— Я старался.

— Не сомневаюсь. Но будь это триста лет назад, далеко бы ты не ушёл.

— Я рад, что не жил триста лет назад.

— Мы стали мягче, мы перестали бороться. И сейчас война между сектой и кланом… это будет кровавая резня, где нам придётся вспомнить старое ценой жизни сотен людей, — да как-то по твоей жене не видно. — И я бы хотел избежать этого и избавиться от тебя, признаюсь честно. Но, к сожалению, моя жена против, и это единственный человек, к которому я готов прислушаться.

Его голос был твёрдым, источал такую силу, что пробирало до костей. Это было не какое-то направленное воздействие, которое я мог игнорировать в силу своего начала, а именно аура человека. Аура того, кто уже не одно десятилетие правит железной рукой кланом, что сохраняет лидирующие позиции в империи.

Уверен, что многие дрожали перед ним, боясь навлечь на себя его неудовольствие, а другие признавали в нём лидера, занимая роль последователя.

А я… а мне было плевать — когда ты наполовину мёртв, когда твоя жизнь висит на волоске, и ты видел такую дичь, что кошмары мучают даже по прошествии нескольких месяцев, не страшен уже никакой человек. Разве что я готов признать в нём силу.

— Если вы не собираетесь меня сдавать, то может отпустите?

— Вчера пришли представители секты Великого Изумрудного Ока с нотой протеста… с нотой протеста… — хмыкнул он. — В былые времена, когда был жив мой прадед, они бы закидали наш двор десятками отрубленных голов наших людей… В любом случае, они знают, что это устроила моя жена, и требуют её выдать на честный суд.

— И?

— Я не выдам свою жену, — посмотрел он на меня взглядом, от которого становилось жутко.

— Тогда вы можете меня отправить подальше и сказать, что я убежал там в какое-нибудь неизвестное направление.

— Если тебя не смогли поймать, это не значит, что все разучились думать.

— Тогда зачем вы здесь? Поделиться своими планами на будущее со мной?

— Назови мне хоть один повод не отдать тебя. Весомый, который заставил бы меня задуматься, чтобы оставить тебя у себя.

Вымогает мои знания или ещё какие-либо артефакты. Нет, его логика понятна: если у меня есть меч, то, возможно, я припрятал ещё что-нибудь удивительное, что поможет их клану стать сильнее. То есть, если бы речь шла прямо-таки о жгучей необходимости меня сдать, то он бы это уже сделал. А здесь скорее попытка меня запугать, чтобы что-нибудь выторговать.

И у меня действительно были знания, которые могли бы им пригодиться. Но только делиться с ними я исцелением как-то не хотел. Не хотел раскрывать им тайны, так как сильные мира сего ищут силу лишь ради того, чтобы стать сильнее и подчинить остальных. Техника, которая должна дарить людям надежду, по сути, станет инструментом манипулирования.

Это уже не говоря о любви у сильных личностей быть единственными носителями редких техник, так что я или останусь в клане, или от меня и вовсе избавятся.

Поэтому причина, по которой ему стоило меня оставить, была…

— Ваша жена.

— Уверен, что я справлюсь с её горем, — ответил он невозмутимо.

Ну, про честь я и вспоминать не буду, она вашему клану не присуща…

— Тогда отдавайте, — пожал я плечами.

А вот здесь мне удалось его удивить, пусть он упорно и не показывал этого.

— Думаешь, я этого не сделаю?

— Думаю, что расскажу им всё про город: кто это сделал, кто в этом виноват и так далее. Вы хотите избежать войны, а я сделаю всё, чтобы она наступила, едва окажусь в их плену. Я буду очень красноречив, я напомню им о Бао, который вдруг так много знал обо мне, но при этом не забыл заглянуть и к вам, хотя зачем? Вы ведь никак не связаны с происходящим. И поверьте, после этого они сами будут гореть желанием сразиться с вами.

В этот момент моё тело будто сдавило под прессом. Рёбра захрустели, вдохнуть стало невозможно, и я почувствовал, как меня буквально сдавливает со всех сторону, будто воздух стал неожиданно физически ощущаем, как камень или дерево. По полу от мужчины поползли мелкие трещинки, аура силы стала настолько удушающей, что огонь затрепыхался. Как попавшая в силки птица. Казалось, он был способен разрушить всю комнату.

