Где София взяла на них деньги?

Франческа закрыла коробки и ушла, стараясь не попасться на глаза директрисе.

Разблокировав дверцы машины с помощью айфона, она почувствовала, как ее ноги коснулось что-то мокрое. Обернувшись, она увидела, что ее обнюхивает огромный белый пес без одного уха. Позади зверюги стоял молодой кареглазый мужчина спортивного телосложения. Бородатый и загорелый, он словно сошел с рекламы хипстерского магазина.

– Госпожа Кавальканте, меня зовут Джерри.

Франческа отошла подальше от Алеф.

– Держите его покрепче, пожалуйста.

– Ее. Это девочка, и она не способна на агрессию.

Джерри знаком приказал собаке отойти.

– Не имеет значения. Вы журналист или полицейский?

– Ни то ни другое. Я турист в отпуске, но хочу помочь вам найти племянницу.

Франческа взглянула на него с подозрением:

– Слушайте, благодарю за предложение. Но этим занимаются правоохранительные органы.

– Они ее не найдут. К тому же поискам мешают другие люди, я пока не знаю почему.

– Понятно, еще раз спасибо. – Франческа развернулась, чтобы сесть в машину, убежденная, что столкнулась с мифоманом.

– Правоохранительные органы не верят в монстров, особенно если они считаются мертвыми, подобно Речному монстру. К сожалению, погибший бедолага не имел никакого отношения к убийствам, но, полагаю, вам это уже известно, ведь вы были его адвокатом.

При этих словах Франческа оцепенела:

– Кто вы такой?

– Тот, кто разбирается в таких вещах. Я связался бы с вами раньше, если бы знал, что вам хватит ума раскопать историю Софии Вулло.

Франческа медленно обернулась, едва сдерживаясь, чтобы не броситься наутек:

– Откуда вы узнали о Софии?

– Я знаю только то, что ее инициалы вырезаны на стене фургона, в котором похитили вашу племянницу.

– Фургон еще не нашли… – ошеломленно произнесла Франческа.

– Он находится на кладбище неподалеку от Читта-дель-Фьюме. Вероятно, сегодня ночью полиция его обнаружит, но только благодаря тому, что я оставил заметный указатель.

– И вы отыскали его в одиночку во время прогулки по сельской местности?

– Нет, я нашел ос и последовал за ними.

Франческа рывком распахнула дверцу, села в машину и заперлась, а затем на два пальца опустила стекло.

– Я вызываю карабинеров, – сказала она, показывая ему мобильник. – Даже не пытайтесь сбежать. Объясняться будете в участке.

– Сколько лет вы дали бы мне, госпожа адвокат?

Франческа непонимающе посмотрела на него.

– Это простой вопрос. Сколько мне лет?

– Около сорока.

– Вам не кажется, что я слишком молод, чтобы быть вашим монстром?

– Но не для того, чтобы быть его сообщником.

– Такие, как ваш монстр, все делают сами. К тому же если вы заявите на меня в полицию, то упустите шанс, который я вам предлагаю. Я нужен вам, чтобы найти вашу племянницу, а до конца моего отпуска осталась всего неделя. Если меня арестуют, это может стать проблемой. Подумайте хорошенько и оставьте сообщение на автоответчике. – Он бросил ей в окно свою визитку и направился прочь.

Франческа в замешательстве взяла визитку, резко тронула машину, ошиблась дорогой и увидела, как Джерри садится в семейный автомобиль, полный собак. Она не знала, заметил ли он ее, но на всякий случай тут же развернулась. Однако сначала запомнила номерной знак.

В вентиляционных шахтах завывал ветер, и Амала дрожала от холода и страха, закутавшись в одеяло.

Действительно ли она слышала крик? Или это была игра ветра, воды в трубах? Под полом скрывается что-то опасное? Или где-то заключен еще один пленник? Если бы это был сообщник Ореста, он бы донес на нее, а значит, если там кто-то есть, то он такой же пленник, как и она сама. И она должна с ним связаться.

