– С тобой все в порядке? – спросил Марк.

– Я попробовал осмотреться в тонком мире, ну, и как видите. Спасибо Линкс за трактор. Не зря она так долго сомневалась в выборе.

– Температура падает! – заметил Пуфф, указывая на термометр.

– Славно. Мне показалось, будто дорога сзади. Пробуем.

Ян перевел селектор вниз и добавил немного газу. Снег скрипнул, и трактор тронулся. Очень неторопливо Hummer поплыл по сугробам. Навстречу свету заднего прожектора несся рой снега, впрочем, через некоторое время он начал редеть.

– Температура повышается, – обрадовался Пуфф.

– Уже минус пятнадцать.

Цветомузыка на органах управления стала затихать. Машина медленно, но ровно ползла по глубокому снегу. Ян старался как-то придерживаться направления на «дорогу», мелькнувшую в другой плоскости мира, и даже не заметил, как метель стихла.

– Шеф, снег почти перестал и ноль градусов.

– О, опять минус…

– Остановимся. Смотрите, а елка впереди осталась. Мне кажется, – Ян убавил печку, – температура неплохой критерий дороги. По оси ее, по крайней мере, не увязнешь.

– Попробуем добраться до огней? – спросил Марк.

– Только не спеша, а то я чуть пирогом не подавился.

– Хорошо.

Ян посмотрел в зеркало и заметил там что-то светящееся, похожее на автомобиль. Обмерзшие стекла сильно искажали картинку. Он открыл дверь… Пассажиры повторили за шефом. Над дорогой висел слабо флюоресцирующий контур хаммера, который медленно опускался на землю.

– Остаточное свечение от перехода, – констатировал шофер, захлопывая дверь, – и тьма жуткая. Поехали.

– Теперь я понимаю, что за белый налет был на дороге, это иней. Да, жутковатое место и холодное.

Ориентируясь на термометр как на компас, а на свечение как на маяк, они довольно быстро достигли цели. Вышли из автомобиля. В зоне без снега было явно теплее. Над круглой черной и из-за этого едва различимой тумбой висело нечто.

Образование из огромного количества светящихся прозрачных сферических пузырей или шаров было пронизано множеством каналов, более всего походивших на корни и электрические разряды одновременно. Весь этот сгусток непрерывно перестраивался, нити отпускали одни шары, цеплялись за другие. Корни – молнии из главных магистралей становились мелкими и второстепенными тропинками. Цвет шаров менялся, они то надувались, то уменьшались. В гуще этого безобразия, на одном из корней пульсировала красная точка.

– Эта новогодняя елка шизофреника, видимо, трехмерная карта ближайших окрестностей. Осталась ерунда – найти в пене твою сестру и дорогу к выходу.

Марк опустил голову.

– Да не грусти, – произнес Пуфф, направляясь к тумбе, – это он так шутит.

Котище в дубленке смотрелся весьма колоритно. Переваливаясь, он подошел к основанию и потрогал пену.

– Иллюзия, – констатировал исследователь и постучал по черной тумбе когтем, – огонек замигал чаще, и на тумбе появилась панель.

Ян и Марк подошли ближе.

– Торговый автомат, отменить буран, убрать нечисть, лето – не работает, – прочитал демон, – бред какой-то.

– После всего, что мы видели, понятие «бред» потеряло смысл, материалист ты наш, – съязвил Ян.

Демон достал цепь, звенья безжизненно висели.

– Все пропало. Мне нужно выйти. Я должен подчиниться ему.

– Вообще, слушай, брат богини! Даже песни демонов не было. Очнись, клейстер ты наш, заканчивай свою рецессию, не, это… коллизию, транзакцию, тьфу – депрессию! Растечешься по всей дороге, на таких и зверь бежит.

Словно вторя Пуффу, во тьме, далеко прозвучал вой, очень похожий на волчий. Шерсть между ушей котищи поднялась, он попытался ее пригладить, но ничего не получилось. Метель вокруг темного круга усилилась. Перчатки Яна пропали, в лапе появился жезл.

– Лучше б босс женился на рыси, даже если брак гражданский. Он, ради тебя, можно сказать, счастье свою упустил. А я – кухню. Послали б тебя…

– Ага. Она в белом особенно хороша, а я тут, студень, на морозе с тобой на тракторе. А мог быть кабриолет, леди в белом, кофе у Кнопса, розы.

– Чистота, тепло, красота, – Пуфф заерзал, стараясь почесать спину, – здесь холод, блохи.