— Тогда я убью тебя прямо здесь и сейчас.

— Ну и ладно… — прохрипел я спокойно, чувствуя, что ещё немного, и стану тюбиком зубной пасты, которую слишком сильно сдавили. А ведь он даже рукой не повёл, чтобы меня так скрутило. — Но Сянцзян не простит вас, будьте в этом уверены.

Ну, по крайней мере я на это надеюсь.

И едва я успел договорить, как двери распахнулась, и в двери оказалась моя любимая гневная Сянцзян. Хотя, признаться честно, я испугался её гораздо сильнее, чем этого хрена, который был готов удавить меня в прямом смысле этого слова.

Она буквально полыхала, я видел, как около её тела вибрирует воздух, будто она источала жар. А за её спиной мялись перепуганные охранники, которые бы предпочли драить толчки, а не стоять здесь.

— Позволь поинтересоваться, мой дорогой муж, — начала Сянцзян медленно. — Чем ты в данный момент занят?

Давление ослабло, и я из тюбика вернулся в своё нормальное состояние. Дыхание было таким, будто задержал дыхание на несколько минут на большой глубине и теперь пытался отдышаться. В голове всё кружилось…

А ведь засранец даже меня не тронул пальцем!

— Дорогая, — посмотрел он на неё недовольно. — Вижу, тебе заняться нечем.

— Есть чем, дорогой. И я хочу знать, чем ты занят? Так ты благодаришь человека за моё спасение? Так ты рад, что я вернулась, что готов замучить его?

— Не переиначивай.

— Я считаю…

— То, что ты считаешь, мы обсудим позже, а теперь будь так добра, поднимись наверх и жди меня в зале, мы всё обсудим, — произнёс он.

Но эффект от того спокойного, но при этом сильного голоса был пугающим. Я почти физически ощутил эту волну силы, которая будто лёгким ветерком окатила меня, после которой волосы встали дыбом, как если бы воздух наэлектризовался. Всё вокруг будто завибрировало, и вновь стало трудно дышать, пусть и не так, как если бы он меня душил… своим желанием?

Нет, у меня на подобное что-то типа иммунитета. То есть я мог чувствовать ауру и прочее, но для меня они вреда не несут. Это скорее всего была техника, которую он активирует без слов, потому что воздействовать на меня аурой и прочей ерундой типа подавления нельзя. Только техникой, которая может физически меня перемолоть.

Они смотрели друг на друга секунду-другую, будто меряясь силой, и от Сянцзян тоже исходили волны, но…

— Хорошо, дорогой, я буду ждать тебя наверху, — едва-едва поклонилась она, выразив своё уважение к мужу, но всем своим видом всё равно показывая несломленность, и ушла с гордо выпрямленной спиной.

А жаль, на моих глазах уходила моя защита, при которой меня вряд ли тронут. Но если даже Сянцзян отступила, не прогнув мужа, можно было представить, насколько крепким был чел, раз его ещё пока под каблук не запихнули. Ведь удержать главенство в семье при такой даме и заставить слушаться такую вот особу — это сколько сил надо иметь и воли. А ведь он ещё и кланом правит.

Он проводил жену взглядом, после чего посмотрел на меня, и я почувствовал, как меня слегка сдавило.

— Я хочу, чтобы между нами не было недопониманий. Ты стал свидетелем того, как мы с женой обсуждаем семейные проблемы, однако ты сильно ошибёшься, если посчитаешь это моей слабостью. И будешь об этом очень долго жалеть.

— Нет-нет, я ничего не считаю, ничего не видел, — с готовностью ответил я.

Запахло шансом свалить из этого места. Пусть он и приструнил жену, однако всё равно относится к ней тепло и явно не хочет эскалации конфликта. А значит, меня сейчас или попозже может ждать бонус за хорошее поведение.

— Отлично, я рад, что ты всё понимаешь, и мне не придётся более подробно это объяснять.

— А можно задать вопрос?

Но он проигнорировал меня. Глава клана сразу направился к выходу, даже не обернувшись. Но, не желая терять шанса, так как потом может вообще не предоставиться возможности поговорить один на один, я всё равно задал вопрос: