— Да я тебя проткну, как цыплёнка! — срываясь на фальцет, воскликнул главнокомандующий.

— Попробуй!

Пьетро решительно взял знаменщика за плечо.

— На время боевых действий дуэли запрещены! — Повернулся к баронессе. — Ваша милость, прошу простить нас за испорченный вечер.

Краем глаза он видел, что Этуан потянул шпагу из ножен, но к нему сбоку подскочил рыжеватый пран с обширной плешью, которую не скрывали, а скорее подчёркивали реденькие, зачёсанные сбоку волосы, что-то зашептал на ухо.

Лейтенант Сергио, крепко сжав плечи Толбо, настойчиво повлёк его из толпы.

— Куда же вы? — Насмешливо протянул Этуан. — Мы только начали разговор. — Но губа его подрагивала, несмотря на внешнюю бесстрастность.

Прежде чем Пьетро нашёлся с ответом, заговорила Кларина.

— Вынуждена вас оставить, благородные праны. — Она улыбнулась, но глаза оставались холодными, словно льдинки. — Надеюсь, в моё отсутствие ничего плохого не случится.

Развернулась и пошла прочь. Часть поклонников сразу потянулась за ней. Остались лишь самые любопытные. Ну, или те, кто хотел оказать поддержку молодому главнокомандующему, рассчитывая на будущие выгоды.

— Так что, кевинальцы? Будет ли угодно вашему… знаменщику, — с презрением выплюнул Этуан. — Будет ли ему угодно смыть кровью нанесённое мне оскорбление?

— Я уже повторено привлекаю ваше внимание, к уставу Роты Стальных Котов, который запрещает дуэли во время боевых действий. — С нажимом произнёс лейтенант.

— А не прячете ли вы за громкими словами собственную трусость? — Нагло заявил Этуан. Похоже, он заранее знал об этом пункте устава и теперь вовсю бравировал отчаянной отвагой, не опасаясь ни захлебнуться кровь, поскольку кинжал так и просился в ладонь Пьетро, ни проглотить зубы, ибо Сергио обычно меньше церемонился с юными выскочками — хороший удар и бретёр забывает о шпаге, размазывая по лицу розовые сопли. — Я готов назвать своих секундантов прямо сейчас.

Пьетро сжал кулаки, стараясь из последних сил сохранять беспристрастность. Краем глаза он наблюдал, как трепыхается Толбо в стальных объятиях лейтенанта Сергио.

— Достопочтенный пран Этуан, — процедил он, почти не размыкая губ. — Едва закончится война, знаменщик Толбо альт Кузанн из Дома Рубинового Журавля даст вам удовлетворение. Но предупреждаю, что после дуэли с ним, вы получите вызов и от меня…

— Я тоже буду участвовать! — донёсся негромкий голос Сергио.

— Юного Толбо мы, так и быть, пропустим вперёд. Иначе, боюсь, ему так и не удастся скрестить с вами шпаги.

— Значит, вы отказываетесь от дуэли прямо сейчас и готовы вытереть ноги о дворянскую честь? — выпятил грудь главнокомандующий.

— Они отказываются! — Отчеканил незаметно приблизившийся пран Жеррон.

Услыхав голос капитана, лейтенанты и знаменщик вытянулись в струнку. Даже главнокомандующий отшатнулся и невольно расправил плечи, убирая ладонь с эфеса.

Кондотьер медленно переводил взгляд с одного участника ссоры на другого. Его единственный глаз сверкал холодной яростью.

— До конца войны дуэлей не будет. Это мой приказ. Если у кого-то чешутся руки, то рапорт на стол и после увольнения без выходного пособия — милости прошу. Хоть на алебардах рубитесь.

Этуан открыл было рот, но подумал и захлопнул его так, что клацнули зубы.

— Прошу простить меня, доблестные праны, за поведение командующего войсками Дома Сапфирного Солнца, — проговорил подошедший к ним пран Клеан альт Баррас. Отец Кларины тоже хмурился туча тучей. — Я не одобряю его поведения. Идите прочь, пран Этуан.

Кузен Кларины дёрнул щекой, развернулся на каблуках и, не говоря ни слова, удалился, чётко печатая шаги по каменным плитам. Конечно же, он прекрасно осознавал, кто поставил его главнокомандующим и кто может сбросить его с пьедестала столь же быстро, как и вознёс.

— Благодарю, пран Клеан, — пран Жерон коротко поклонился главе Дома Бирюзовой Черепахи.