– Бедный мой, – Ян попытался обнять рыдающего Пуффа, засунул коту под дубленку жезл и принялся им чесать кошачью спину, – все зря.

– Может, керосином, – заныл котище.

– Погоди, счас мы их.

Марк замер. Сцена с шефом, обнимающим толстенного кота в дубленке, этот вой, вместо кота он вдруг увидел Линкс в объятьях Яна, демон чувствовал, что замерзает внутри. Рысь снова стала Пуффом в белом костюме. По нему ползали шоколадные конфеты, превращавшиеся в блох такого же размера… Запахло керосином, они мгновенно переключили свое внимание на демона.

– А… а… – завопил Марк, стряхивая насекомое с носа, ловко увернувшись от следующего паразита, сбросив очередного и давя еще одного.

– Помогает, – неизвестно кого имея в виду, произнес Пуфф и… отряхнулся.

По непонятным обстоятельствам паразиты оказались на демоне. Крик несчастного, разорвавший ночь, заставил замолчать даже снежную тьму. Ян и Пуфф уставились на Марка.

– Шеф, бей их!

Ян ухмыльнулся и направил жезл на демона. Кольцо забвенья лопнуло, прежде чем прозвучал первый выстрел… Марк все вспомнил, включая историю жезла, и распластался на земле, подавив часть блох. Зеленая вспышка унеслась во тьму.

– Босс, бери ниже, демоны не горят! – крикнул Пуфф, немного опуская руку Яна с жезлом.

Марк едва успел откатиться в сторону, подавленная пакость вспыхнула, остатки энергии прожгли огненную дорогу и, теряя мощность, прочертили дальше светящийся пунктир по сугробам. Чей-то вой резко оборвался.

– Целься лучше.

– Видимо, на озере навык растерял, может, очередью долбанем? – подмигнул Ян Пуффу, – тогда, да, точно попаду.

От слова «долбанем» Марка передернуло, а от слова «очередь» остатки оцепенения разлетелись как стеклянный бокал о камень. За доли секунды демон осознал, что значит «жизнь прошла перед глазами». Вот только Пуфф уже подправил прицельную линию и все, что оставалось жертве, это откатиться в сторону. Когда догорела последняя блоха, а Марк изрядно вывалялся в снегу, наступила пауза.

– Полная дезинфекция от инфекции!

Пуфф и Ян повернулись спинами вполоборота друг к другу. Шеф картинно вскинул жезл, от которого поднимался дымок. Словом, афиша ковбойского фильма, если с кота убрать дубленку, а кроссовки Яна заменить на сапоги.

– Люди в черном три! – хихикнула парочка.

– Может, еще разок, долбанем для профилактики инфекционных заболеваний мозгов? – поинтересовался Пуфф.

– Я тебе «долбану», – демон вскочил и бросился вперед, – ах ты…

Что произнес интеллигентный демон, и где он это почерпнул, привести не берусь. Для особо любознательных отсылаю к водопроводчику, уронившему на ногу батарею парового отопления.

Пуфф ловко спрятался за спину шефа, а жезл уперся в живот Марка.

– Ожил. Эмоции прорезались, – донеслось из укрытия.

Демон попытался обогнуть шефа, но жезл почему-то все время упирался в живот. Потанцевав так некоторое время, пациент поостыл и, наконец, понял, что пушистого безобразника в обиду не дадут.

– Успокоился? Как себя чувствуешь?

– Отлично!

– А если серьезно?

– Будто что-то разбилось. Стало легче дышать.

– А с чего началось?

– Там камень с текстом был, где иней начинался.

– Какой еще камень? – Пуфф высунулся из-за укрытия.

– Да ты спал с пирогом в лапах, а Ян на дорогу смотрел. Не помню, все стерлось. Словно плесень расползлась по сознанию.

Ян разжал лапу и жезл пропал. Жуткий вой возобновился.

– Получается, все гораздо хуже, чем мы думали. Утопить какой-нибудь символ ушедшего народа в сравнении со всем этим ерунда. Эта красота настолько «другая», ей глубоко плевать на то, куда мы идем и развиваемся или нет, и насколько сюжет нашего путешествия соответствует курсу литературного института. Эта махина, словно чудовищные жернова, забытые богом, проворачивается, перемалывая все, что попадется. Как неустойчивая динамика, даже структуру предугадывать бесполезно, как, впрочем, и молиться. И самая опасная иллюзия – иллюзия, что мир существует для нас и что-то должен. Похоже, мы как те насекомые, что сгорели мгновение назад…