Наступило тихое утро. Мягкий свет проник в спальню, заставив Тайри почти забыть кошмар, который они пережили ночью.

Сейчас они как будто поменялись с Габриэлем ролями. Раньше мучилась она, а он за ней ухаживал. Теперь же все было наоборот.

Тайри позволила воспоминаниям захлестнуть ее с головой. Постепенно мозаика прошлого складывалась, но в ней все еще оставались огромные пробелы. А главное – Тайри никак не удавалось выстроить события в хронологическом порядке.

Семья, которая ей не принадлежала, дети, которые не были ей ни братьями, ни сестрами. Молодой человек, в которого она, кажется, была влюблена.

– Лана?

Погруженная в думы, Тайри вздрогнула.

– Это я, Тайри.

– А… Они ушли, да?

– Да, не волнуйся, они ушли.

Габриэль снова погрузился в пелену дурмана, а Тайри – в свое прошлое. Ей часто вспоминалось одно лицо. Лицо, но не имя. Мужчина старше ее. Его взгляд наводил на нее ужас. Мужчина, который хотел взять силой то, что она отказывалась ему давать.

Большой дом, множество комнат, квартира в старом здании. Лестница, стенной шкаф, сарай, весь в пыли и паутине…

Все эти места знакомы ей, в них она ходила, что-то делала. Но что?

– Пуля… прошла насквозь?

– Да, – сказала Тайри. – Ну, я так думаю. Потому что есть дыра сзади и еще одна спереди.

Губы Габриэля скривились в грустной улыбке.

– Ты… очень догадливая! Почему ты… не сбежала?

– Сбежала, – призналась она. – Я взяла ключ от машины у одного из типов. Но… Я не захотела бросать тебя одного.

Он снова закрыл глаза, улыбка оставалась на его губах.

– Знаешь, чего… они хотели? – спросил Габриэль.

– По всей видимости, они приехали за мной.

– Зачем?

– Не знаю! Как ни ломала себе голову, не могу вспомнить.

– Жаль…

Какое-то время они молчали. Габриэль то забывался, то снова приходил в себя.

– Лана очень рано потеряла мать, – внезапно сказал он. – Луиза заболела вскоре после ее рождения… Есть вода?

Тайри взяла бутылку и помогла Габриэлю отпить половину.

– Рак… Она умерла, когда Лане было четыре года… Девочку вырастил я.

Тайри с трудом могла представить этого человека заботливым отцом. Но она отдавала себе отчет, что того Габриэля, о котором он рассказывает, давно уже не существует.

– Это было непросто, знаешь…

– Еще бы, – прошептала Тайри.

– Но мы с ней справились.

Боль вернулась, и он на мгновение замолчал.

– И очень даже неплохо справились… Я тогда много работал… Я был полицейским. Но у меня получалось проводить с ней время. Я ушел из полиции и стал инструктором. Чтобы освободиться от ночных и суточных дежурств. Чтобы всегда быть с ней рядом. Лана росла хорошенькой девочкой, потом стала чудесной девушкой…

Он поднес правую руку к раненому плечу.

– К счастью, этот козел – тот еще стрелок! – произнес он, скривившись.

– Он чуть не убил тебя!

– Любители, – проворчал Габриэль. – Шпана…

– Она училась?

– Лана? Да, она окончила среднюю школу, а потом поступила в Университет Монпелье на медицинский…

Он на секунду смежил веки.

– Мы тогда жили в Марселе. Она могла бы учиться в университете там, но выбрала Монпелье. Сказала, так лучше… Думаю, скорее всего, потому, что встретила парня! Она, кстати, большую часть времени и ночевала у него. Говорила мне, что делит комнату с подругой, но я знал, что все дело в этом парне.

Он снова задумчиво улыбнулся, уставившись в потолок. Быть может, он видел, как на нем проступает лицо его дочери.

– Однажды вечером она села на электричку до Марселя. Была пятница, ей хотелось провести со мной выходные…

Улыбка Габриэля испарилась, в его чертах появилась характерная жесткость.

– Два ублюдка напали на нее в дороге. Они убили ее… Изнасиловали и убили. Утром того проклятого дня она мне звонила, просила, чтобы я забрал ее на машине… Она боялась ехать этим поездом вечером… Я отказался, сказал ей, что она зря так нервничает… Если бы ты знала, как я себя ненавижу!

