— Что ты такое говоришь? Его убили здесь. На дороге нет следов крови. Только на крыльце и за углом дома. Для жандарма ты не слишком сообразительна!

Она отнесла его оскорбительное замечание на счет горя. Бессмысленно отвечать ему: в любом случае он прав. Галилей убит непосредственно возле дома. Но относительно мотивов убийства у нее оставались сомнения. Они продолжали ужинать, но атмосфера становилась напряженной. Разговор не клеился. Такой прекрасный день, и такое страшное завершение.

— Хочешь, мы прекратим расследование? — внезапно спросила она.

— Не знаю. Пока мы зашли в тупик.

— Ты боишься?

Она никогда еще не видела у него такого гневного взора. Ей даже стало не по себе.

— Боюсь? Я за тебя боюсь.

— За меня? Если хочешь продолжать, мы продолжим. И тебе нечего за меня бояться.

— А если с тобой что-то случится? Ты считаешь, я могу подвергать тебя такому риску?

— Не делай из меня свое алиби, Венсан. Я не боюсь. Если ты хочешь продолжать, я готова идти за тобой. Разумеется, как только мы получим новые подтверждения…

— Негодяи не сразу его прикончили, — проговорил Венсан. — Он наверняка промучился несколько часов… Они на многое способны.

Серван внезапно ощутила приступ тошноты. Она встала и принялась убирать со стола.

— Оставь! — велел Лапаз. — Я потом уберу. Я провожу тебя до казармы… Поеду за тобой в своей машине.

— Это совершенно лишнее! Я сама способна себя защитить!

— Постой, Серван. Мы сделаем так, как я сказал.

— Я не позволю тебе висеть у меня на хвосте!

— Сейчас темно, и я не хочу, чтобы ты возвращалась одна… У тебя даже табельного оружия нет!

— А я не хочу, чтобы ты работал моим телохранителем! — раздраженно ответила она. — В конце концов, это просто смешно!

Она натянула куртку: нет смысла оставаться дольше; вечер имел все шансы закончиться плохо.

— Я ушла…

Он не ответил, но, судя по его виду, сильно расстроился.

— Я позвоню, как только доберусь, — пообещала она.

— Ладно!

— Спокойной ночи, Венсан.

Она нырнула в темноту. Но спустя буквально несколько секунд проводник услышал крик. Он бросился на улицу и слева увидел пламя. Потом силуэт Серван в густом облаке дыма.

— Пожар! Венсан!

Пристройка была объята пламенем, вокруг расползался едкий дым.

— Уходи оттуда! — изо всех сил закричал Венсан. — Беги!

Она бросилась к нему, схватила его за руку:

— Надо вызвать пожарных!..

— Пока они приедут, дом полностью сгорит!

Он быстро подключил поливальный шланг, лежавший свернутым на террасе, и преградил путь огню, уже перекинувшемуся на крышу шале.

— Осторожно! — умоляла Серван.

Действуя как автомат, Венсан направлял струю воды на огонь, с каждой секундой разгоравшийся все сильнее. Давления не хватало, пламя продолжало бушевать. Серван бросилась к своей машине за огнетушителем, который всегда возила с собой в багажнике.

— Скорей! Скорей! — командовала она себе.

Проскользнув перед Венсаном, ведущим неравную борьбу с огнем, она подбежала совсем близко к горящей постройке и стремительно опустошила огнетушитель. И ощутила на руках и лице обжигающий жар пламени.

Огонь немного отступил, и Венсан смог подтянуть шланг к пристройке; пытаясь залить водой помещение, он направил струю вниз.

— Я же тебе говорила, надо вызвать пожарных! — повторила Серван.

— Смысла нет, они слишком далеко! Иди поищи воды! Быстро, шевелись!

Она отыскала на кухне два ведра; пока одно наполнялось, она бежала вылить на пристройку уже наполненное. Наверное, смешно, но лучше, чем ничего.

Адский балет продолжался четверть часа; наконец огонь смирился. Но Венсан продолжал лить воду, пока не осталось ни одного горящего уголька.

Пристройка сгорела полностью, и он, словно в дурмане, стоял посреди пепелища.

— Все мое снаряжение пошло к чертям! — прошептал он. — Все сгорело…

Наглотавшись дыма, с покрасневшими глазами, Серван оглядела разрушения.

