И за время спуска мы не встретили ни единого горбуна на наше счастье. С одной стороны, то хорошо, а с другой всё омрачает тот факт, что нам сейчас топать и топать.

— Прямо как в старые добрые времена, когда ты летать не умел, — улыбнулась ностальгически Люнь.

— Надеюсь, мы выйдем из этой зоны как можно быстрее. Иначе добираться обратно к границе мы будем вечности.

— Ну не вечность…

— Но около того. Зу-Зу, ты как там?

Тот кивнул, но как-то не сильно бодро. Подозреваю, что ему придётся хуже всех из-за своего меха. У меня даже возникла идея обрить его, чтобы страдал меньше, но вряд ли сам пушистый обрадуется.

Я бросил взгляд на раскинувшиеся земли, где не было ничего кроме камня. Голого камня. Я просто смотрю на этот пейзаж, по которому нам топать, а уже устал.

— Ну что ж, пошлите обратно…

Путь из богами проклятой области, где подавляется Ци, оказался охренеть каким не близким и тяжёлым. Это я понял уже на половине того дня, когда мы спустились с горы, на котором стоял дворец Чи Ю.

Вроде особых проблем я и не испытывал, по крайней мере тело переносило при такой жаре нагрузки нормально и усталости не было, но вот пить к тому моменту хотелось уже неимоверно. Горло пересохло, как и губы, а во рту не было даже слюны. Я словно песка пожевал.

Блин, как же давно я не мучился от жажды…

Про еду пока не вспоминал, однако к вечеру, думаю, живот уже начнёт сводить.

Зу-Зу приходилось даже хуже. Высунув язык и тяжело дыша, он понуро шлёпал за мной по камням лапками, волоча за собой хвост. Его меховая шубка, которая столько раз спасала его пушистую жопу от холодов, теперь сыграла с ним злую шутку.

— Пушистый, я могу тебя побрить, если хочешь, — предложил я и, увидев его взгляд, добавил. — Без шуток. Возможно, тебе стане легче.

Тот не согласился, но высунул язык.

— Прости, пушистый, нет воды. Мы до сих пор в зоне и я не могу открыть сумку, — похлопал я по ней. — Но я тоже помираю от жажды, если тебя это успокоит.

А если так продлится достаточно долго, помирать я буду уже в прямом смысле этого слова.

Мы шли холмистой равнине, полностью состоящей из камня. Просто голющий камень, как на каком-нибудь астероиде и ни единого цветка, ни единого клочка земли, никаких намёков на то, что здесь вообще есть жизнь. Про воду я уже и не упоминаю, так как единственная вода, которая была — мой пот, который стекал с меня градом, особенно когда мы проходили около лавы или особо горячих участков.

— Я вижу впереди горы, — сообщила к концу дня Люнь. — Возможно, за ними уже будут пограничьи земли и станет полегче.

— Мы с Зу-Зу очень на это надеемся, — присел я на камень. — Ну или хотя бы на конец места, где не работает Ци.

Я бросил взгляд на гору, с который мы слезли.

Теперь она возвышалась вдали и не сказать, что как-то сильно выделялась. Выглядела как огромный кусок скалы, торчащий из земли, коих здесь было немерено. Да даже если и заметишь дворец на вершине, грабить там было нечего — всё, что можно, уже вынесли те горбуны.

Я, кстати говоря, видел издали несколько групп этих уродцев горбунов, но близко не подходил. Они ходили группами по три человека, будто патрулировали территорию или охотились. Каждый раз мне приходилось прятаться, чтобы не попадаться им на глаза. Мы забивались в трещины и овраги, шкерились за камнями или просто убегали, лишь бы избежать встречи — меньше всего мне хотелось, чтобы они забеспокоились из-за пропажи своих товарищей и начали шерстить местность. Тогда не останется ничего другого, как бежать, а бежать мне ой как не хотелось.

Первая ночь прошла у какого-то валуна, где мы расположились прямо на голом камне. И это, наверное, был единственный плюс этого места: камень здесь везде был таким тёплым, что можно было спокойно спять на голой земле и не бояться застудить себе почки. Другое дело, что на камне спать неудобно.

И это я особенно ощутил на утро, когда проснулся и понял, что вся спина и поясница болит так, что аж ух!

