля де Фо, где он благодарил нас за инициативу, но сообщил, что вынесет прошение на совет только в том случае, если узнает, что его поддержат как минимум еще трое участников совета.

Проклятье!

— Не расстраивайся, даже то, что мы вышли на члена совета и отправили ему запрос, уже будет считаться достаточно серьезным успехом, — начала Аделаида.

Но я в это не верила. Остальные команды смогут действительно улучшить жизнь, пусть даже нескольким десяткам жителей Старого Хадара, а может, и куда большему количеству, если сумеют привлечь серьезные средства в местные заведения.