— Или нам самим, — уткнулся в землю гном. Первым, кого я нашел в ворчащей толчее, был Большой Оз.

— Лукка. Тролль хочет кушать. Я кушать хочу. Бут кушать хочет. Хама кушать хочет. Зоо кушать… — начал заунывно перечислять он.

— Послушай меня, Оз! — затормошил я его. — Где сам Рыжий Бут?

— Бут? — поскреб башку тролль. — А! Он говорит с нашим! Просит остаться. Старик Рос просил помочь тебе и слушать. А наши хотят дом и еда. И пиво конец. Вот… — искренне закончил он.

— Дела… — сокрушенно покачал головой эльф.

— Ладно. Думаю, где-то полдня еще есть, пока он их уговорит, пока они придут к единому решению! Дож, надо найти Ватгиля, чтобы он ускорил дело.

— Лукка, не издевайся! Это битва, сражение, баталия, а не генеральная пьянка двух кланов! Всему свое время, и всему свой час!

Но Ватгиля мы все-таки нашли. Вождь эльфов стоял на возвышении, позади своих стрелков, вглядываясь в толпу наступающих.

— Господа, — приветствовал он, — еще немного, и мои бравые эльфы пустят в ход ваше новое оружие! Друиды уже почти подвели кровь земли к полю битвы, так что фейерверк будет еще тот!

— Ты только этого ждешь? — проворчал Дырявый Мешок.

— Нет. По вашим данным, у врага есть хорошо обученная пехота и тяжелая кавалерия из бывшего гарнизона Уилтавана. Считаю их главным козырем противника, и именно поэтому на них и обрушатся первые залпы огненного веера.

— Так мы можем и до следующего года ждать, а у нас времени только до ночи, — рассматривая увеличивающиеся под градом стрел груды туш зорситэ, хмыкнул Дио.

— Не думаю, — показывая все зубы, улыбнулся Ватгиль, — посмотри туда повнимательней. Гиер бросил на этот участок практически всех своих солдат, а результат нулевой! Правильно, это же просто пушечное мясо — в прошлом необученные, простые крестьяне. Теперь у него два варианта: отступить или бросить в бой наилучших. Учитывая все то, что вы здесь наговорили и сделали, — он кивнул на меня, — я ставлю на «гвардию»! Кстати, а вот и она!

И вправду, мертвецы расступились, и в этот проход один за другим выскакивали рыцари. Глядя отсюда, нельзя было с точностью сказать, живые это были или мертвые.

Рыцари выстроились в ровные три линии, сзади понабежали пехотинцы с гербом Уилтавана на щитах. Бывшие гарнизонщики вынули из-за спин арбалеты и выстрелили дружно в нашу сторону. Три, ну, может быть, с пяток болтов только и долетело до эльфов.

— Не отвечать! — взревел Пинвол. — Первые и вторые, сменить стрелы, приготовить огонь! Третии и четвертые, обычный выстрел, готовьсь!!!

Пехотинцы зорситэ выстроились в шеренги друг за другом, и, разгоняясь, пошли на нас. Немного погодя, выставив копья, в широкие междурядья хлынула конница.

— А ведь здесь они будут одновременно, Отродье их побери! — злобно восхитился гном.

До стрелков оставалось всего с полдесятка шагов, когда сравнявшиеся пехота и конные, не сбавляя бега, во всей красе выдвинулись вперед.

— Поджигай!!! — рвал глотку Пинвол. — Первый, прямой наводкой, второй, низким навесом целься! Третий, четвертый, простой огонь поджигай!

Я уже различал глазом оружие и доспехи несущихся на нас воинов и мертвяков из простых.

— ДАВАЙ!!! — махнул мечом Пинвол и сразу же закашлялся.

Огненный веер, спущенный из пятидесяти луков, врезался в наступающую толпу. Мгновение, еще… и разрыв стрел оглушил всех вокруг.

— Еще! — прохрипел эльф, взмахивая мечом.

Чуть дымящиеся красные мошки взлетели в начинающее темнеть небо, оставляя за собой искрящийся след. Достигнув цели, мошки втыкались куда-то в клубы белого дыма, и новая череда взрывов потрясла мертвецов.

— Вождь сказал: друиды вывели кровь земли на поверхность! — запыхавшись, доложил посыльный Пинволу.

— Все ряды! Огненный веер в тыл противника. ГОТОВЬСЯ! В Ы С Т Р Е Л!!!

Через несколько вздохов все поле превратилось в огромный костер. Мертвецы горели на глазах, падали на землю, возвращаясь в нее.

— И троллей, может, зазря подпрягли, — высказался Куп.

— Да нет… Смотри, на флангах еще до хрена этой дряни! — успокоил его Дырявый Мешок. — Лукка, готовь своих, сейчас самое… — И осекся, всматриваясь в поле.

Ворота города раскрылись, опустился перекидной мост, и в тыл зорситэ вылетели остатки гарнизона Уилтавана. И если мне не изменяло зрение, то они выехали на прогулку во главе со своим королем старшим братцем Скорпо!

