— Что ж, наверное, ты не знаешь моего имени, а моя непоседливая дочь не успела меня представить. Меня зовут Люй Гаетэйн, я жена главы клана и рода, достопочтенного Люй Жуй, отца моей дочери.

— Рад познакомиться с вами, достопочтенная Люй Гаетэйн, — поклонился я.

— Отбросим формальности, пока мы наедине, И-нал. А иначе мне придётся так же называть вас достопочтенным, так как несмотря на статус, который не всегда играет значение, по силе вы равны или быть может превосходите меня.

— Как скажете. И… зачем вы позвали меня пройтись с вами?

— Ну не только, чтобы спасти от моей дочери и не для того, чтобы дать вам возможность от неё сбежать, как от огня, — улыбнулась она, показав свою женскую проницательность.

— Блин, я надеялся, что сбежать… — вздохнул я.

— У вас ещё будет время, И-нал, чтобы сбежать.

Было непривычно слышать своё имя спустя столько лет, если честно. Говорят, мне дала его мать перед родами, и я его уже не слышал восемь лет. Будто голос из прошлого, серьёзно, аж как-от странно слышать его сейчас.

— Тогда зачем я вам?

— Поговорить, — пожала она плечами. — Я ведь могу поговорить с тем, в кого так сильно влюбилась моя дочь, и узнать его получше?

Не хочу ничего сказать, но уже звучит подозрительно и опасно…

Наверное, стоит порадоваться, что она сразу не зашла с коронных фраз типа: «а тебе тёща не нужна?» или «твоей маме не нужна невестка» и всё в таком духе. Или вообще зайти с козырей и сказать что-то типа: «у нас традиция, мать первой поближе узнаёт будущего мужа дочери».

Но шутки шутками, а то, что ей захотелось со мной поговорить, а не просто выгнать, на что я и рассчитывал, уже настораживало и пугало. Не нравится мне, куда это движется.

Женщина села на бортик фонтана, после чего похлопала рядом с собой, приглашая присесть рядом. Ну а так как технически я пусть и мог её послать, а фактически, это был бы поступок идиота, пришлось занять место рядом с ней.

И… ничего.

Нет, серьёзно, ничего, мы просто сидели и молчали минут пять, слушая пение птиц и журчание фонтана.

— Это хорошее место, чтобы поговорить по душам и обсудить важные вопросы, —­ тихо произнесла женщина. — Здесь есть артефакт, который глушит все звуки, не давая им выйти за пределы этого места.

— Прямо место для важных переговоров… — пробормотал я.

— Потому мою муж любит здесь обсуждать важные дела. Природа настраивает на нужный лад и успокаивает. Потому сейчас здесь и мы, обсудить некоторые вопросы, которые возникли.

— У меня нет вопросов. Я готов прямо сейчас уйти.

— Что ж, у меня есть вопросы, — посмотрела она на меня и улыбнулась, показывая свои дружелюбные намерения. — Если возможно, утолишь женское и материнское любопытство?

— Насколько это возможно, — кивнул я, подумав, что лучший способ решить любой вопрос — обсудить его.

— Секреты, понимаю. Я не буду лезть не в свою дело, однако, мою дочь было сложно заставить замолчать, когда она вернулась. Она только и рассказывала, как её в самый последний момент спас незнакомец из-за океана, рискнув собственной жизнью. Так тебя описывала, что…

— Вы ожидали увидеть другого человека?

— Признаюсь, да. Но у слепой любви воображение богато.

— Ну… есть такое. К тому же я бы не сказал, что я прямо-таки рисковал… — начал было я, но скептически взгляд Гаетэйн говорил, что для себя она уже всё решила. — А как она вообще попала на турнир?

— Взяла без спросу амулет, когда тот подал сигнал, что турнир начался. Мою муж должен был отправиться туда.

— Могу представить, как он был счастлив… — протянул я.

— Мы были в ужасе. Он готовился годами к этому моменту, а она попала туда, даже не представляя, что её там ждёт. Я знаю, он отдал бы этот несчастный амулет кому угодно, знай, что так выйдет и, признаться честно, мы не ждали её обратно. Поэтому, когда я выплакала все свои слёзы, и она возникла на том же месте, где исчезла, это было сродни чуду. И тут началось… — она улыбнулась. ­— Мы слова не могли вставить, а она тараторила. И всё рассказывала о незнакомце, который вернулся за ней и вытащил в самый последний момент. Думаю, вы понимаете, насколько нам было сложно поверить, что на турнире, где каждый сам за себя и против всех остальных, кто-то рискнул ради другого. И тем не менее повода не верить нашей дочери у нас не было.

