— Ох… где я… — пробормотал я и… встретился взглядом с Люнь, которая висела около меня с каким-то странным выражением лица. — Привет, Люнь, что случилось?

— Юнксу… я… хотела спросить тебя кое о чём, — тихо начала она.

— О чём же?

— Зачем?

— Что зачем? — не понял я.

— Тебе… девушек мало? Почему, ответь мне, почему…

В этот момент, пока она говорила, ко мне сзади прижались, и я почувствовал… что-то прохладное, будто ко мне пытался прижаться какой-то питон. Так, не понял…

Я обернулся и…

— Ох млять… — только и вылетело из меня, когда Люнь продолжала.

— …почему ты из всех девушек выбрал Стрекозу?

Честно, мне было нечего сказать, кроме как: какого хера я проснулся со Стрекозой в одной кровати?! Мы же не…

— Люнь, дорогая моя, милая, скажи, — жалобно начал я, — мы же с ней не…

— Я ещё никогда такого не видела… — покачала головой шокировано Люнь. — Это другой вид, Юнксу! Другой вид! Это было сложно, но я всё равно немного себе… того… Но как ты мог? Как у тебя вообще на неё встал, Юнксу?! Как ты в неё смог вообще запихнуть?! Да лучше бы ты со мной, чем с ней!

Господи, я сейчас расплачусь… Как так-то получилось?! Я помню, что… что…

Память начала медленно возвращаться обратно, правда, кусочками, лишь немного позволяя вспомнить, как всё было. Так… я помню… я помню, как мы шли с той девчонкой через толпу, да… так… Ага, мы случайно разделились…

Да, я помню, мы разделились из-за толпы, я её искал, но нашёл другую девушку, в красивом ханьфу. Она была молчаливой, но очень улыбчивой и сама была рада со мной замутить. Она даже обрадовалась, когда я предложил провести время вместе…

Мы пошли в номер… так, где-то в коридоре она сама у меня попыталась взять в рот, было щекотно и странно, не так, как обычно, после чего меня полупьяного она притащила в номер, где я…

Твою мать! Сука, млять! МЛЯТЬ! Я Стрекозу по пьяни не узнал под её прикрытием!!!

Сука…

Я был готов схватиться за голову, когда пошли и воспоминания, как я с ней занимался сексом. И меня, млять, не смутило, что она приняла свою обычную форму, когда мы разделись. Нет, я толкнул её на кровать, навалился сверху, и пошло-поехало. В неё даже вставить было невозможно нормально, так как чрезмерно узко, явно не для нашего вида, но у меня как-то получилось. Под её стрёкот, под дрожь её тела я всё же натянул Стрекозу и выдрал. А потом ещё раз. И ещё, и ещё, и ещё… Разработал её так, что потом проблем совсем не было. И сколько поз мы попробовали? А она вроде и рада была отдаться…

Какой же я…

— Извращенец… — выдохнула Люнь. — Какой ужас, Юнксу, что с тобой не так?

— Что с тобой не так? Как ты могла вообще шликать на это?!

— Хочу заметить, что мне было очень тяжело, но я справилась! — обиженно ответила она, будто это было каким-то достижением. — Как ты мог заняться с ней сексом?!

— Я был пьян! А почему ты не остановила меня?!

— И я была пьяна!

Никакого больше алкоголя.

Тем временем тушка за моей спиной зашевелилась, и меня обняло аж две руки. Две левых руки. Господи помилуй, пусть она бежит своей дорогой и не пристаёт ко мне. Чешуйчатая дитя прижалось ко мне сзади и тихо застрекотала мне что-то на ухо.

— И тебя с добрым утром, дорогая…

Она прижалась ко мне поплотнее, обняв, после чего перелезла меня и чмокнула в нос, коснувшись своими выпирающими зубками и жвалами по края рта. И выглядела она до ужаса счастливой, будто обновлённой. Прямо сияла.

И, к моему облегчению, не стала продолжать нашу бурную ночь, вместо этого встала и, покачивая попой, которой у неё не было от слова совсем, направилась к двери, по пути приняв свою форму прикрытия. Обернулась напоследок, улыбнулась, отправила воздушный поцелуй и не просто вышла, а выпорхнула на крылышках, оставив меня одного.

И что же теперь, я типа инсектофил?

Утро встретило нас праздничным затишьем.