— Идиоты!.. — в сердцах рявкнул Дырявый Ме шок. — Куда ж вас несет, ведь… — И снова запнулся вглядываясь в даль.

Перехватив его взгляд, я тоже всмотрелся в даль и остолбенел! По правую руку от Л око Уилтаванского скакал не кто иной, как сам Шер, ведущий за собой свою ватагу.

— И где вы видели город без потайных подземных ходов? — прошептал самому себе гном. — И кому, как не первому разбойнику, знать, где они и что они. Только я считал этого ублюдка умнее… Мог бы и остудить патриотические порывы Владыки, хотя…

Гарнизон вклинился в тыл зорситэ, осыпая их болтами арбалетов и сталью мечей. Мертвецы развернулись и дали от ворот поворот новоявленному врагу. Видно, у Гиера не хватало ни сил, ни голоса орать сразу на два фронта — мертвецы засуетились, сбиваясь в одну кучу, ощерившись остатками рыцарей и пехотинцев.

— Одно из двух… одно из двух… — И что имел в виду Дож, шепча, как заговоренный?

Зорситэ развернулись в нашу сторону и, оставив за собой с тройку десятков бойцов, ломанулись к нам.

— Я так и знал… — прохрипел гном и тут же заорал, как ужаленный: — Лукка, у тебя пять минут, чтобы поднять на атаку своих! У эльфов кончается фэл! Их просто сровняют с землей, а значит, все это снова будет жить!

Кто сказал, что это так просто — заставить недовольного тролля делать что-либо против его воли. Особенно тогда, когда все его нутро стремится к тому, чтобы по новой набить брюхо и залить набитое хорошей порцией пива?!

Тролли внаглую собирались до дому, сворачивая лагерь. Самое обидное было в том, что и Большой Оз участвовал в этом грязном деле!

— Лукка, я тебя люблю! Но жрать шибко хочу. И другие тоже! Думаю, сходим до дому. Поедим. Попьем. Потом вернемся и всех ……! Хорошо?

— Нет! — проскрипел я в ответ.

— Что не так? Хочешь, и тебе еды принесем?

— Оз, если вы сейчас уйдете, то умрут все!

— Когда это будет?

— Не знаю, может, через день, а может, через год.

— Успеем покушать.

И почему я знал, что он мне ответит?

— Где Рыжий Бут?

— Собирает ватга.

— Это уже серьезно, — зачесал я затылок, — отведи меня к нему.

Тролль отвел меня к сыну вождя, хотя наш разговор и не отличался от того, с Озом.

— Бут, ты понимаешь, что если вы сейчас не перебьете жакхе, то это будет означать, что я нарушил свое слово! — пустился я на последнее, поняв, что весь разговор, собственно говоря, и ни к чему.

— Правда? — нахмурился Рыжий Бут. — Значит, если ты обманул, то после конца не сможешь вернуться. Так?

— Увы, так. — Я опустил глаза. — Помоги мне и моим друзьям, сын вождя, прошу тебя.

— Лукка, надо говорить. Надо подумать, — нахмурил лоб тролль.

— Лукка, мертвецы уже встретились с эльфами! — прискакал кентавр.

— Бут, дай мне поговорить с земляками!

— Говори, — почесал тот спину. — Если хочешь, я буду рядом с тобой. Значит, твои слова будут словами вождя. А значит… — пустился он в рассуждения.

— Оз! Бут! За мной! — кинулся я к троллям.

Сородичи уже заканчивали сворачивать лагерь, громко споря, прикидывали, в какую сторону им надо двигаться, заодно обсуждали, куда можно зайти по дороге, чтобы немного подкрепиться.

— ТРОЛЛИ! Слушайте меня! — не очень вежливо ворвался я в их разговор. Те недоуменно вытаращились на меня, перестав пережевывать слова.

Глядя на их полные решимости вернуться домой морды, голод и жажду, бесившиеся в их глазах, я вдруг подумал: а что я хочу им сказать? ЧТО?! Ведь ради кружки пива и куска еды еще вчера я бы перегрыз глотку первому попавшемуся! Чем я отличаюсь от них? Да почти ничем! Я вырос с ними, среди них. Что для них какие-то гномы, эльфы и люди, если от них они никогда ничего не видели. Ничего вообще! Ни хорошего, ни плохого. Они им просто до одного места. И я сам знаю, до какого именно! Тролли родились и выросли в своем мире, где сосед по забору и добрая жрачка значат больше, чем судьба целого мира, того, что никогда не додумывался вмешаться в ИХ обыденный МИР! Они просто не поймут. До них просто не дойдет, что сейчас, сойдясь на этом поле, победит этот или тот. Победитель и решит их дальнейшую судьбу. Рано или поздно Жить или, превратившись в гнилье, бродить по земле в поисках последних живых, питаясь падалью и мертвечиной!