— Нужно, нужно его… — шептал Ян.

Боль стала пульсирующей, Ян увидел — лопнула перчатка, и собственная чешуйчатая кисть с огромными когтями тянется к груди, словно в замедленном кино. Когти уже проткнули белую кожу куртки, а мозг никак не мог связать происходящее в единую картину, под ударами боли она распадалась на отдельные куски. «Все, попался», — мелькнуло между толчками. Отчаяние пробудило ярость, медленно поднимающуюся с каждым ударом неведомых сил, только фигуры приближались быстрее…

Несколько раньше, но значительно севернее ослиную пасть с козлиными рогами осветило утреннее солнце.

— Пора, солнце встало.

«Магия огня, но насколько все условно», — думал Сурт. Носителем информации может служить что угодно, любое окисление, а если немного сжать временную шкалу… Воины молча всматривались в языки пламени, но тщетно. Не то заклинание здесь не работало, не то искать было некого. Расширяющаяся спираль поиска уже добралась до океана, посланник проглотил тысячи миль — безрезультатно.

— А если мы увеличим чувствительность?

— Тогда начнет попадаться всякий «мусор», поиск пойдет медленнее.

— После того срока, это лишь миг.

— Согласен. Пусть довершит оборот и вернем его, после настроим по-другому.

Вдруг пламя качнулось под порывом невидимого ветра, за доли секунды обратилось в огненную колонну, вырывалось из метрового колодца в полу и взревело подобно ракетному двигателю. Поток посветлел, внутри зрители увидели приближающийся миниатюрный мыс, большой отряд воинов, три фигуры. Только это были совершенно другие люди и никаких больших кошек…

— А магия применяется?

Прозрачная колонна превратилась в ярко светящийся столб, похожий на большую люминесцентную лампу, затем заполнилась разноцветными всполохами.

— Динамический диапазон узок…

Посланник, видимо, сообразил, как совладать с ситуацией, возник вид снизу крупным планом. Появились три светящихся кольца, от каждого в пространство тянулись десятки тонких нитей. Внутри одного промелькнул силуэт кошки, другое пыталась разорвать когтистая лапа. Сурт протянул руку к изображению и едва не упал от пронзившей тело боли. Там был он!

— За мной, сыны Муспелльсхейма, — закричал Сурт.

Случайно оказавшийся зритель смог бы увидеть: каменное изваяние на склоне кратера покрылось трещинами, поднялось на колонне ревущего огня, затем грянул взрыв. Рога отлетели и воткнулись в противоположный склон, а куски идола рассеялись по всей долине. Вход в тоннель стал просто черной дырой, а на месте головы образовался колодец с медленно остывавшими стенками.

На очередной болевой волне Ян ощутил чей-то пристальный взгляд. Затем из трещины у кромки льда высунулась огненная змеиная голова с пустыми глазницами с обеденную тарелку. Она развернулась в сторону троицы и выплюнула комок горящего тряпья в Пуффа. Оковы на мгновение ослабли, Ян успел подумать: «Им — помощь, нам — конец». Он оказался прав, но частично… Тем временем лапа, наконец, добралась до медальона и раздавила его — белое наваждение пропало, а одновременно с этим «змеиный сюрприз» развернулся, обратился в воина, который прежде чем покатиться по склону, отрубил медальон юноши. Пуфф мгновенно покрылся черной шерстью, издал боевой рык и освободил Марка. В месте, где покачивалась змеиная голова, почва провалилась, дохнуло подземным огнем. Двое зазевавшихся рыцарей сгорели, оставив после себя пепел и белую ненужную скорлупу. А из земных недр выпрыгнули один за другим больше десятка викингов, одетых в тлеющие лохмотья, вооруженных раскаленными зазубренными мечами.

Бран прислонился спиной к пятиметровому кресту с останками своей возлюбленной, он окончательно перестал что-либо понимать. Тем временем на мысу закипело жуткое побоище. Воины в белых доспехах довольно успешно сопротивлялись, но пришельцы их оттеснили от вершины на лед, который таял в присутствии молчаливых викингов. Теперь битва шла по колено в воде, но только для рыцарей Альбхалибда. Вокруг ног оборванцев из преисподней вода расступалась, словно стремясь не стеснять их движений! Часть рыцарей, оказавшаяся внутри кольца, добралась до площадки у начала радужного моста, но там их не могли защитить никакие чары… Предчувствуя поражение, один из инквизиторов поднял перед собой медальон и начал выкрикивать незнакомые слова. Тогда Бран из остатка сил попробовал сотворить молнию, но вышла жалкая фотовспышка… Тем не менее, на мгновение все застыло.