— Не стоит благодарности.

— Ещё как стоит. Мои офицеры, виновные в конфликте, будут немедленно высланы на границу командовать заставами. Думаю, это научит их вести себя сдержаннее. Пран Толбо альт Кузанн!

— Да, мой капитан!

— Пран Пьетро альт Макос!

— За что, капитан?

— Разговоры!

— Да, мой капитан!

— Вы отправляетесь на северо-западную границу. Немедленно… Нет. Завтра утром. Назначаю лейтенанта альт Макоса комендантом Аледе. Полная боевая готовность. Ежедневные отчёты с конным гонцом. Узнаю, что пьянствуете или за юбками волочитесь, уволю без выходного пособия. Вопросы есть?

— Нет, капитан, — скрипнул зубами Пьетро.

— Выполнять.

Глядя в спины уходящим офицерам, пран Клеан покачал головой.

— Вы очень суровы.

— Иначе не сохранить дисциплину.

— Признаться честно, у меня было несколько иное мнение о наёмниках до знакомства с вами, пран Жерон.

— Именно поэтому, пран Клеан, я могу позволить себе не принимать в Роту Стальных Котов первого попавшегося на глаза. Служба у меня не только достойный заработок, но и немалая честь. А сейчас вынужден вас оставить. Я ненадолго. — Кондотьер поклонился и стремительно прошагал к выходу из залы.

Поманил пальцем ближайшего из «младших сыновей», охранявшего вход наряду со стражей Домов Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи.

— Лейтенанта Сергио альт Табаска ко мне. Живо!

Пока наёмник бегал и разыскивал поименованного офицера, кондотьер шагал по крыльцу, заложив руки за спину и улыбаясь в усы.

Сергио появился очень быстро. Слегка запыхавшийся и настороженный, он явно ждал нагоняя и на свою голову от командира — ведь были они втроем, а наказали только двоих.

— Слушаю, мой капитан!

Пран Жерон прищурил единственный глаз.

— Вечером отзови тихонько Пьетро, — сказал он, поглядывая по сторонам. — Скажи ему, что так надо. Этого юного дурачка Толбо надо отсылать подальше от Кларины. Ты видел, как у него глаза горят?

— Да не приглядывался…

— Вот потому и не быть тебе капитаном. Всю жизнь в лейтенантах проходишь.

— Мне в лейтенантах спокойнее.

— Я заметил. Ленивые вы, молодые…

Сергио молча пожал плечами и пран Жерон продолжал:

— Отпускать мальца без присмотра я не хотел. Уж очень меня просил за него пран Бьянче альт Форреско. Поэтому Пьетро выпала честь — стать наставником юного Толбо. Вы же и без того с ним сдружились?

— Он неплохой малый. Лет через пять запросто может стать толковым офицером. Если не напорется на чужой клинок.

— Вот поэтому я его подальше от Этуана и отослал. А пока Толбо будет в Аледе, Пьетро присмотрит за ним. Объясни ему, что делаю это не со зла, а заботясь о будущем мальчика. Только Толбо говорить не надо. В его Доме все гордецы.

— Понял, мой капитан, — кивнул Сергио. — Посоветовать Пьетро, чтобы поднатаскал малыша со шпагой?

— Не помешает. Нам надо сохранить добрые отношения с суперинтендантом. И не смотри на меня так. Всем нам надо. Если эта война пойдёт не так, как задумали Клеан и Кларина, и Аркайл пошлёт в Кевинал ноту протеста, то успокоить великого герцога сможет только Бьянче альт Форреско.

— А она может?

— Пока что нас спасает нерешительность братьев альт Кайнов из Дома Охряного Змея. Или лень оных… Ты же не думаешь, что если по нашей Роте ударит вся армия Аркайла, мы долго продержимся? На ополчение здешних Домов надежды никакой.

— И что тогда?

— Тогда мы не получим оплаты. За исключением задатка. Потому что будем отступать.

— И бросим местных?

— Рота мне дороже. Конечно, отступать будем с боем. Стальные Коты никогда не сдавались без боя. Но я хочу сохранить личный состав. Тебе не нравится?

— Мне сразу не нравилось воевать против аркайлцев. Даже если мы поддерживаем одних против других. Я почему-то всё время думаю о Лансе альт Грегоре. Это его держава.

— Его хотели казнить в этой державе.

— Ну и что? Мне кажется, когда начнётся настоящая война, он вернётся. Его не удержит ничего. Даже на Браккаре.