Я говорил холодным спокойным голосом, который заставлял напрягаться даже головорезов, но Ишкуина лишь хитро улыбнулась.

— Я отвечу на любой твой вопрос, Томас.

— Что? — я даже остановился. Уверен, что удивление мелькнуло на моём лице так же явно. — Как ты меня назвала?

— Томас, — оскалилась она. — Любой твой вопрос и мой честный ответ на него. Клянусь, я отвечу честно, в отличие от той бляди.

Ишкуина первый раз звала меня по имени. И теперь я действительно заволновался. Что-то шло не так. Не так, как должно, по идее, идти. Не думал, что её резкая смена поведения так меня собьёт. И всё же я взял себя в руки.

— Любой? — повторил я.

— Да, любой. Клянусь своим именем. Любой вопрос получит честный ответ, если я его знаю. Тебя это удовлетворит?

Он внимательно смотрела мне в глаза, и я чувствовал, что теряю инициативу. Ишкуина… хитрая мразь…

С другой стороны, не то чтобы я ей верил, но почему бы не спросить, верно? Раз предлагает. Я уже собирался спросить, что Ишкуина задумала, как вдруг передумал. Всё, что она задумала, так или иначе связано со мной. Вернее, с тем, что она знает обо мне. Следовательно, логично сразу понять корень проблемы, а именно — компромат на меня.

— Ты сказала, что достаточно знать меня, чтоб сломать мне жизнь. То есть у тебя есть какой-то компромат на меня, верно? Что это?

Ишкуина оскалилась.

— Ты так предсказуем, колокольчик, — встала она с табуретки.

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурился я.

— Ты хочешь правды? Что я знаю о тебе? Верно? — разулыбалась она.

— Я неясно высказался? — поинтересовался я.

— Да нет, всё так, — она даже не сдерживала улыбки. — Знаешь, Мария была и не важна особо. Это скорее так, выполненное обещание. Но сделай она всё как от неё ожидаешь, и было бы всё чуток иначе. Ну кто ж предскажет действия ёбнутых на голову, верно?

Я промолчал, следя за ней взглядом.

— Пошли, — направилась она к двери.

— Я бы не советовал тебе выходить в коридор, Ишкуина, — предупредил я.

— Ой ли? Ты так заботлив, колокольчик, — подмигнула она. — Идём.

— Я повторю, лучше бы тебе…

А дальше мои собственные слова застряли у меня же в глотке.

Ишкуина подошла к двери и открыла её, но там был не коридор в подвале. Нет, там был коридор, но не подвальный. Это был коридор в квартире…

Я, не на шутку охреневший, смотрела на то, как она спокойно вошла туда, после чего поманила меня пальцем.

— Идём, пора тебе кое-что узнать, Томас.

— Какого хрена? — вопрос покинул мои уста до того, как я вообще сам это понял. Шок не давал прийти в себя.

— Что? Не видел квартир? — улыбнулась она и прошла дальше.

А вот у меня побежал холодок по спине. Теперь мне, кажется, была понятна причина её самоуверенной улыбки. Я быстро достал телефон, чтоб связаться со своими парнями, но уже через секунду понял, что буквально отрезан от остальных — связи не было. Я вновь посмотрел на коридор в квартиру, чтоб немного собраться мыслями. Дверь ведёт… в квартиру.

Но это невозможно! Я был в подвале!

Я быстро подошёл к двери, закрыл её и тут же открыл в пустой надежде, что смогу таким образом открыть нормальный выход. Но меня встретил коридор неизвестной квартиры. Практически сразу вспомнилась школа с бесконечными этажами, откуда не было выхода. Если я сейчас оказался в таком же месте…

— Ты там скоро? — позвала меня Ишкуина.

Её голос словно отрезвил меня. Сейчас Ишкуина была моей связью с внешним миром и единственным проводником. Поэтому мне просто ничего не оставалось, как следовать за ней. Это простая мысль сработала как успокоительное. Казалось, поняв, что мне нужно делать дальше, вернулось и самообладание, за которое я вцепился пальцами. Сейчас было очень важно сохранять хладнокровие и не давать панике взять вверх.

Я почувствовал, как возвращаю над собой контроль, и паника медленно отступает.

Что ж, чудесно. Если она хочет поиграть… я сыграю. Я выходил и из не таких передряг.

На всякий случай вытащив пистолет, я вышел в коридор неизвестной мне квартиры.