На этот раз глаза закрыла Тайри.

– Каждый день я вижу ее лежащее на столе в морге тело, когда меня вызвали на опознание. Клянусь тебе, каждый день! Каждый день вот уже восемь лет… Эти отморозки убили ее.

– Их нашли? – спросила Тайри.

Он долго не отвечал. Прошло несколько минут.

– Да. Им дали по двадцать лет. И я жду, когда они выйдут из тюрьмы…

– Чтобы убить их?

Он повернул к ней голову, ответ угадывался в его темных глазах. Он не собирался их убивать, нет. Скорее, пытать дни напролет.

– А те, другие? – продолжила Тайри. – Те, о ком ты рассказывал…

– В вагоне ехало одиннадцать пассажиров. Ни один не сдвинулся с места. Никто не попытался помочь Лане. Моя дочь погибла из-за их трусости…

Тайри ахнула:

– Ты… Ты хочешь сказать, что убиваешь всех, кто был в вагоне?

Габриэль сидел на табурете в ванной, стиснув зубы. Тайри закончила обрабатывать рану и принялась перевязывать ему плечо.

У нее довольно хорошо получалось.

– Нападавшие наверняка были вооружены, – вдруг сказала она. – Так что пассажиры испугались… Остальные, те, кто ехал в поезде… Вот почему они…

– Нет! – вскричал Габриэль.

Тайри вздрогнула, когда он повысил голос.

– Нет! Они могли ее спасти! – взревел Габриэль.

Он сжал руку в кулак, его дыхание участилось.

– Но… они же ничего не сделали Лане! – запротестовала Тайри.

– В этом они и виновны!..

Девушка слегка отшатнулась от него.

– Они невиновны, – прошептала она. – Они не убивали твою дочь!

– Это Лана ни в чем не виновата. А они виноваты, как и те двое! – настаивал Габриэль. – Семерых я уже убил, осталось четверо. Они все заплатят, все до последнего… Ну а ублюдкам, которые ее убили, я им сердца повырываю, как только они выйдут из тюрьмы.

Тайри промолчала и убрала компрессы, дезинфицирующее средство, ножницы. Она вдруг засомневалась, правильно ли поступила, что вернулась к этому убийце.

Габриэль натянул чистую рубашку, морщась от боли.

– Вам следует лечь обратно в постель, – сказала Тайри.

Их взгляды встретились в зеркале.

– Почему ты опять со мной на «вы»?

Она опустила глаза.

– Думаешь, что я ублюдок, да?

Девушка хотела выйти из комнаты, он схватил ее за запястье и резко дернул к себе.

– Посмотри на меня, – приказал он. – Думаешь, я ублюдок?

– Я уже не знаю, что думать, – неуверенно призналась она.

– Ты меня боишься?

– Я вас всегда боялась.

– Я только что спас тебе жизнь, – напомнил он ей.

– Но вы убиваете невинных людей.

– Невинных не существует, – оборвал ее Габриэль. – Нет таких. Ты, я, все люди в чем-нибудь да виноваты. Те, кто был в тот вечер в вагоне, не вмешались, моя дочь пострадала и умерла из-за них.

– У них не было выбора…

– Выбор есть всегда. Они могли бы рискнуть своей жизнью ради нее, как я ради тебя вчера вечером. Они думали только о себе, о своей жизни. Они рабы своего страха.

При слове «рабы» Тайри затряслась, Габриэль это заметил.

– Может быть, они каждую ночь мучаются от раскаяния! – предположила она.

Габриэль ответил ей, цинично улыбаясь:

– Может быть. Но не волнуйся, в этом случае я облегчу их страдания…

Она открыла рот, чтобы ответить, но увидела взгляд Габриэля и передумала идти по этому опасному пути.

– Нужно избавиться от тел твоих «друзей», – сказал он. – И раз у меня осталась только одна рука, ты мне поможешь.

Все утро ушло на то, чтобы завернуть тела в непрозрачную полиэтиленовую пленку, вытащить их на улицу, а затем погрузить в багажник черной машины. Погода была им на руку; густой туман не давал разглядеть что-либо на расстоянии больше двух метров. Чтобы не оставлять следов, они надели шапки, перчатки и наглухо застегнутые куртки.