Итала закурила, спрашивая себя, как бы заполучить протоколы карабинеров шестилетней давности.

Все друзья Марии Локателли, опрошенные в ходе расследования относительно ее исчезновения, были ее ровесниками, никому и в голову не приходило заподозрить кого-либо из них в ее убийстве. Более того, большинство ребят даже не вызвали на повторный опрос после того, как нашелся труп. Протоколы их показаний, стоившие Итале двух коробок виски с синей этикеткой, не содержали ничего существенного, однако никто и не искал информацию, нужную ей. Скорее всего, свидетели по-прежнему проживали по старым адресам, но ей не хотелось снова показываться в Конке.

Впрочем, одна из них, Нина Какая-то-там, к тому времени уже бросила учебу и работала кассиршей в табачной лавке в трех километрах от деревни – слишком близко, по мнению Италы. На всякий случай она «одолжила» гражданский автомобиль, официально находившийся на техобслуживании, и отправилась туда на следующее утро.

Когда она приехала, перед лавкой тянулся длинный ряд припаркованных грузовиков, но женщина за кассой выглядела слишком старой, чтобы быть одноклассницей Марии. Прежде чем Итала успела приступить к расспросам, из подсобки вынырнула девушка лет двадцати в голубой форме и вылила в канализацию ведро мыльной воды. В ее чертах смутно угадывалась одна из девочек с фотографии.

– Нина? – окликнула ее Итала.

– Да? – обернулась девушка.

– Можем поговорить минут десять? Я родственница Марии Локателли.

Нина поставила ведро и вытерла со лба пот.

– Приятно познакомиться, синьора, но я работаю.

– Всего десять минут. Я приехала издалека.

– Кем вы ей приходились? Я никогда вас не видела.

– Троюродной сестрой. Ну же, десять минут. Если нужно, я закажу что-нибудь в баре.

Нина неохотно кивнула:

– Не надо. Я только предупрежу хозяина.

Через две минуты девушка вернулась, на ходу стягивая с себя резиновые перчатки. Итала, казалось, ясно увидела, какой она станет с годами – состарившейся в облупившихся стенах бара, измученной детьми и мужчинами.

Они сели на парапет и закурили.

– Я собираюсь поговорить с магистратом, который занимается расследованием убийства Марии, – сказала Итала. – Такое впечатление, что они там вообще перестали что-то делать.

– Со мной никто не связывался. Шесть лет назад меня допросили – и все. Как вас зовут?

– Роза.

– Мария никогда про вас не упоминала.

– Можешь спросить Санте.

Нина поморщилась:

– Боже упаси. Я его боюсь.

– Думаешь, это он ее убил?

Она пожала плечами:

– Не хочу плохо говорить о вашем родственнике.

– Не беспокойся.

– Если не он, то не знаю, на кого и думать. Черт, у Марии была такая добрая душа.

– Возможно, кто-то, с кем она тайком встречалась?

– Имеете в виду парня? Да подите вы!

– Разве у тебя в ее возрасте не было парня?

– Да, этот мерзкий ублюдок… – ответила Нина с ностальгической улыбкой. – Но она была монашкой. Даже не знала, что такое поцелуй с языком. Мария была просто помешана на скаутизме. Я какое-то время тоже, но потом мне надоело.

– Может, скаут…

– Во-первых, наш отряд почти полностью состоял из девочек, а во-вторых, когда она пропала, ребята были в школе. Карабинеры опросили их тогда же, когда и меня.

– Возможно, скаут из другого города.

– Они сюда не приезжают… Хотя, вообще-то, я мало знаю о том, чем занималась Мария после средних классов. Я устроилась на работу, а она по вечерам сидела дома…

Итала поняла, что девушка рассказала все, что знала.

– С кем она общалась?

Нина на несколько секунд задумалась, вертя в пальцах окурок.

– По-моему, единственная, с кем она продолжала видеться, – это Джада. Они обе были вроде как неудачницами в отряде. И хорошо ладили, хотя Джада младше Марии на несколько лет. Но когда они вместе играли, разница в возрасте не бросалась в глаза.

– Джада тоже монашка?

– Нет, она черная.

Итала вспомнила темнокожую девочку в скаутской форме, которую видела на фотографии. В протоколах ее имя не фигурировало.