Здесь не было дверей, кроме той, через которую я вошёл. Стены выглядели грязными, обои в некоторых местах слегка ободраны. Создавалось ощущение, что в квартире если и живёт кто, то какие-то алкаши или бродяги, так как всё вокруг выглядело слишком старым и грязным. Коридор сворачивал направо. За поворотом я увидел небольшую кухню, на которой хозяйничала Ишкуина. Судя по всему, варила в кофейнике кофе.

— Заходи, мой сладкий Томас, — улыбнулась она мне. — Я смотрю, быстро ты самообладание вернул.

— Приходилось уже… встречать такое, — огляделся я. — Что мне мешает убить тебя за такое, Ишкуина?

— Желание понять, что я о тебе знаю, — подмигнула она. — Не ты один умеешь играть в такие игры, дорогуша. Строить козни, ставить сети, готовить капканы. Соглашусь, у тебя есть талант, что не удивительно, но и я… всегда подготавливаюсь. Хочешь кофейка? — приподняла она кофейник.

— Ближе к теме, — поторопил я её. — Не зли меня.

— Ой-ой-ой, какие мы сердитые, — улыбнулась она и налила себе кофе, после чего села на табуретку перед небольшим кухонным столом и отпила из кружки. — И нетерпеливые. Присаживайся, у нас много времени.

Я раздумывал буквально долю секунды, после чего сел с другой стороны стола напротив, не отпуская пистолета.

— Считаешь меня злом, дорогой?

— Считаю, что такая, как ты, заслуживает как минимум пендаля под зад.

— Эх… уважение… — вздохнула она наигранно и отпила кофе. — Теперь мало кто знает, что это.

— Что ты знаешь обо мне, Ишкуина?

— Всё, — ответила она просто, не сводя с меня глаз.

— Говори.

Она на какое-то мгновение задумалась, словно решая, с чего начать.

— Что ты знаешь… о людях?

— Не понял вопроса, — нахмурился я. — В каком плане?

— Что ты знаешь о людях? — её улыбка была от уха до уха. Ряд акульих зубов выглядел сейчас куда более противоестественно, чем обычно. Мне даже стало не по себе, будто очутился в аквариуме с акулой. Рука как-то сама собой сжала пистолет крепче.

— Что ты хочешь услышать от меня, Ишкуина?

— Да ничего особого, если честно. Но в одном мы скорее всего сойдёмся — они очень… любознательны и жадны. Всегда им что-то нужно, всегда всё хотят узнать, везде лезут, всё захватывают. А если что-то происходит, спешат кричать, какие же они бедные и несчастные. Их главный порок — они хотят всё захапать. Отсюда и вытекающие.

— И? Какое это имеет отношение ко мне? — спросил я.

— Они не могут остановиться, когда надо, — Ишкуина словно не слышала меня. — Они лезут, лезут и лезут. Как тараканы. Если они что-то не могут получить, то стараются это захватить. Если не могут захватить — пытаются уничтожить. Достаточно дать им почувствовать силу, и их поток будет неистребим. Бесконечные тараканы. Только представь себе это! Они прут, прут и прут! Как саранча!

— Но ты тоже человек, — напомнил я.

— Все мы по-своему люди, — отмахнулась она, ответив так, будто слова «человек» и «люди» были оскорблением. — Знаешь, откуда появился импульс?

— Генетическая ошибка, рецессивный ген. Небольшая часть мозга, которая может создавать волны. Появилась из-за возможных перенесённых заболеваний у приматов, — я буквально процитировал то, что когда-то читал о нём.

— Какой ты умный… — наигранно восхитилась Ишкуина. — Такой, что мне аж стыдно стало за свои знания. Приматы… рецессивный ген… заболевания… Но что с меня взять, я глупая шлюха, мне можно. Однако я знаю другую историю появления импульса. Рассказать?

— Легенда?

— Сказка. Ты любишь сказки, не так ли? Про любовь, про семейные ценности, про то, что добро побеждает и так далее. Не знаю, кто заложил в тебя это дерьмо, колокольчик, но тебе она тоже понравится, — подмигнула Ишкуина. — Она рассказывает о великих делах, когда тараканы знали своё место на этой планете и подчинялись законам, которые были созданы для всех животных. Даже для таких грязных, подлых и мерзких, как люди, которым слишком свойственно пожирать как всё вокруг, так и самих себя. Но их тогда держали в узде, и жили они как положено.