К своей гордости, как бы глупо это ни звучало, я даже ел сам. Для кого-то это забавно, но мне это казалось нереальным достижением. Не последнее слово здесь скорее всего сыграла и Нинг, которая поила меня своей отравой, поэтому в какой-то мере я был благодарен ей.

— Ты уверен, что хочешь сегодня уйти? — спросила она меня.

— Кто-то должен управлять картелем, — пожал я плечами. — А то оглянуться не успею, как меня уже сместят и попытаются убить. Сколько меня уже не было?

— Четыре дня.

— Тем более.

— Я бы сказала, что ты быстро восстановился, — сказала Нинг, забирая тарелку на поднос, когда я закончил. — Хотя это не удивительно. Вы всегда отличались упëртостью и силой.

— Ты встречалась с моими клонами?

— Всего один раз видела твоих братьев, — кивнул она, вспоминая прошлое. — Я была ещё крохой, лет пяти. Вы казались мне хмурыми и неприступными. Теми, кому всё чуждо. А потом один из вас улыбнулся, присел передо мной, взъерошил волосы и сказал, что всё будет путём.

Нинг улыбнулась, глядя куда-то вдаль, явно нырнув в свои воспоминания.

— Да, вы были уже тогда другими. И мне кажется, уже тогда планировали побег. Жаль, что всё так закончилось.

— Не знаю, мне… — я хотел сказать: всё равно, но вспомнил, как стало тоскливо, когда узнал, что нас ликвидировали. — Просто не знаю, если честно.

— Это нормально. Пожалуйста, подумай насчёт девочки и береги её.

— Я и так её берегу.

— Кстати, ты показывал ей кассету? Или вкалывал что-то?

— Ты знаешь про кассету? — немного удивился я, запоздало поняв, что сама Нинг уже могла не одну криокамеру открыть за всё это время.

— Да. На каждый вид клонов создавали свой ряд картинок. Вспышки, разные цвета. Они заставляли подсознание вспоминать заложенную программу и следовать приказам.

— Нет, не показывал. И не колол ничего.

— Это хорошо, — кивнула она. — Значит, она свободна.

— А что в шприцах? — спросил я.

— В одном сыворотка, которая ускоряет регенерацию. Один раз. Вторая подавляет импульс. Её использовали для последних серий, чей импульс очень силён. Чтобы отрегулировать его мощность. Третий немного меняет ДНК в репродуктивной системе. Иначе говоря, твои дети будут импульсниками с вероятностью в шестьдесят три процента.

— То есть это можно ввести и в человека? — уточнил я. — Третий?

— Тебе-то зачем? — усмехнулась она. — Хочешь нарожать сильных детей?

— Просто интересно.

— Технически, можно, — задумалась Нинг. — В принципе, все три подойдут для тебя, так как ты тоже клон.

— А то, что модель более старая?

— Модель? — поморщилась на это слово Нинг. — Не знаю, если честно. Неизвестно. Мы не проводили таких опытов. Хотя могу сказать, что на новых сёстрах они сработают, так как мы всё же примерно одной, как ты сказал, модели, просто версии разные.

— А на человека?

— А вот здесь без понятия, — покачала она головой. — Может умереть, а может и нет. Ведьмы не занимались подобным.

— Почему?

— Не хотим становиться похожими на тех, кто нас создал, хотя ты считаешь немного иначе, — с укоризною посмотрела она на меня. — Считай детской травмой всех клонов, но мы верны своим правилам.

Нинг помогла мне одеться, попутно сообщив, что всё же лучше было бы, если бы я остался ещё на денёк.

— Кстати, как тебя встретили? — спросил я.

— Когда я сказала, что пришла по поводу наркобарона, меня любезно сопроводили в подвал, где какой-то мальчишка, брызжа слюной и тыча мне пистолетом в лицо, требовал тебя вернуть. Его компаньонка оказалась более адекватной и вняла моим словам.

— Каким? — мне даже стало любопытно, чем она их убедила.

— Сказала, что если бы хотела зла, то не пришла бы предупреждать, где ты и когда примерно вернёшься.

Выйдя из своей комнаты, я попал в небольшой коридор, по одной стороне которого шли двери в служебные помещения. Пройдя по нему вместе с ведьмой, мы попали в самую настоящую столовую детского сада.

