— Входите, леди Валаре.

Внутри не было Ищейки, как это часто бывало в последнее время, и, заметив это, я сразу перевела взгляд на лицо кронпринца. Я знала что он собирался говорить о вчерашнем.

— Садитесь, — приказ, чистый и ясный.

Я опустилась на стул по другую сторону его стола и огляделась. Поверхность была вычищена до блеска, лишь в самом углу лежала аккуратная стопка документов — и это резко контрастировало с привычным, чуть небрежным беспорядком, который я наблюдала здесь ежедневно.

Сам Каэлис Арно выглядел неожиданно свежо: выбрит до идеала, в одежде, которую я прежде никогда на нём не видела, а волосы были ещё влажными — словно он умылся совсем недавно, непосредственно перед моим приходом.

— Леди Валаре, нам следует обсудить то, что произошло вчера, — твёрдо произнёс он.

— Следует, Ваше Высочество, — я старалась говорить как можно спокойнее, не зная, чего ожидать.

Боль и обида ушедшего дня поутихли, и я вновь была готова бороться за своё место под солнцем. Верила, что всё ещё можно разрешить.

— Как вы себя чувствуете? Вчера, когда вы ушли, я понимал, насколько вы были расстроены.

Что ему сказать? Что я в порядке?

Я не была в порядке — и, более того, ни за что не хотела бы пережить вчерашнее вновь. Притворяться, будто ничего не произошло, я не собиралась.

Каким бы ни было моё прошлое, он не имел права поднимать его с такими оскорбительными намёками — не поговорив со мной, не спросив. Даже сама мысль о том, что он, узнав меня, пришёл к подобным выводам, была мучительна.

— Вот, — произнёс он и подвинул ко мне кружку, которую до этого заслоняла стопка бумаг.

Я удивлённо посмотрела на неё.

Кружка была доверху наполнена… тёплым молоком.

Я в недоумении подняла взгляд на принца, не понимая, что могло быть добавлено в напиток. В прошлый раз он предлагал мне настой с укрепляющим и усыпляющим отваром, но сейчас ситуация казалась совсем иной.

— Что? — похоже, моя реакция пришлась ему не по душе. Челюсти напряжённо сжались, а кадык дёрнулся — выдавая редкое для него волнение.

— Могу я поинтересоваться, что входит в состав этого напитка? Какой отвар? — мне совсем не хотелось пить нечто неизвестное.

— Никакого отвара. Это просто молоко. Мне доложили, что оно оказывает на вас успокаивающее действие.

Я покраснела, услышав это, но затем внезапно усмехнулась и потянулась к кружке — не пропадать же такому манящему добру? Быстрыми, жадными глотками выпила всё до дна, чувствуя, как молоко действительно гасит что-то тянущее и болезненное внутри.

Тянуть не хотелось.

— Вы хотели поговорить, Ваше Высочество? — напомнила я, аккуратно вытирая лицо платком, который хранился в одном из карманов. Не будем вновь вести серьёзный разговор с «молочными усами».

— Да, — он по-прежнему стоял, не желая садиться, что противоречило протоколу общения с особами королевской крови. — Вчера я переступил границы в разговоре с вами.

Я молчала, понимая, что сейчас ему не нужен ответ.

— Аристократки со всей Левардии прибыли сюда, готовые стать моими невестами, и моё поведение вчера было глубоко неуважительным — как по отношению к ним, так и к вам.

Очевидно, выпив, услышав слова Мартена Галя, вспомнив о досье, которое, вероятно, на меня собрали, где указано, что я перебивалась сомнительными заработками, кронпринц поддался эмоциям. Но сегодня утром он вновь вспомнил о долге. О своих невестах.

И всё же он признавал, что его слова были оскорбительны и для меня. От этого проклятая теплота внутри вновь подняла свою глупую голову — под тяжестью благородного взгляда Каэлиса Арно.

По крайней мере, его признание означало одно.

— Значит, никаких изменений с моей работой не будет? Всё останется, как прежде? — спросила я, испытывая странную обиду от того, как легко и прямо он признал свою ошибку и двинулся дальше, будто желая без промедления закрыть эту страницу.

В то время как я, против воли, вновь вспоминала его поцелуи, прикосновения, жадные взгляды.