— Ух… — сел я и поморщился, почувствовав, как стрельнуло в спине.

— С добрым утром, — прощебетала Люнь с улыбкой.

— Да было бы оно добрым только… — простонал я. — Давно так не просыпался…

— Как именно?

— На голой земле. Моя спина проклинает меня, я прямо чувствую, — я бросил взгляд на Зу-Зу который растянулся точно так же пузом кверху и лапками в стороны, как звезда. — Пушистый, подъём, идём дальше.

Тот приоткрыл один глаз, посмотрел на Люнь, потом опять на меня и лениво перевернулся на живот, медленно поднявшись на лапки.

— Давай, как выберемся, напою тебя, — подбодрил я его. — И накормлю. А сейчас надо выбираться, и чем быстрее, тем лучше для нас.

А то это место без Ци действовало на меня как-то уж слишком угнетающе. Даже кошмары, и те не снились, по крайней мере я их не помню.

В второй день мы прошли половину пути до гор, о которых говорила Люнь, но Ци так и не вернулась. Я предположил, что она покрывала всю долину, где торчали куски скал. Возможно, как только пересечём горы или хотя бы пройдём их наполовину, всё вернётся обратно на круги своя. Не может все же быть таким огромным участок без Ци, верно?

Правда вторая ночь на камне выдалась ничуть не лучше первой, и я проснулся опять с больной спиной, пусть и каким-то спокойным.

— С добрым утром, Юнксу — зато Люнь прямо светилась. Ну ей-то спать на голой земле не приходится.

— Засыпаю, как убитый… — пробормотал я.

— Это может так действовать это место, — огляделся она. — Зу-Зу тоже очень крепко спит. Возможно, нарушаются внутренние ритмы или подавление так же влияет на восприятие мира, подавляя Ци и тем самым как бы отсекая одно из ваших чувств, что через Ци, от мира. Вообще, я бы посоветовала вам дежурить, Юнксу.

— Да, здравая идея, раз всё так обстоит, — почесал я репу. — Ладно, идёмте дальше, надо добраться до гор как можно быстрее.

Но не только о воде мне стоило беспокоиться. Здесь патрулей горбунов становилось всё больше и больше. И один раз мы наткнулись на них прямо лоб в лоб. Это было настолько неожиданно, что на мгновение мы замерли друг напротив друга в удивлении, будто не могли поверить в то, что встретили здесь кого-то другого.

Дело было в том, что мы как раз подошли к расщелине, через которую надо было перебраться на другую сторону. Я бы даже сказал, что через неё можно перепрыгнуть, тут метра два было. Но когда мы подошли ближе, поняли ещё и то, что она нихрена не глубокая. Тут всего ничего глубины, метра два и по дну этой трещины как раз проходили эти гремлины блин.

Как я уже и говорил, группы состояли из трёх горбунов. И как оказалось, они очень и очень неплохо умеют лазить. Но это даже и к лучшему: я не мог отпустить свидетелей, которые нас видели, а лезть в эту расщелину не хотелось. Поэтому я позволил им вылезти, где мы их и встретили. Зу-Зу, который до этого плёлся за мной и помирал, неожиданно сорвался с места и сделал полукруг, отвлекая на себя одно, пока я занимался двумя другими.

Как я и говорил, драться они не умели, однако теперь против нас играла определённая усталость, когда они сами казались мне вполне бодрыми. Однако даже это не помогло пусть и быстрым, но неуклюжим горбунам одолеть нас. Всё так же отступая и утягивая их за собой, я сначала подловил одного, а потом уже бросился в атаку и добил второго.

— Стой! — крикнул я, когда Зу-Зу уже хотел перегрызть глотку третьем, повалив его на землю. — Нельзя!

Вместо этого я подскочил и одним ударом в сердце убил супостата. Его хруст рёбер отдался в меч, когда тот ломал их.

— Нельзя, Зу-Зу, нельзя, — посмотрел я на него. — Неизвестно, каким дерьмом они болеют. Посмотри, как он выглядит.

Тот вздохнул.

— Не бойся, скоро мы выберемся из зоны поражения этого дерьма, я отвечаю, и тогда я тебя и напою, и накормлю. А пока… — я огляделся. — Пока нам надо убираться.

— Я подозреваю, что где-то у них рядом лагерь, — поделилась соображениями Люнь.