— Зашибенно… — пробормотал я. — И они вот так запросто могут на нас напасть, находясь под протекцией?

— Тут… всё сложно, Томас, — ответила Мария. — Если они на вас нападут, и вы их убьёте, то это будет одно. Никто не станет вас осуждать за то, что вы защищались. Но и напасть просто так первыми вы не сможете, ведь они вам ничего не сделали. То есть вы не можете прийти и убить их до того, как они нападут.

— А мстить?

Мария задумалась.

— Тут очень много нюансов, Томас. Например, на следующий день уже напасть не сможете. У вас сразу спросят: «А где доказательства, что это наши гости напали? У вас должны быть неопровержимые доказательства того, что именно они напали на вас». То есть, если гость нападёт на обычного человека, а тот потом сможет доказать, что именно он напал, то тогда протекция спадёт. Но я боюсь, что это несколько нереально, ведь… это как в суде. Все знают, но без доказательств дела нет.

— Да, — вздохнул я. — И они не буду оставлять улик, если начнут пакостить. Ударят и уйдут.

— К тому же, вряд ли вас пустят на территорию дома, где они скорее всего и будут прятаться. И всем будет всё равно, что они нападают на вас, ведь вы… по идее… — она замялась.

— Никто, — закончил я за неё. — И у нас нет доказательств.

Просто политика. Нет доказательств, что это они напали на вас, даже если это все знают, значит, они невиновны. А эти явно подготовились, придя за Марией.

Нет, с домом из Сильверсайда нам не потягаться. Здесь все практически мастодонты, имеющие в запасе огромные ресурсы. Может быть с домом из Ханкска мы бы и справились с горем пополам, там они всё же слабее. Но точно не с местными. Я очень сомневаюсь, что мы сможем договориться с ними не защищать гостей, даже если узнаем, кто это.

Получается, уроды приехали сюда, как гости, заплатив какому-то дому, и теперь могут творить с нами что хотят, так как находятся под протекцией.

— Они дали тебе время на раздумье?

— Они сказали, что придут ещё раз, спросить моё решение, когда я успокоюсь. На холодную голову приму решение.

— На холодную голову? Ты их побила, что ли?

— Я? Нет конечно, — возмутилась Мария. — Я же девушка!

— Значит, время есть. Кстати, они знают, что ты вся в татуировках?

— Да. Но они сказали, что выведут их, и это не станет проблемой. Я пыталась, Томас, пыталась от них отвязаться, но…

— Всё будет в порядке, Мария, — обнял я её. — Мы ещё посмотрим, кто кого. А теперь, не могла бы ты вообще рассказать мне, как это всё произошло?

— Что именно?

— Ваша встреча. Интересно послушать.

Что могла Мария рассказать о своей встрече с дальними родственниками?

Что можно было рассказать Томасу о родственниках, которые пришли к ней на работу с таким видом, будто снизошли даже до неё, пусть в определённой степени так и было. Мария не знала, что можно вообще рассказать об этой ситуации.

Быть изгнанным не значит быть изгоем. С изгнанными поддерживали изредка связь и даже могли немного помогать, если считали это нужным, но про тебя всё равно будто бы забывали. Так что узнать, что тебе разрешают вернуться в родные края, было заветной мечтой каждого изгнанного. Увидеть родных, почувствовать себя дома, в безопасности, где один за всех и все за одного. И несмотря на то, что Мария уже нашла здесь своё призвание, в любой другой ситуации она была бы ради их видеть и наверняка радостно улыбнулась и поблагодарила за второй шанс, согласившись на любое предложение. Но в тот момент, увидев, как знакомые лица заходят в храм, Мария почувствовала волнение. На тот момент, когда она ещё не знала, зачем они пришли, у Марии уже было предположение, что ничем хорошим это не закончится.

Мимолётного взгляда было достаточно, чтоб узнать пожаловавших гостей. Прошло три года, и за это время невозможно забыть лица родных людей. Одним из них был молодой юноша двадцати двух лет от роду, младший сын главы их рода, теперь занявший место своего отца Маркус Альварес Сан Виллальба-и-Бланко. Остальные четверо, как она предположила, были его охраной, их она видела и раньше, но лишь мимолётом.

