В тот вечер, выходя из “Паласа” на встречу к Тарноголу, Лев наткнулся в лобби на отца. Тот удивился, что сын не в униформе:

– Разве ты не работаешь сегодня? Я думал, ты на дежурстве.

– Так и есть. Но у меня особое поручение – я должен поужинать с Тарноголом.

При упоминании этого имени Сол Левович вздрогнул:

– С Тарноголом? Что он от тебя хочет?

– Не знаю.

– Будь с ним поосторожнее.

– Я его не боюсь.

– Именно это меня и беспокоит.

Лев направился к выходу, но администратор сказал, что его хочет видеть месье Роз. Лев немедленно пошел к нему в кабинет. Роз стоял у окна, созерцая вечерний пейзаж. Он выглядел озабоченным.

– Вы хотели меня видеть?

– Зайди на минутку, мой мальчик.

– Я опоздаю на встречу с Тарноголом.

Месье Роз улыбнулся. Пунктуальность была одним из первых уроков, которые он преподал Льву. Точность – это вежливость королей, любил повторять он.

– Тарногол подождет пару минут, не умрет. Я не мог не отпустить тебя с ним на ужин. Тарноголу невозможно отказать. Но будь начеку. Этот человек – змея. Он обвивается вокруг тебя, как удав, и не отпускает. Пока ты не задохнешься.

– Я буду осторожен, – обещал Лев.

– Он не тот, за кого себя выдает, – сказал Роз очень серьезно. – Не доверяй ему. Что бы он тебе ни говорил, не верь.

Эти слова эхом отдавались в голове Льва, пока он шел к главной улице Вербье, где находилась “Альпина”. “Что бы он тебе ни говорил, не верь”. Интересно, на что намекал месье Роз.

Когда Лев вошел в ресторан, Тарногол уже ждал его. Он расплылся в улыбке, но Лев подумал, что она все равно не смягчила его ехидного вида: создавалась впечатление, что он затеял какую‐то гадость.

Еда оказалась на удивление хорошей, и разговор их тек непринужденно. Какую бы тему ни затрагивал Тарногол, ему не удавалось застать молодого человека врасплох. Он был поражен масштабом и глубиной его знаний. За столом Лев держался по‐королевски и вдобавок смог вслепую определить, какие вина им подавали.

– Кто тебя этому научил? – спросил ошеломленный Тарногол. – Вот уж не ожидал от…

Он запнулся. Лев закончил за него:

– От гостиничного портье?

Тарногол улыбнулся.

– Энологии меня обучил месье Роз, – объяснил Лев. – И всему прочему тоже. С тех пор как я приехал в Вербье, он преподает мне хорошие манеры и искусство сервировки.

– Юноша Левович, – сказал Тарногол, – тебе не место в обслуге.

Лев пожал плечами:

– Мне нравится в “Паласе”.

– Нравится что? Предаваться мечтам о той девушке?

– Это уникальная девушка.

– Она уникальная, потому что ты живешь взаперти в горном отеле. Уверяю тебя, в больших городах уйма якобы уникальных людей. Послушай моего совета, уезжай отсюда! Построй свою жизнь где‐нибудь в другом месте. В Вербье тебе ничего не светит.

– Мне тут хорошо. Клиенты очень меня ценят.

– Ты родился в Вербье? – спросил Тарногол.

– В Женеве.

– Ты не скучаешь по Женеве?

– Скучаю.

– И чего тебе больше всего не хватает?

– Мамы.

– Где она?

– Умерла. Когда я был маленький. У меня остались о ней только детские воспоминания. Воспоминания о вечной жизни. Ощущение, что ничего дурного не случится. И для меня это ощущение имеет вкус хлеба с шоколадом, который мама давала мне каждый день после уроков.

– Расскажи, какой это вкус.

– Вкус сливочного масла и нежности. Каждый кусочек был наполнен жизнью и счастьем.

Тарногол посмотрел на своего собеседника и вдруг признался ему неожиданно кротким голосом:

– Я как‐то испытал точно такое же ощущение. Давным-давно. Благодаря моей жене.

– Она умерла? – спросил Лев.

Тарногол кивнул:

– Я вдовец, одинокий, несчастный. Знаешь, я не всегда был таким угрюмым и едким. В свое время я буквально светился от радости. Но, потеряв жену, я погрузился в беспросветный мрак. Когда умирает родной человек, кажется, что тебе вырвали сердце и предложили жить дальше. С тех пор я блуждаю как тень. Ломаю комедию, чтобы как‐то выжить, приезжаю, зажав нос, в этот “Палас”, на всех ору, но это просто маскарад. Попытка забыть, кто я на самом деле.