– Говоришь, они поддерживали связь?

– Они были лучшими подругами. – Нина подумала и с горечью добавила: – Но может, Джада вовсе не была неудачницей, потому что поступила в университет. В отличие от меня, она не закончила тем, что драит унитазы.

Факультет агрономии Кремоны находился в квартале Порта-По рядом с карамельной фабрикой «Россана», в старом здании с колоннами и портиком, похожем в представлении Италы на Белый дом, только немного более ветхом.

В обеденный перерыв студенты и студентки отправились по местным барам, но Итала не увидела среди них никого похожего на ту, кого искала.

Она вошла в холл. Как в Кремоне, так и в Пьяченце Итала и ее команда имели знакомых во всех институтах и университетах, поскольку это позволяло сэкономить уйму времени на проверках по борьбе с терроризмом и наркотиками. Если у тебя возникают сомнения, ты идешь к этим знакомым, и они рассказывают тебе подноготную всех студентов.

На факультете агрономии был вахтер предпенсионного возраста, которого все звали Медведем, потому что он с трудом передвигался от ожирения. Медведь проверил для нее расписание первокурсников и сказал, что у Джады после обеда пройдет подготовительная лекция, так что Итала решила дождаться ее в машине. Она не узнала бы девушку, если бы та не была единственной чернокожей из вошедших: Джада, одетая в короткую юбку и топ, в который Итала не смогла бы втиснуться, даже если бы разрубила себя пополам вдоль, была на голову выше ее.

Итала вышла из машины, окликнула девушку и быстро показала ей удостоверение.

– Я знаю, что через десять минут у тебя лекция, но, если поторопимся, ты как раз успеешь к началу.

– Что случилось? – в ужасе спросила Джада.

– Ничего. Я по поводу Марии Локателли.

Ужас в глазах Джады сменился изумлением.

– И вы обращаетесь ко мне сейчас? Через шесть лет?

– Я хотела только уточнить кое-что относительно твоих показаний. Это не займет много времени.

– Каких показаний?

Итала опешила:

– У тебя не брали показания?

– Когда полицейские пришли в школу в поисках друзей Марии, на меня даже не посмотрели. Я заставила родителей позвонить в участок, но им сказали, что в моих показаниях нет необходимости.

Несколько студенток прошли мимо, махая Джаде, но та не ответила на приветствие.

– Знаете, что я думаю? – спросила она, нервно ломая руки. – По-моему, я не понравилась вашим сослуживцам, потому что я черная.

– Но теперь здесь я. Ты можешь сообщить что-то полезное?

Джада пожала плечами:

– Нет, вряд ли. Но я была ее единственной настоящей подругой. Остальные девочки относились к Марии как к умственно отсталой.

– Это ты привела ее к скаутам?

– Да, но потом вмешался ее урод-отец… и его выпустили из тюрьмы… – Она фыркнула. – Слушайте, у вас не найдется покурить? Сама я не могу покупать сигареты, иначе папа меня убьет. О боже… я не в том смысле…

Итала с улыбкой протянула ей «МС» и тоже закурила.

– Разве ты не совершеннолетняя?

– Да, мне восемнадцать. Я рано пошла в школу, поэтому уже учусь в университете. Знаете, я родилась в ноябре. Но для них я навсегда останусь ребенком.

Они отошли к урне, чтобы стряхнуть пепел.

– Помнишь что-нибудь о тех годах, когда ты состояла в скаутской организации?

– Я все еще принадлежу к ним. В основном провожу мероприятия с детьми. Но мне некогда быть вожатой.

– Ясно. Сейчас я задам тебе очень важный вопрос, и ты должна ответить честно. Ради твоей подруги.

– Чтобы найти убийцу?

– Да… Мария когда-нибудь ездила с вами тайком в Кремону?

На секунду воцарилась тишина, во время которой Итала молила небеса, чтобы ее выстрел не попал в цель. Чтобы Джада понятия не имела, о чем она говорит, чтобы никто не прикрывал дочку Санте Локателли и чтобы бедняжка так и не осуществила свою мечту отправиться в поездку с друзьями. Тогда Итала смогла бы уйти с легким сердцем и забыть эту поганую историю, которая наполняла ее голову образами плавающих трупов. Но Джада расплакалась, и Итала поняла, что ей не светит такая удача.