– Я немного задержусь.

– Нет, – взмолилась она, – не вздумай даже, у тебя будут ужасные неприятности!

– Я не могу допустить, чтобы банк оказался во власти Жан-Бенедикта Хансена! Это мой долг по отношению к Абелю Эвезнеру.

Не обращая внимания на ее мольбы, он вернулся в “Палас”, захлопнув за собой дверь. Машина тронулась, увозя Анастасию, и вскоре в ночной тиши пропал “Палас”, а следом и Вербье. Они спустились с гор в Сьон и въехали прямо на взлетную полосу местного аэропорта. Их ждал частный самолет, готовый к взлету.

Еще через несколько мгновений самолет с Анастасией на борту взял курс на Корфу.

Сагамор приехал из Женевы в Вербье. Для начала он припарковался у отделения муниципальной полиции.

– Вы гоняетесь за призраком, – заявил ему начальник, пухлый мужичок с копной седых волос, напоминавших, что ему недолго осталось до пенсии.

– Почему? – спросил Сагамор.

– Сол Левович умер много лет назад.

– Я понимаю. Мне любопытно, каким он был. Вы сказали мне по телефону, что знали его.

– В нашей деревне, лейтенант, все друг друга знают. Сол Левович был милым и симпатичным человеком и пользовался всеобщим уважением. Но он давно умер. Зачем он вам понадобился?

– Я пытаюсь выяснить, имеет ли он какое‐то отношение к убийству Жан-Бенедикта Хансена.

Начальник муниципальной полиции озадаченно взглянул на Сагамора.

– К убийству в “Паласе Вербье”? – спросил он.

– Да. В ходе следствия всплыло кольцо, принадлежавшее, судя по всему, Солу Левовичу.

– Солу Левовичу? Но он умер лет десять назад, не меньше.

– Четырнадцать, – поправил его Сагамор.

– Вам же известно, что его сын, какая‐то шишка в Эвезнер-банке, находился в отеле в ночь убийства?

– Известно, – кивнул Сагамор. – Именно по этой причине я и приехал.

Сагамор был уверен, что кольцо, найденное в кабинете Левовича, как‐то связано с этим делом.

Кристина так не считала. Накануне они долго спорили.

– В ящике письменного стола Льва Левовича нашли кольцо, принадлежавшее его отцу, это никакая не улика против него, – возражала она.

– Оно было завернуто в носовой платок Тарногола. Тарногол, как утверждает Макер Эвезнер, носил это кольцо на цепочке в виде кулона.

– А что, если Макер лжет? – спросила Кристина.

Сагамор заметил, что тем более им следует докопаться до истины. Либо Макер говорит правду, и тогда Левович замешан в преступлении, либо он врет, и тогда подозрение падает на него самого.

Понимая, что шеф местной полиции вряд ли может быть ему полезен, Сагамор сказал, что пойдет в “Палас” допросить директора.

– Я с вами, – воскликнул шеф, обрадовавшись возможности поучаствовать хотя бы косвенно в расследовании убийства и отвлечься немного от борьбы с нарушителями правил парковки.

Месье Роз распорядился принести в его кабинет кофе для полицейских.

– Сол Левович? – переспросил он. – Я хорошо его знал. Очень ценный сотрудник. Я познакомился с ним в Базеле, когда он работал в баре отеля “Труа Руа”. Я предложил ему перейти вместе с сыном на службу в “Палас”, и они поселились в Вербье. Лев, до того как перешел в банк, тоже служил у меня. Весьма способный юноша.

– Какую должность занимал Сол Левович? – спросил Сагамор.

– Он проверял качество сервиса, – пояснил Роз. – Сол, если угодно, был моими глазами. В этом ему не было равных. Ничто от него не ускользало.

– Если я не ошибаюсь, он когда‐то был актером?

– Не ошибаетесь. Сол долго пытался сделать карьеру на этом поприще, но безуспешно. Поэтому он отказался от творческих планов ради, скажем так, более стабильного заработка.

– Я связался с бывшим коллегой Сола Левовича, они общались в “Труа Руа”. Левович, по его словам, признался, что его наняли в “Палас Вербье”, чтобы он, применив на практике свои актерские таланты, придумывал разных персонажей и, изображая подставных клиентов, докладывал дирекции о проступках и небрежности персонала.

Месье Роз подавил смешок:

– Ну у вас и фантазии, лейтенант! Я владелец отеля, а не цирка.

