Любой побег из запертой каюты исключён. Да и куда бежать посреди открытого моря. Хотя… Рано или поздно они должны пройти вблизи берегов Трагеры. Там будут калвосские шхеры и пролив Бригасир, память о сражении в котором до сих пор время от времени отзывается болью в плохо сросшейся кости чуть выше щиколотки. Если повезёт, южанам придётся зайти в Эр-Трагер или Лодд, чтобы пополнить запасы воды. Вот тут уж надо приложить все усилия, чтобы сбежать. Мыслимые и немыслимые. Вон, браккарцы на что подозрительны и не доверяют никому в мире, даже своим соотечественникам, а ведь отпускали его в Кранг-Дху повидаться со старинным приятелем. Под честное слово. А если бы он не вернулся? Но тогда он нарушил бы слово. Достойно ли такое поведение благородного прана из старинного Дома? Наверное, нет, если речь идёт о его собственной жизни или свободе. Но если разговор заходит о жизни женщины, которую любишь, и о ребёнке, то, скорее всего, честью можно поступиться. Хотя это и нелегко. Вообще это трудно — приносить в жертву фамильную гордость и честь. Но когда в игре такие ставки… Тогда Ланс альт Грегор из Дома Багряной Розы способен забыть старинный девиз своего рода: «Никогда». Иногда нужно перестать говорить «никогда»…

Но, чтобы появилась надежда на побег, нужно усыпить бдительность айа-багаанцев. Пусть поверят, что он — их друг, полностью смирился с поражением и ничего не замышляет.

Ланс поднёс трубку к глазам.

— Левый зажмурьте, так будет удобнее, — немедленно подал голос капитан судна.

Менестрель послушался его совета.

Он нацеливал трубку вдаль, почти на горизонт, поэтому не сдержал возгласа удивления, когда увидел серовато-синие волны с желтоватыми барашками на гребнях прям перед собой. Он даже опустил зрительную трубку на мгновение. Ну, надо же! Неужели и на Айа-Багаане в чести магия? А как иначе придумать и сделать подобную штуку? Но вряд ли. Менестрель провёл немало времени при дворе Зохры и ничто, даже отдалённо напоминающее волшебство, не укрылось бы от него. Значит, это — наука! Что-то подобное тому, что делал алхимик Прозеро.

— Не бойтесь, смотрите внимательно, ищите корабль на горизонте, — слегка насмешливо произнёс Махтун.

Ланс снова поднёс трубку к правому глазу, крепко, до боли, зажмурив левый.

Совершенно случайно преследовавшее фелуку судно почти сразу оказалось в поле зрения. Каракка. Двухмачтовая. Такие зачастую используют, как посыльные суда или для перевозки важных лиц. Она не может нести столько же пушек, сколько боевая трёхмачтовая, но зато легче и послушнее, когда нужно менять галсы. Фордек раскрашен алым, а орудийные порты погонных пушек обрамлены «веночками» ярко-жёлтого цвета. На каждой мачте кроме обычных двух парусов имелся третий — стаксель. И даже под бушпритом стоял добавочный блинд. Ветер натягивал серую парусину, как грудь дородной поселянки рубаху из домотканой холстины. Красивый корабль. И скоростной.

—Что скажете? — воскликнул над ухом пран Махтун.

Что мог сказать менестрель? Он узнал каракку. Ведь именно на ней он проделал долгий путь от Аркайла до Бракки. При других обстоятельствах он, возможно, темнил бы и недоговаривал. Но ведь он решил «дружить» с айа-багаанцами.

— Это «Лунный гонщик». Браккарская каракка. Я её из тысячи узнаю. Капитан — Бра-Донн тер Арр из Дома Лазоревой Трески. Шкипера зовут Тер-Ган, из какого Дома не знаю.

— Ход у неё хороший?

— Как по мне, очень неплохой. Дар-Вилла тер Нериза утверждала, что «Лунный гонщик» — самая быстроходная каракка на Браккарских островах. — Ланс убрал зрительную трубу и повернулся к капитану. Тот хмурился и жевал губы, словно не решаясь сказать что-то важное. — Скажите, пран Махтун, вы, в самом деле, думали, что браккарцы просто так спустят обиду?

— Не думал. Просто меня поражает скорость каракки. На Айа-Багаане «Бархатная роза» не знает равных в скорости.

— Браккарцы умеют многое, что неподвластно обитателям иных земель.