У Амалы не было ни ручек, ни карандашей, зато благодаря старым книгам, оставленным Орестом, бумаги имелось предостаточно. Задумчиво листая иллюстрированную книгу «Сто один далматинец»[288], она остановила взгляд на крупных буквах, удобных для тех, кто учится читать, и ей вспомнились анонимные письма из фильмов с посланиями, составленными из вырезанных букв.

Заслоняя своим телом то, что делает, она вырвала страницу из «Тигров Малайзии»[289], проделала то же самое со страницей из «Далматинцев» и терпеливо выдрала из нее ногтями и зубами гласные и согласные, которые затем наклеила на предыдущую, использовав одну из своих самых липких мазей. За час работы у нее получилась фраза:

Можно было бы справиться и получше, но, по крайней мере, послание было понятным. Она разорвала одну из своих рубашек, вытащила из нее нейлоновую нить длиной больше трех метров, добавила к ней еще одну такой же длины и связала их между собой рыбацким узлом, который видела в кино. Она знала, что дно не так уж далеко, но понятия не имела, насколько далеко находится ее товарищ по несчастью, если он вообще существует.

Привязав к одному концу нити записку, она отправилась в туалет. Первым делом она промыла рану, как делала по нескольку раз в день, и поменяла повязку. Боль стала меньше, но запах оставался таким же мерзким, и кожа вокруг почти онемела. Она подняла унитаз, отломила с помощью привязи кусочек бетона, обернула его запиской и опустила в дыру. Но попытка потерпела неудачу, как и следующие десять: сверток останавливался не дальше чем в полуметре. Уже готовая сдаться, она снова пустила сверток вниз – и наконец услышала, как он отскочил от трубы и покатился где-то далеко.

Не решаясь больше ждать, Амала положила конец нити на бетонный край, а затем прижала унитазом, надеясь, что он не упадет: ничего лучшего она сделать не могла.

Внезапно что-то страшно рвануло ее за трос. Ослепленная болью, она рухнула на пол, ударившись головой о пластиковую дверь.

– Амала! Что ты там делаешь? – крикнул снаружи Орест.

Он толкал дверь, пытаясь войти, но Амала подпирала ее своим телом.

– Я в порядке.

– Сейчас же открывай!

– Минутку, сейчас выйду!

Орест просунул пальцы в щель двери и начал тянуть ее в направлении, противоположном тому, в котором она открывалась. Амала заметила, что турецкий унитаз поставлен не совсем ровно. Она изогнулась, чтобы подтолкнуть его ногами, и он со скрипом встал на место.

Дверь распахнулась не с той стороны, и Орест, с подозрением прищурившись, просунул голову в кабинку.

– Что ты делала? Почему ты на полу? – рассерженно спросил он.

– Я упала из-за тебя. Ты больно дернул меня за трос.

– Я споткнулся о привязь. Давай вставай.

«Врешь, – подумала Амала. – Ты сделал это специально».

Боль немного утихла, и она осторожно поднялась на ноги.

– Ничего страшного.

– Почему ты так долго сидела в туалете?

– У меня болит живот.

– Не принимай лекарства на пустой желудок, хорошо?

– Ладно…

– Но что это был за странный шум, когда я вошел? – спросил Орест.

Его тон оставался легким, но Амала почувствовала себя в ловушке. Она постаралась, чтобы ее голос звучал нормально.

– Ты сломал дверь, вот и все.

После минутного размышления, которое показалось ей бесконечным, Орест повернулся к ней спиной:

– Пойдем на матрас, мне нужно поменять тебе повязку.

– Я это уже сделала.

– Тогда сделаем это еще раз.

Он пошел впереди, замедляя шаг, когда она отставала, перемещая кольцо троса между направляющими.

– Орест… я не понимаю, зачем ты меня похитил. – (Они прошли под влюбленной парочкой, покрытой плесенью.) – Когда я разговариваю с тобой, я вижу, что ты нормальный человек, а не какой-нибудь садист, который наслаждается… – От страха к горлу подступила кислота, и Амала не смогла продолжить.