Сагамор решил не упорствовать.

– А что за человек был Сол Левович?

Месье Роз нахмурился, явно не улавливая смысл этого допроса.

– Он был дружелюбным, трудолюбивым и честным. Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, лейтенант.

Сагамор показал Розу кольцо:

– Вы узнаете его?

– Нет. А должен?

– Это кольцо принадлежало Солу Левовичу.

– Где вы его нашли?

– Не важно.

Ответ его прозвучал довольно резко, и Роз понял, что тут что‐то не так. Однако он не стал ничего выяснять.

– Я могу чем‐нибудь еще быть вам полезен?

– Пока ничем. Вот моя визитная карточка, если что‐нибудь вспомните, позвоните мне.

– Что вспомню? – спросил тот, слегка растерявшись.

– Что‐нибудь о Соле Левовиче.

Сагамор и начальник местной полиции вышли из “Паласа”. Из окна своего кабинета Эдмон Роз смотрел, как они садятся в машину. Итак, то знаменитое кольцо снова всплыло на поверхность, подумал он. Из-за этого кольца Лев и Сол разругались в пух и прах и только испортили себе то недолгое время, что им еще оставалось провести вместе.

Пятнадцать лет назад

В конце января месье Роз и Сол Левович сидели в отдельном зальчике ресторана “Альпина”. Вдруг дверь открылась, и вошел Тарногол. Он захлопнул ее за собой для конспирации, расстегнул рубашку, подцепил краешки силиконового лица и, скатав его, превратился в Льва.

Роз и Сол рассмеялись. Лев сел к ним за столик, и Роз налил ему шампанского.

– Что празднуем? – спросил он. – Ты сказал, у тебя прекрасные новости.

– Победу! – объявил Лев. – В среду Синиор Тарногол впервые заседал в совете банка.

Они похлопали ему. Сол буквально лопался от гордости.

– Ученик превзошел учителя! – воскликнул он.

– Никто ни о чем не догадался? – спросил Роз.

– Никто. Видели бы вы, как бесился Абель Эвезнер. Он заявил, что нанял адвокатов и будет оспаривать передачу акций.

– Будь осторожен, как бы чего не вышло! – предостерег его Сол.

– Не волнуйтесь! – успокоил их Лев. – Я просто хотел проверить, как далеко смогу зайти. Мне удалось поучаствовать в заседании совета, но шутка затянулась. Я все обдумал, я верну акции Макеру. Или перепродам задорого. Потом Тарногол исчезнет навсегда.

Его собеседники кивнули, обрадовавшись, что Лев решил положить конец этому розыгрышу, пока его не разоблачили.

– Но все‐таки я поражаюсь, – сказал Сол, восхищенно глядя на сына, – что тебе удалось выцыганить у Макера акции! Уму непостижимо. Это ли не доказательство, что ты великий актер! Как, черт возьми, у тебя это получилось? Расскажи.

– Я обменял их на кольцо, – признался Лев.

– Какое кольцо? – спросил Сол, внезапно нахмурившись.

– Мамино.

Сол побледнел:

– На кольцо твоей матери? Ты отдал мамино кольцо Макеру Эвезнеру?

– Ты всегда говорил мне, что это не настоящий сапфир и оно гроша ломаного не стоит.

– Оно дорого как воспоминание, банкир несчастный! – взорвался Сол. – В кого ты превратился! Ему цены нет, а ты просто материалист, помешанный на деньгах!

– Нет, ну папа! Ты же сам этого хотел?

Воцарилась мертвая тишина. Сол трясся от ярости. В припадке гнева он так ударил кулаками по столу, что опрокинул бокал.

– Чего я хотел, черт побери? Чтобы ты продал единственную реликвию, оставшуюся тебе от матери?

– Нет, чтобы я стал актером! Я взял на себя твою роль и даже раскрутил ее. Разве я не достиг высочайшего мастерства в этом амплуа? Воплотил идею в жизнь, так сказать!

– Ты сделал это ради денег! – негодовал Сол. – Чтобы захватить власть в банке!

– Да нет же! Чтобы доказать тебе, что мы династия, что я тоже актер.

– Замолчи! – крикнул Сол. – Слышать ничего не хочу. Сын, которого я воспитал, никогда бы так не поступил! Уходи, Лев. Ступай в свой банк! Считай денежки! Живи презренной жизнью банкира!