— Но вижу, ваш муж, достопочтенный Люй Жуй, всё равно не сильно рад меня видеть.

— Скорее, он уже позабыл, как сам не мог найти места. Такие вещи, когда всё хорошо закончилось, быстро забываются. Так кто вы, И-нал? Просто путешественник?

— Я бы назвал себя вольным последователем Вечных.

— Сколько вам лет?

Так, а сколько мне…

Я попал сюда в двадцать шесть, но меня так лет на десять омолодило… Это значит, допустим шестнадцать. И я путешествую по миру уже восемь лет, это получается…

— Двадцать четыре, скоро будет двадцать пять, — ответил я.

Хотя я думал, мне уже двадцать шесть… Блин, когда путешествуешь, время сильно смазывается, особенно, когда нет нормальной зимы и постоянно лето.

— Откуда вы родом?

— Из-за океана, из небольшого городка. Путешествовал на корабле, возили грузы, когда попали в шторм и… — я развёл руками. — Я здесь, на этих землях.

— Вы хорошо владеете нашим языком, — заметил Гаетэйн.

— Я здесь с шестнадцати лет, и у меня был очень хороший мастер, который и научил меня многому. А дальше я уже как-то сам шёл, искал, находил…

— Прямо-таки истинный последователь, — кивнула она. И заметив мой взгляд, серьёзно продолжила. — Не полагаешься на других, добиваешься всё своими силами — это дорогого стоит.

— Надеюсь…

Где-то позади нас раздался шум, и я резко обернулся, но то оказалась просто взлетевшая птица. Я аж выдохнул от облегчения, чем заставил хихикнуть сидящую рядом женщину.

— Вижу, мою дочь вы боитесь как огня.

— Я боюсь последствий, которые мне совсем не нужны, — ответил я.

— Каких же?

— А вы бы хотели видеть меня в виде вашего зятя?

— М-м-м… я скажу честно, И-нал, я не рада вашей кандидатуре, — спокойно произнесла она, — так как у нашей дочери были более перспективные претенденты, которые могли бы укрепить если не силу, что теперь не требуется, то нашу репутацию и политическое влияние…

— Вот! Вот я о том же, — обрадовался я. — Я вам не нужен, и мне не нужны проблемы, потому что, если ваша дочь сделает глупость, то есть вероятность, что спросят уже с меня. Я просто хочу уйти, чтобы не ввязываться во всё это.

— Однако есть одно «но», И-нал.

— Ну опять… — пробормотал я.

— Как мать, я желаю дочери только всего самого хорошего, и я не хочу идти против её воли.

— Можно я пойду? Вот прямо сейчас?

Я уже было встал, но Гаетэйн положила мне руку на колена, прося сесть обратно. Нет, она не применяла силы, скорее просила, и я всё же вернулся на место.

— Боюсь, это или традиция, или проклятие, И-нал, нашей семьи по женской линии, ­— вздохнула женщина, предаваясь старым воспоминаниям. — Мои предки были из-за океана. Мой отец, дед Мимань был из-за океана или как их называют здесь, широкоглазым. Он служил в гарнизоне на границе мира духов, а после увольнения был главой охраны на одном из больших торговых судов. Он познакомился с моей матерью, когда спас её во время шторма — их маленькое судёнышко потерпело крушение. И так появилась на свет я.

Она улыбнулась, глянув на меня.

— А со своим мужем я познакомилась, когда подверглась нападению демонического зверя. Я хотела стать сильнее и ввязалась в авантюру, которая оказалась мне не по зубам. Он спас меня и через некоторое время вопреки воли его родителей я стала его женой.

— Да у женщин вашего рода какая-то пугающая традиция попадать в неприятности и так находить себе мужа, — ужаснулся я, понимая, к чему она клонит.

— Есть такое, не отрицаю, — хихикнула она. — Но наш выбор всегда оправдывал себя. Мужчин ведёт их ум логика, заставляя принимать верные решения. Женщин ведёт их сердце и интуиция, помогая выбирать верный путь.