— Колдун! — заорал мореход, теряя сознание.

Услышали его только находившиеся ближе всех Даша и Пуфф, оба обернулись. Котище держал чью-то оторванную ногу. Бран указал рукой. Меховой толстяк отличался отменной памятью и харчевню «Восточный предел» не забыл. Грифон пулей сорвался с места, Пуфф на ходу подхватил медальон колдуна, по инерции пролетев вместе с «конем» далеко вперед. На шее служителя Эр-лана проступила красная полоса, он осел. При падении тела голова откатилась в сторону. После этого бой быстро затих, поскольку вода снова замерзла, лишив возможности передвигаться уцелевших служителей храма и рыцарей.

— Позвольте поблагодарить вас, ваших воинов, — спрыгнул Ян на землю, — к сожалению, не знаю вашего имени!

— Сурт мое имя, но должники на самом деле мы…

Воин распахнул куртку, представив троице смутно знакомый герб. Солнце с лучами, на центральном поле языки пламени под звездами. Только хозяин Замка не помнил никакого воина по имени Сурт. Котище подошел ближе…

— Шеф… Каменные яйца! Помните?! Остров в песчаном море перед Клыками дракона!

— Да.

— Но мы же не смогли пробудить…

— Вы не дождались результата.

— И рисунок по пути, где порубили фаханов. Все встает на свои места! — обрадовался Марк.

— Да. Только мы едва не опоздали в отходящий поезд в этот мир.

— Хорошо сюда успели, а то это оцепенение, — поддержал Сигизмунд.

— Мы рады помочь, Великий, — произнес Сурт, а викинги в оцеплении отсалютовали мечами.

— Не стоит меня так называть, очень нехорошие ассоциации с одним болотным миром, лучше просто Ян.

— Шеф, выходит, мы попали в капкан из-за этих побрякушек? — Пуфф держал свой медальон с обрывками цепочки.

— Выходит, но они нас выручили. Правда, колдовской снег, заморозивший Эмайн, подействовал… Зато ты под душем поплескался…

— Подумаешь, удовольствие, я и так хорош, мил и красив! — котище расчесал когтями шерсть на груди.

— Да уж… Что же здесь произошло?

Светскую беседу прервал стон Брана, пришедшего в сознание. Компания дружно повернулась к кресту с обгорелыми останками.

— А вот он нам сейчас и расскажет.

Когда все спустились к кресту, Бран пришел в себя окончательно.

— Вы вернулись?!

— Ага. Вместе с ключом. Теперь хотим уточнить у правителей негостеприимного острова, куда вставлять… Но, похоже, не у кого, окоченели…

— Помнится, нас выставили… — ехидно встрял Пуфф и строго добавил: — «Не плюй в колодец, может, напиться придется…»

Застывший чудесный остров отозвался грустным мелодичным звоном, похожим на удар кладбищенского колокола, но тучи посветлели и по краям стали рассеиваться. Бран опустил голову, вздохнул.

— Теперь это уже не имеет значения, ничего исправить нельзя, — обреченно произнес бывший мореход, затем посмотрел вверх, на черное тело.

Все дружно подняли головы, а Сигизмунд завис перед жертвой.

— Занятный обряд, люди большие фантазеры. Подождите… Оно, как ни странно, еще живо!

— Это не оно, она моя подруга, и ей уже не помочь, — зарыдал Бран, — я любил ее!

— Не снять? — не понял Сигизмунд, — Даша, Маша!

— Там браслеты с печатями Эр-лана!

— Глупости все это.

Грифон подставил спину, а Даша и Маша повисли напротив перекладины креста. Щелкнули скобы. Вниз упали обломки белых бандажей с затейливой вязью, а нечто закопченное сползло на спину Сигизмунда. Тело бережно опустили на землю.

— Мне казалось, фейри не горят? — удивился Марк.