— Считаете, что мне не место на Отборе? — я решила начать издалека. Она ведь присутствовала на собеседовании, когда меня назначали помощником младшего ритуалиста, а теперь я здесь, в роли одной из невест и все еще имея очень высокую должность личного ритуалиста Его Высочества.

Женщина только отвернулась, недовольно пробормотав что-то себе под нос, явно не желая разговаривать.

Я подошла к ней на следующий день, когда она несла большую корзину с одеждой и несколько мешков. Увидев меня, после того как я приблизилась бесшумно, она резко вздрогнула и уронила несколько тяжёлых мешков на пол. Те покатились вниз по лестнице на пару пролётов, и женщина устало прислонилась к стене.

— Держите — я быстро спустилась вниз и вернулась с мешками в руках, совершенно не чувствуя усталости, ощущая, как энергия бурлит в теле.

— Хотите позлорадствовать? — она даже не посмотрела на меня. — Спросить, как я дошла до такой жизни?

— Нет, — просто ответила я.

Ещё через день, вернувшись из очередной неудачной поездки с Аликсом Ареттой, я снова нашла её, теперь уже обойдя весь дворец. Женщина убирала покои — не аристократов, а старших работников, и только теперь я поняла, что наверняка она так же убирала и мои покои, когда я была личным ритуалистом в замке.

— Перестаньте следить за мной — кажется, она наконец поняла, что наши встречи были не случайны. — Я давно уже не работаю у де Рокфельтов, как вы видите. И потеряла больше, чем вы.

Правда?

— Что с вами случилось? — иногда задать прямой вопрос — самое простое решение.

Она хмыкнула, показывая, что мои намерения для неё прозрачны, и резко ушла, забрав с собой ведро и тряпки.

Я огляделась, вздохнув, понимая, что времени осталось всё меньше, новое испытание вот-вот должно было начаться. Возможно, мне стоило обратиться к Его Высочеству, но…

Он не разрешит мне сделать то, что я задумала.

На полу, почти у двери, лежала грязная тряпка, которую экономка забыла. И в зависимости от того, кому принадлежат эти комнаты, это могло считаться большим оскорблением. Подняв её, я последовала вслед за женщиной.

— Вы кое-что забыли, — я протянула тряпку, и она замерла, долго рассматривая её, а затем перевела взгляд на моё невозмутимое лицо.

— Что вам нужно? — спросила она резко, забирая тряпку. Понимала, что если бы я не сказала ничего, её могли бы уволить или, по крайней мере, сделать выговор.

— Расскажите, что с вами случилось, — повторила я вопрос.

— Просто в один день оказалась неугодной господам, допустила ошибку. И узнала, что высокородные, такие правильные, такие чванливые и гордые своим воспитанием, при желании могут уничтожить ваше честное имя и десятки лет работы в один день, — мне даже показалось, что в комнате похолодало, настолько яростной и жестокой ненавистью веяло из её слов.

— Я верю вам, — произнесла я спокойно, размышляя, как сделать так, чтобы эта женщина захотела помочь мне. — Как вас зовут?

— Маргарита, — наконец ответила она, явно не ожидая моей спокойной реакции на свою историю.

— Что случилось после того, как вас прогнали с должности экономки де Рокфельтов, Маргарита? — спросила я доброжелательно, зная, что люди в первую очередь хотят говорить о себе.

Она горько скривилась, сложила тряпки в ведро, а затем схватилась за веник, и я решила, что больше она ничего не скажет.

Ещё один день неудачи?

— Муж оставил меня, — произнесла она тогда, когда я уже собиралась уходить. Она не смотрела на меня, только на веник, которым подметала и без того чистый пол. — Он не работал и дня, но я была замужем двадцать лет, и стоило мне потерять место у де Рокфельтов, где мы и жили, как он вернулся к родителям в Нортон. А сейчас он нашёл себе другую трудящуюся женщину и живёт с ней. Дура, — неожиданно выплюнула она под конец.

Я не перебивала, понимая, что ей нужно выговориться.

— На работу меня больше нигде не взяли, потому что она рассказала городской страже, что я крала у них годами. Что я могла сделать? Кто наймёт экономку-воровку в хозяйство? Знаете, как легко обмануть человека без защиты, как легко им воспользоваться, отобрать его деньги, не заплатить? Даже вы, с вашей репутацией, смогли найти работу, а я не могла — три года.