— Я слышал… — Капитан замялся. — Ну, понимаете, краем уха. Это совсем не моё дело. Простите, если обижу вас. Надеюсь на понимание…

— Да не томите уже. Что вы слышали?

— Моряки на пирсе в Бракке шептались, будто вы можете управлять кораблём посредством магии, — скороговоркой выдохнул Махтун и выжидающе уставился на Ланса.

Рядом охнул шкипер. Оглянувшись через плечо, менестрель увидел, что Эльшер алла Гафур несколько раз осенил себя знаком, охраняющим от происков Отца Лжи. Совершенно бесполезное, на взгляд Ланса, занятие. Уж если ты хочешь уберечь душу от греха, то и веди себя соответственно. К чистому грязь не липнет. А все эти ладанки, оберегающие знаки, поклоны в церквях помогают так же хорошо, как стёганный дублет против шпаги — удар вскользь ещё отразят, но от хорошего укола не спасают.

— Вынужден вас разочаровать, пран Махтун, — вздохнул он. — Слухи обо мне, гуляющие среди моряков и портовых грузчиков Бракки, сильно преувеличены.

— Но они говорили…

— Да, я однажды попытался направить магию на корабль, словно это был музыкальный инструмент. Понимаете ли… Палуба — дека, борта — обечайки, ванты — струны. Я поразился сходству и сделал глупость. Едва не угробил каракку. Кстати, вот эту самую. «Лунный гонщик». Это не в моих силах. И это вообще не в силах человека. Может быть, Вседержитель способен наделять такими возможностями праведников и святых, но я ведь ни к тем, ни к другим не отношусь.

— Но браккарцы утверждали, что вас и похитили только ради этих ваших способностей.

— Что это за болван, у которого язык метёт как помело? Хотел бы я поглядеть на его лицо, когда пран Нор-Лисс вызовет дурака для беседы.

— Есть у меня доверенный человек в команде капитана Бра-Донна. Браккарцы — торгаши. Золото творит чудеса даже с самыми преданными и неразговорчивыми из них. Моего начальника, посланника Абдана алла Гоззар из Дома Алого Аргавана…

— Да будет благословенно имя его! — воскликнул шкипер Эльшер, возводя взгляд к облачному небу.

— Да, несомненно. Так вот моего начальника заинтересовало странное совпадение. Слухи о ваших попытках управлять кораблём и интерес к вашей особе со стороны главного учёного Браккары.

— Меня похитили раньше.

— Ну, мало ли как меняются планы на ходу. Особенно у таких интриганов, как Нор-Лисс.

— Я учил музыке его величество Ак-Орра тер Шейла.

— И каждый день продолжительно беседовали с Нор-Лиссом.

— Знаете, пран Махтун… — Ланс ещё не определился — злиться ему или радоваться из-за такого допроса. — Он задавал мне почти такие же вопросы, как вы сейчас. Но, увы, мне пришлось его разочаровать. Скажу больше, он кое в чём сам проговорился и теперь я могу догадываться, почему корабельные орудия браккарцев бьют дальше, чем береговая артиллерия прочих держав.

— Почему же?

— А почему я должен выдавать вам секреты?

Капитан задумался на мгновение.

— Ну, может быть потому, что я могу обратиться к влиятельным людям при дворе княгини Зохры и смертную казнь вам заменят заключением?

— Пожизненным, конечно?

— Скорее всего, но ключевое слово здесь — «жизнь», вы не находите?

— Несомненно. Но я хорошо знаю княгиню — если ей что взбрело в голову, то не вышибешь ничем.

— Смею вас уверить, её светлость Зохра Лейла алла Табриза из Дома Чёрного Буревестника…

— Да святится имя её во веки веков пред очами Вседержителя, — привычно встрял Эльшер алла Гафур.

— Воистину так. Но должен заметить, пран Ланс, что её светлость обладает очень живым и цепким умом и не упустит возможности использовать что-то на благо государства.

— Или кого-то?

— Или кого-то.

— Всё равно я не стану раскрывать душу до того, как поговорю с княгиней. Мне нужна уверенность, а не пустые обещания.

— Чтобы получить уверенность, нужно убедить её светлость и министров двора, что ваша жизнь ценна. По крайней мере, доказать, что осуществление задуманной мести не пойдёт на пользу державе. А вот тут… — вкрадчиво заметил Махтун. — Вот тут очень пригодилось бы, если бы я мог, как очевидец, подтвердить ваши умения.