Выглядывало утреннее солнце, развевались флаги и потухшие фонарики, пели птицы, на улицах прогуливались редкие парочки. Уже начинали прибирать улицы, чтобы встретить новый день и новое веселье. Я вообще удивлён, что при таком празднике не дошло дела до оргии.

Я занял место за одним из столиков на площади, заказав сразу побольше, и вспомнил вчерашний день, когда рядом со мной присела Лисица. Сейчас она была одета обычно, никак не привлекая к себе внимания. Честно, больше всего я боялся встречаться именно с ней, учитывая вчерашнее. Нет, вчера ничего не было, да и ситуация прояснилась только под конец, однако…

Однако как знать, как она на это отреагирует.

— Ты не сводишь с меня взгляда, — заметила она, когда посидела напротив минуты две-три.

— Я… — честно говоря, Лисица так неожиданно это сказала, что я растерялся. Вот она смотрит на площадь, а вот замечает это. — Просто… смотрю.

— Я слишком хорошо тебя знаю, Юнксу. Что-то произошло?

— Э-э-э… нет.

Теперь она уже посмотрела на меня. Внимательно, тем взглядом, который я привык видеть на её лице.

— Юнксу, что произошло?

— А с чего вы взяли, что что-то произошло?

— Я вижу тебя насквозь. Что-то вчера произошло между нами? Люнь? — посмотрела она на призрачную подружку.

— Я была пьяна, ничего не знаю, — пожала та плечами. — А что произошло?

— Вот и мне интересно, почему Юнксу странно себя ведёт.

— Да нормально я себя веду! Чего вы пристали?

Лисица молчала, молчала, а потом как выдала.

— Юнксу, я к тебе приставала?

Я аж поперхнулся чаем, который мне принесли.

— Вы? Нет, конечно нет! Просто… вы вчера себя мило вели, вот. Как девочка такая скромная. Оттого я сейчас смотрю на вас и пытаюсь понять, насколько сильно вы вчерашняя отличаетесь от вас сейчас.

— Понятно… — ответила она, смутившись, но потеряв интерес. — Я надеюсь, не выглядела дурой.

— Нет, вы выглядели очень хорошо, — тут же ответил я.

Следом к нам подсела Джа с Совуньей и Бао.

— Всем доброго, — зевнул он и потянулся к хлебу с кувшином чая. — Как спалось?

— Нормально… — пробормотал я.

Судя по умиротворённой Совунье и Бао, они тоже спали хорошо… друг с другом. По Джа я ничего не мог сказать, но вот Стрекоза прямо светилась, чем и привлекала всеобщее внимание.

— Видимо, кто-то ей вчера перепал… — хмыкнул Бао.

— И кто этот счастливчик? — спросил я будничным тоном.

— Да любой идиот, что поведётся на её внешность. Она ведь ничего выглядит так под своими чарами, да, Стрекоза?

Та лишь улыбнулась, стрельнула глазками в меня и начала пытаться грызть кружку. Ну хоть спасибо ей за то, что она меня не выдала, а то боюсь представить реакцию других на такую необычную пару. Бао бы точно, этот говна кусок, достал.

Странно было вот так завтракать за одним столом, если честно. Как-то всё мирно и спокойно, даже солнышко светит приятно, как назло. Мы становимся слишком дружными, надо бы Бао ногу отрезать для профилактики.

— Юнксу, чем мы будем заниматься сегодня днём? — спросил Бао, уплетая за обе щёки.

— Тем, чем и всегда, Бао, попробуем стать сильнее, — ответил я, словив какое-то странное дежавю.

— Наши планы? — спросила негромко Совунья.

— Клан… то есть секта. Найти, где она расположена, и попроситься к ним на прокачку. Они должны поднять вас двоих, — кивнул я на девушек. — Хотя бы до шестого, но может удастся развести их и на седьмой. Ну а меня быть может поднимут на десятый.

Тем временем нам принесли глазунью с тонко нарезанными кусочками мяса и запечённый с чесноком хлеб с маслом. Причём хлеб был слегка солоноватый, из-за чего бутеры имели такой прикольный пикантный вкус чеснока. Чесночный хлеб… я его, кажется, видел всего пару раз, чтобы он прямо чесночным был, а здесь ещё и с пылу-жару.

И глазунья — это отдельная песня. Особенно я обожал её разрезать, чтобы выпустить желток и потом собирать это всё мясом, заедая хлебом. Главное, чтобы глазунья не была остывшей, но и не была очень горячей, которую жрать невозможно. Золотая середина — это то, что нужно.