Знаю, вообще-то. И меня тоже не раз обманывали, до знакомства с Финном. Но этой женщине я говорить этого не собиралась.

Я по-прежнему ей не нравилась, в этом не было сомнений.

— Я могу вам помочь. Могу дать вам более достойную роль, оставить рекомендации. Поручиться за вас во дворце… — конечно, роль Агнеты я бы ей не предложила, но свести с хорошими клиентами отца Финна, предварительно предупредив их, на всякий случай — почему бы и нет.

— А что взамен?

— Не знаю, — проказливо улыбнулась я. — Вы расскажите мне, как оказались в тот день в нашем поместье вместе с де Рокфельтами, а также где Гелена де Рокфельт хранит свои самые ценные сбережения. Не переживайте, я не собираюсь воровать.

Она хмыкнула, наклонила голову и теперь смотрела на меня оценивающе, а затем резко предложила:

— Только если вы пообещаете это в письменном виде. — Похоже, словам она уже не доверяла, не после того, что с ней случилось.

— Пообещаю.

Позднее, к вечеру того же дня, Маргарита рассказала мне многое — даже слишком многое. Тогда я поняла, что семь лет назад вовсе не случайно так много людей оказалось свидетелями моей ночи с Леонардом. А ещё поняла, почему мой ритуал на отвод глаз не сработал на оранжевой свече, которую я по невероятной глупости купила и установила.

— Графиня де Рокфельт пригласила ритуалиста из академии, чтобы тот провёл ритуал против ритуалов. Долго его ждала, волновалась, разместила в покоях для самых благородных гостей, хотя он был из обнищавшего рода.

Вот значит как.

Такой ритуал стоил немало и требовал исполнителя с опытом и хорошим магическим резервом. Всё ради того, чтобы о моём позоре узнали все.

И, конечно, свидетели. Графиня пришла тогда не только с Леонардом, но и с Грейси, и даже с экономкой — на всякий случай. Ведь слуги разносят сплетни быстрее и сочнее, чем кто бы то ни было.

Маргарита, как выяснилось, много лет проработала у де Рокфельтов. Она рассказала и то, что меня интересовало меньше — например, что Гелена де Рокфельт когда-то участвовала в Отборе и что ей благоволила королева Хонора, заранее согласовав с ней состав семёрки финалисток.

— Вас ведь тоже сейчас не любят. И вас, и двух других возрастных участниц. Я помню леди ле Гуинн, ох, как помню. Скромная, тихая девушка, но она глаз не сводила с юного милорда с самого детства, когда ей было… лет двенадцать. Их семьи тогда общались, а потом прекратили, а сейчас семьи вдовствующей виконтессы и вовсе не видно. Ох, отвлеклась! Так вот, на Отборе все пророчили леди де Рокфельт победу, и король действительно ухаживал за ней. Не слушайте тех, кто говорит, будто он не видел никого, кроме королевы Люциллы. Но сама графиня не справилась со своими чувствами к куда более красивому, интересному и уверенному Эларио де Рокфельту. Граф был хорош и не проявлял эмоций, и именно это её притягивало. Но после, в годы службы, графиня чуть ли не каждую неделю говорила мне, что могла бы стать королевой Левардии.

Это всё, конечно, было любопытно, особенно то, что касалось Барбары. Но меня интересовало другое — и Маргарита меня не подвела.

— Её сиятельство всегда держит при себе множество зелий и артефактов, а также предметов, над которыми поработали ритуалисты — для красоты, для здоровья. Если она хочет что-то спрятать по-настоящему надёжно, то делает это в шкатулке, с которой никогда не расстаётся и которую может открыть только сама. Её муж привёз эту шкатулку из Ваарга, и с ней работали кровавые ритуалисты из той дикой страны.

О да, экономка явно ненавидела свою бывшую госпожу.

С каждым словом она рассказывала всё больше, всё, что знала, включая то, что для меня важно, и то, что не имело никакого значения. В том числе истории о Леонарде. О том, что с момента разрыва нашей помолвки он так и не начал ухаживать ни за кем серьёзно. Но Жакка, его соседка простого происхождения, с которой он изменил мне ещё во время нашей помолвки, до сих пор ждёт от него предложения.