— Да, всё останется без изменений. Но я хотел бы предложить вам материальную компенсацию за причинённые неудобства, а также ещё раз напомнить о просьбе, которую я должен вам с поездки в графство Роузглен.

В лице — ни сомнения, ни смущения, только горящая решимость. Да уж, Каэлис Арно не медлил и не колебался.

Деньги мне, конечно, были нужны — на поместье, на обучение, и для себя, и для Финна, на мечту, но...

— Ваши предложения о деньгах… оскорбительны, Ваше Высочество, — наконец произнесла я.

Глупо держаться за остатки гордости? Возможно.

Он сглотнул, не отводя от меня пылающего взгляда.

— Я понял.

Что он чувствовал в этот момент? Узнать я не могла — он слишком хорошо владел собой. Я могла лишь надеяться, что держу лицо хотя бы вполовину так же уверенно.

— Тогда вы можете попросить о чём-то ещё. Вторая просьба — что угодно, — и в глазах надежда. Он хотел, чтобы я попросила.

— Только о том, чтобы завершить мой испытательный срок.

Он замолчал на секунду, обдумывая мои слова.

— Рекомендация о продлённом испытательном сроке была выдана мне лордом Крамбергом, но я сообщу ему, что благодаря вашим достижениям, мы можем сократить его до стандартного. Таким образом, он завершится через месяц, — видимо, прочтя что-то в моём окаменевшем лице, он продолжил: — Если я приму меры прямо сейчас, могут возникнуть слухи. Я заплатил и пригрозил всем, кто мог услышать слова лорда Галя, но не хотел бы рисковать.

Это было разумно.

— Благодарю. Я могу быть свободна, Ваше Высочество? Начну с проведения ритуалов в приёмной.

А там, надеюсь, и Ищейка подойдёт — и всё будет не так болезненно.

— Да, — ответил он, и я тут же поднялась, стремясь уйти.

— Леди Валаре?

— Да? — обернулась я, почему-то с надеждой.

С надеждой о чём? О словах о чувствах? О том, что ему бы хотелось, чтобы всё происходило в других обстоятельствах?

Потому что именно это чувствовала я сама.

Эта мысль по-настоящему ужаснула меня.

— След бастарда утерян, и мне предстоит как можно скорее заключить брак. Я распоряжусь ускорить Отбор — следующее испытание пройдёт раньше, чем планировалось. Рекомендую вам отправиться в ваше имение как можно скорее, если у вас есть такая возможность.

Поместье Валаре выглядело откровенно жалко — я не бывала здесь почти год, даже до этого заезжая лишь изредка, навестить место силы или обсудить договорённости по платежам, которые я в основном проводила через банк Сороны.

Когда-то оно славилось своей утончённой красотой — изящными фронтонами, лёгкими, почти кружевными балюстрадами террас, пышными садами и беседками, где по вечерам звучала музыка и подавали фруктовые ликёры. Теперь же поместье откровенно отражало финансовые беды, постигшие род Валаре.

Черепица покрылась мхом, местами её и вовсе снесло бурей — из-за этого одна из комнат на верхнем этаже осталась под открытым небом. Флюгеры, некогда сверкавшие на солнце, заржавели и жалобно скрипели от ветра, будто жалуясь.

Газоны перед главным фасадом утратили былые очертания, булыжные дорожки, ведущие к боковым флигелям, поросли мхом и местами потрескались, а кое-где земля и вовсе поглотила камень. От парников, в которых когда-то выращивали редкие травы, остались лишь ржавые остовы.

После недавнего визита в поместье рода Бэар в графстве Роузглен состояние нашего семейного дома казалось по-настоящему удручающим.

Всё нуждалось в рабочих руках — а позволить их себе мы не могли… до недавнего времени.

Даже ближайшая деревня почти опустела — раньше там жили семьи многочисленных слуг и крестьяне, надеявшиеся продавать продукты со своих огородов в зажиточное поместье по соседству.

— Агнета! — громко окликнула я нашу единственную служанку, которая одновременно исполняла обязанности поварихи, мажордома, экономки, горничной и прачки.

Слава богам, кроме матушки, в доме почти никто не жил, так что работы было немного. Почти все постройки, кроме части жилого крыла, где обитала наша семья, стояли заброшенными — включая конюшни.