— С тобой все в порядке? — наконец обеспокоенно спросил Венсан.

— Нормально…

Посмотрев на ее руки, он понял, что она солгала.

— Пойдем домой, — произнес он, обнимая ее за плечи. — Сейчас мы их полечим…

— Ерунда! — отмахнулась она. — Я думала, он никогда не потухнет!

Она разрыдалась, и он повел ее в дом.

— Все кончено, успокойся… Сунь руки под воду. Я поищу в аптечке все, что нужно.

Через несколько минут он вернулся с мазью и марлевыми салфетками. И хотя ожоги оказались поверхностными, тем не менее они сильно болели. Но самое страшное уже позади, опасность миновала. Они сели на диван, оставив дверь на улицу открытой — на тот случай, если огонь вновь разгорится.

— Думаешь, они? — прошептала Серван.

— Пожар возник не случайно, там пахло бензином дальше некуда. А я никогда не держу бензин рядом с домом. Мои канистры стоят в маленьком амбаре на другом конце поля. Когда ты выходила, ты, случайно, не заметила кого-нибудь?

— Нет, никого. Но кажется, я слышала звук удалявшейся машины, хотя я не уверена. Черт… Они хотели нас убить!

— Если бы они хотели нас убить, они подождали бы, когда я засну, и тогда подожгли. Они хотели нас напугать. Только напугать.

Заслышав телефонный звонок, они буквально подскочили. Венсан включил громкую связь. Незнакомый, хотя и напоминающий кого-то голос.

— Ну как, Лапаз, отличный вечерок?

— Почему бы тебе не прийти и не спросить у меня об этом прямо, гад ползучий!

— Псина и пожар — это всего лишь предупреждение, — продолжал голос. — Если ты и твоя подружка продолжите совать нос, куда вас не просят, вы не доживете до конца лета…

Связь прервалась, и на несколько минут Венсан застыл, держа в руках телефон. Потом швырнул его на пульт и повернулся к Серван.

— Ну что, несчастный случай? — вопросительно посмотрел он на девушку.

— У меня в голове не укладывается! Но что они скрывают?

— Явно что-то очень серьезное. Ты по-прежнему готова продолжать поиски?

Венсан сел на край кровати, словно садился на край скалы. Потом, не одеваясь, он, пошатываясь со сна, спустился на первый этаж. Есть ли у него сегодня клиенты? Измотанный кошмарными снами, он очень плохо соображал.

— Галилей?

Действительность бумерангом вернулась к нему.

Это не кошмарный сон. Галилей похоронен, пристройка сгорела.

Он вышел на террасу и при свете дня оценил нанесенный ущерб.

Подлинная катастрофа. Все снаряжение пропало; остался только пепел и обгорелые фрагменты. Ярость смешалась с растерянностью и усталостью. Он медленно вернулся в дом и взглянул на свой календарь, чтобы вспомнить программу нынешнего дня, 11 августа: «Семейная прогулка в окрестностях Кольмара с посещением пасеки, встреча в 10 часов в деревне». Часы показывали 7 часов 30 минут.

Еще есть время…

Душ, немного мази на ожоги; кофе крепкий, даже горький.

В 8 часов он позвонил Серван. Пришлось ждать добрый десяток звонков, прежде чем хриплый голос удостоил его ответа.

— Это я, Венсан… Я тебя разбудил?

— Ну… Который час?

— Восемь часов…

— Черт! Я не услышала будильник… Как ты там?

— Сносно. А ты? Твои руки?

— Болят, — ответила она, зевая.

— Хотел поблагодарить тебя за вчерашний вечер… Тебе удалось заснуть?

— Я потратила чертову уйму времени, чтобы заснуть… А ты?

— Тоже…

— Мне пора на работу, я уже опоздала… Что ты сегодня делаешь?

— У меня клиенты, небольшая экскурсия…

— Вечером созвонимся?

— Да, до вечера, Серван.

Она отключилась, и Венсан стал собирать рюкзак. Единственный. Тот, который Серван так удачно оставила в кузове пикапа.

Шум мотора, раздавшийся снаружи, заставил его мгновенно выскочить на улицу. У него, похоже, начинала развиваться паранойя. Но это оказались всего лишь Батист и Седрик; они с изумлением взирали на обуглившиеся остатки пристройки.