Он замолчал на мгновение.

– Могу я дать тебе совет, юноша?

– Конечно.

– Уезжай, если захочешь. Живи своей жизнью! И я тебе помогу, если понадобится, можешь не сомневаться.

– С чего вдруг?

– Я свою дурную репутацию не заслуживаю. Со мной тяжело, что есть, то есть. Но я знаю, что говорю. Тебе не место в бальном зале, но и в отеле тебе не место.

На следующий день, как обычно по воскресеньям, Лев с отцом завтракали в Вербье на террасе кафе. Утро было солнечное, небо лазурное.

У Льва в голове звучал еще его вчерашний разговор с Тарноголом. Он сказал отцу, задумчиво глядя на горы:

– Я люблю Вербье. Ко мне тут хорошо относятся. Меня ценят.

– Тем лучше, – ответил Сол.

– Но иногда мне кажется, что я застрял на мертвой точке. Все тот же отель, одни и те же клиенты, один и тот же город, где я знаю каждый закоулок. Иногда мне так хочется уехать.

– Уехать? – задохнулся Сол. – Зачем уезжать? Ты только что сказал, что тебе здесь хорошо.

– Да, но пора обрезать пуповину. Если бы я перебрался в Женеву в начале года, то сейчас был бы, наверное, с Анастасией.

– Ох, сын мой, перестань мучиться из‐за этой девочки! Подумаешь, мимолетное увлечение. Ты слишком все драматизируешь! Мои гены. Лишнее доказательство того, что уроки актерского мастерства пошли тебе на пользу. Лучше расскажи об ужине с Тарноголом. Что от тебя надо этому бандиту?

– Он просто хотел поговорить. В сущности, он довольно симпатичный. Одинокий. Слегка озлоблен на жизнь.

– Он дьявол.

– У него умерла жена, – сказал Лев, чтобы пробудить в отце немного сострадания.

– Ты что, его защищаешь? – спросил Сол. – У меня тоже умерла жена, но это еще не значит, что я породнился с Вельзевулом.

– Мы говорили о маме, – признался Лев.

При упоминании Доры Сол мечтательно улыбнулся:

– Я так любил твою мать, Лев. Я до сих пор ее люблю. Смерть мешает воссоединению, но не может прервать любовь. Она со мной. Навсегда. У тебя ведь осталось ее кольцо? Которое я дал тебе после ее смерти?

– Да, конечно.

– Не потеряй его. Когда‐нибудь ты подаришь его женщине, которую полюбишь так, как я любил твою мать.

– А как понять, что любишь?

– Когда любишь, понимаешь, что нашел смысл жизни.

– Мне кажется, я испытываю это по отношению к Анастасии.

– Да ладно, Лев, не раскисай. Та еще динамистка, сбежала с первым встречным. С очередным богатеем. Богатые забирают себе все!

– Мне казалось, мы правда любим друг друга.

– Если бы правда любили, то сейчас жили бы вместе.

Лев не нашел что возразить.

В тот вечер Сол Левович работал в “Паласе” допоздна, запершись в своем кабинете. Ему не хотелось домой. Не хотелось сидеть там в одиночестве. В итоге он отправился бродить по отелю. Тревожные мысли не отпускали его. В конце концов он забрел в бар. Там было пусто. Если не считать бармена за стойкой и месье Роза, пьющего чай.

Сол поздоровался. Роз пригласил его присоединиться к нему.

– Я думал, вы давно ушли, – сказал Сол, удивившись, что застал его здесь так поздно.

– Я тоже думал, что вы ушли, – ответил Роз.

– Всему виной моя проклятая бессонница, – усмехнулся Сол. – Какой смысл идти спать, если я уверен, что не засну?

Роз сделал глоток и спросил серьезным тоном:

– Вы поговорили со Львом?

– Нет еще.

– Сол, ну право, сколько можно…

– Я не знаю, как ему сказать. Я артист и не могу выдавить из себя эти слова. Да и зачем омрачать оставшееся нам время. Какой замечательный мальчик! Я обучаю его тайнам своего ремесла, чтобы оно не кануло в Лету вместе со мной. Пусть он и не хочет быть комиком, все равно это не пропадет даром. Хотя, конечно, мне будет ужасно обидно – он такой талантливый! Из него вышел бы потрясающий актер, в отличие от меня.