Здесь были дети от шести и младше аж до семнадцати, как я мог судить, лет. Видимо, они как раз ждали обед. Когда я вышел вместе с Нинг, весёлый гам на мгновение смолк — десятки любопытных маленьких глаз упёрлись в первую очередь в меня. И если дети улыбались, шушукаясь, то те, кто постарше, вели себя более сдержанно. Здесь же за ними следило несколько женщин.

Но вот некоторые дети выделялись на общем фоне. Если конкретно, парни, примерно мои ровесники, судя по всему, знали, кто я — их настороженные лица сразу выделялись на общем фоне.

К тому же, одного я узнал. Один раз, заехав в пункт к дилеру, заметил его, работающего кладменом.

— Нинг, — негромко позвал я, когда мы вышли оттуда. Стоило двери закрыться, как весёлый гам возобновился. — У тебя там несколько детишек работают на меня.

— На тебя? — мгновенно развернулась Нинг. На меня пахнуло холодом. Это была не агрессия конкретно ко мне, а вообще к новости. — Кто?

— Там сидело трое парней, в самом дальнем углу сто…

— Я знаю, кто это, — Нинг мгновенно показала, что знает, о ком речь. Видимо, своих детей она всех знала наперечёт. — Вот же… дурачки…

— Им влетит?

— Я не наказываю физически детей. Но нам предстоит серьёзный разговор с ними, — Нинг вздохнула. — Сколько ни борюсь, они всё за своё…

— Я не знал, что на меня работают подростки, — немного виновато ответил я. — У дилеров есть точные указания насчёт детей.

— Охотно верю, но… они дети, а значит, жадны до лёгких денег и глупы до ужаса. Тебе ли не знать?

Когда мы вышли в коридор, где было множество курток и полок с обувью, я остановился.

— Нинг?

— Что такое, Томас? — обернулась она.

— Я знаю, как это может выглядеть и прозвучать из моих уст, но… — я замялся, понимая, как это прозвучит со стороны. — Тебе нужна помощь?

— Нет, — спокойно покачала Нинг головой. — Мы вполне справляемся и сами.

— Просто… нет, это не для того, чтоб почесать ЧСВ или показать, какой я герой. Просто… я могу помочь, это не проблема. Особенно для картеля, который и так себя неплохо чувствует.

Да, я боялся, что моя помощь будет выглядеть именно как подачка или попытка показать, какой я благородный. Плохо, когда все поступки сразу рассматриваются через призму цинизма, когда даже обычный добрый поступок становится чем-то плохим.

— Нам не нужно ничего, Томас, — улыбнулась Нинг. — Мы действительно справляемся сами.

— Да, я вижу, — окинул я взглядом коридор. Грязный, с облупившейся побелкой на потолке, ободранной краской на стенах. Остальные помещения ненамного лучше выглядели. — Это из-за грязных денег?

— Дело не в деньгах, чистые они или грязные, без разницы. Мы просто сами справляемся.

— Справляться и работать нормально — разные вещи. Я слышал, что ты уже давно этим занимаешься.

— Честно, не надо.

— А как же твоя фраза, что мы семья?

Вопрос, зачем я это ляпнул, остаётся открытым. Ведьмы мне не семья и не подруги, но… зачем я ляпнул это сейчас?

Кажется, Нинг тоже кое-что поняла.

— В тебе вряд ли сейчас говорит тот Томас, которого я знаю, — усмехнулась Нинг, взъерошив мне волосы. — Не знаю, почему и от чего, но вы всегда искали привязанности к кому-то. Ещё даже тогда те, кто застал вас, говорили, что вы будто искали себе семью. Сразу… роднились с теми, кто проявлял к вам симпатию.

— И?

— Просто чтобы ты знал за собой такой грех. Ты не считаешь же в душе нас семьёй. Или наоборот, душа говорит, что мы семья, но логика против. Это особенность вашего вида. Какая-то аномальная потребность в семейных узах. Будь с этим осторожен.

— В любом случае…

— Кровати, — неожиданно произнесла Нинг.

— А?

— У нас ужасные кровати, матрацы, подушки и так далее. Всё порвано, пролёжано, сломано. Если бы ты купил кроватей, это бы решило главную проблему приюта. Тридцать штук на подростка или взрослого. И комплекты белья на каждую. По два.