Как бы то ни было, если глава рода приехал лично, то значит, вопрос стоял важный.

Они остановились в дверях, медленно обвели взглядом зал и заметили её. Маркус сразу твёрдой походкой направился к Марии, когда охрана невзначай рассредоточилась у дверей.

Когда он подошёл ближе, она нацепила на себя дежурную улыбку, чтоб не показывать истинных чувств. Особенно волнения, связанного с визитом не последнего лица в их доме. Когда глава рода подошёл ближе, Мария вежливо поклонилась, как того требует этикет.

— Здравствуй, Маркус. Я рада тебя видеть в добром здравии и не ожидала увидеть в этом месте.

— Здравствуй, Мария, — ответил он с улыбкой. — Я тоже рад с тобой встретиться. Давно не виделись, да?

— Три года. С того момента, как меня изгнали, — кивнула она.

— Да, точно… — протянул юноша. — Время летит быстро, хотя из моих уст это, наверное, звучит немного забавно, — после чего огляделся и кивнул на лавку в первом ряду. — Присядем?

— Конечно, — согласилась она.

Когда они сели, Маркус пробежал по ней глазами снова, словно оценивая.

— Ты изменилась.

— Мы все меняемся со временем. На то воля божья, — ответила она спокойно.

— Стала монахиней. Честно говоря, я бы никогда не подумал, что ты изберёшь путь веры.

— Пути господни неисповедимы, Маркус. После случившегося одна в этом городе я была не уверена, что мне хватит сил жить дальше. Но вера дала мне силы в самые пасмурные дни, чтобы жить дальше. Не будь её, меня бы, наверное, уже не было перед тобой.

— Это прекрасно, когда человек не останавливается и находит смысл жить дальше и стремиться вперёд, — согласился он. — И мне жаль, что так вышло в прошлом. Со всем этим: родителям, теми детьми, тобой…

— Мне тоже, Маркус. Но, к сожалению, время вспять не обратишь и прошлого не вернёшь.

— К сожалению, нельзя. Но всё всегда можно исправить, попробовать начать заново, — улыбнулся Маркус. — Мария, у меня хорошая новость для тебя. Ты можешь вернуться домой.

— Вернуться… домой? — вот от этой новости, что была как гром среди ясного неба, она впала в шок. Что должно было произойти, чтоб изгнанной за убийство десятков людей вернули право вернуться на родные земли?

— Да, — кивнул Маркус с улыбкой. — Мария, теперь ты можешь вернуться обратно в Испанию в родное поместье. Я поговорил с Оливерс. Пришлось несколько потрудиться, но он дал зелёный свет.

— Но… как?

— Повторюсь, было нелегко. К тому же, Рамос Кормона не сильно обрадуются твоему возвращению, но их мнение — дело вторичное.

— Как ты уговорил его, Маркус? Какова цена такого решения? — не унималась Мария. Ведь самым важным в этом всём было именно то, что встало ценой для этого.

— У главы Великого дома Оливерс, если ты помнишь, есть дочь. И её третий сын, он… особенный, если так можно выразиться. Так вот, главное условие твоего возращения — выйти за него замуж.

Мария открыла было рот, чтоб ответить… но так и осталась сидеть с открытым ртом, не в силах что-либо ответить. Ведь отвечать-то и нечего было ей. Да и предложение было неплохим: выйти замуж за третьего сына дочери главы Великого рода и дома Оливарес — это шанс, который выпадает не каждой девушке и уж точно не изгнанной. Подобное значит стать частью Великого рода, пусть и не первого порядка. А это уважение, власть, новые возможности и привилегии, когда остальным придётся, как минимум, всегда к ней прислушиваться. Мария даже помнила этого юношу: он был всегда немного не в себе, однако ради возращения и новых возможностей от брака почему бы и нет? Она бы не задумывалась над решением.

В прошлом.

Но сейчас всё изменилось. Да, в прошлом она бы, не задумываясь, с радостной улыбкой согласилась, посчитав это малой платой, но сейчас всё было иначе. Маркус опоздал со своим предложением на полгода.