Замок Торнбери, куда они отправились, тоже, казалось, был населен духами. Он принадлежал герцогу Бекингему, дальнему родственнику короля, который плел заговор с целью захватить трон и был обезглавлен несколько лет назад. Вся его собственность отошла короне. Герцог не успел довести до конца строительство Торнбери, но роскошных апартаментов в завершенной части хватило для короля и королевы со всеми придворными. Фрейлин разместили на чердаке, куда вела крутая лестница, но виды из расположенных на высоте окон были восхитительные. Однако Джейн не покидали мысли о человеке, который задумал этот замок, такой великолепный и вычурный, как он разбивал прекрасные сады и какой встретил конец. Был ли он рожден для того, чтобы оставить после себя этот великолепный дом? Или так и не покинул его? Может, его дух все еще обитает здесь? Тени тут мелькали в каждом углу.

Две из них были облечены плотью – Маргарет Дуглас и Томас Говард. Джейн заметила, как они проскользнули в комнату герцогини Ричмонд. Дверь закрылась. Проходя мимо, Джейн услышала доносившийся изнутри голос герцогини и обрадовалась, поняв, что парочка не осталась наедине. Неудивительно, что Мэри Говард поощряла эту связь: Томас был ее дядей.

Поездка с королем по стране давала массу возможностей для флирта. Маргарет и Томас не были единственными любителями уединиться. Вероятно, виной тому была превалирующая атмосфера отпуска или чувство свободы, которое вызывало путешествие; оно как будто подстрекало к мимолетным поцелуям и тайным встречам. По ночам в спальне Джейн слышала, как фрейлины шепчутся о своих любовных приключениях. Ее брат Томас не делал секрета из своих побед. Но никто не искал благосклонности самой Джейн, и она сомневалась, что такое может случиться.

Актон-Корт, к которому сэр Николас Пойнц пристроил прекрасное новое крыло специально для визита короля, Джейн полюбился. Она вместе со всеми любовалась античными фризами и фресками в королевских апартаментах и удивлялась тому, что сэр Николас пошел на такие хлопоты и траты ради визита, который должен был продлиться всего два дня. Генрих и Анна тоже были поражены не только расточительностью хозяина Актон-Корта, но и выражением исключительной преданности королю, которая, по мнению хозяина, несомненно, стоила понесенных расходов.

Оттуда двор направился в Литл-Содбери и вскоре, к радости и облегчению Джейн, уже въезжал в Уилтшир. Скоро она будет дома!

В четвертый день сентября они свернули на восток от Бронхэм-Холла к Вулфхоллу, где король собирался провести три ночи. Джейн едва могла сдержать радостное возбуждение. Она с трудом представляла, что сейчас чувствует ее мать.

1535 год

О приближении высоких гостей возвестили охотничьи рога. Отец и мать ждали их на Главном дворе со всеми домочадцами, выстроившимися за спинами хозяев. Вымощенную булыжником площадку заполнили люди и лошади, потому что местные джентри приехали выказать уважение своему соверену и составить ему компанию на завтрашней охоте. Была здесь и Лиззи. Она специально прибыла из Джерси с двухлетним Генри, веселым маленьким мальчиком, который очень любил своего отца. Лиззи исполнилось семнадцать, фигура ее приобрела женственность; сбоку от нее стояла Дороти, которая тоже расцвела и стала прехорошенькой. Эдвард, явившийся в Вулфхолл раньше вместе с Томасом и Гарри, выделялся ростом и элегантностью рядом с Нан, одетой в платье с низким вырезом из рыжевато-коричневого шелка. Тут же находились Джон, который сильно вытянулся и превратился в юношу шестнадцати лет, и Нэд, восьмилетний крепыш, который едва не подскакивал на месте от восторга. Сэр Джон, облаченный в алый наряд, бодрый, несмотря на свои шестьдесят лет, положил на плечо малыша твердую ладонь. Мать выглядела величественно в дамастовом платье сливового цвета с потрясающим желтым киртлом, соболях и капоре в тон. Как же они были рады и горды, что принимают короля! Невозможно было догадаться, что неверность и скандал едва не разрушили эту семью. Но с тех пор прошло уже восемь лет. Джейн надеялась, что раны затянулись; несчастная Кэтрин искупила вину потерей рассудка и ранней смертью.

– Добро пожаловать, сэр, в наш скромный дом, – с широкой улыбкой проговорил отец, приближаясь к коню своего соверена и протягивая повелителю приветственный кубок. – Это большая честь принимать вас здесь, ваша милость.

Сэр Джон встал на колени, все опустились в глубоких реверансах. Король и королева спустились с коней. Генрих возвышался над всеми, в его присутствии люди казались карликами. Монарх был облачен в мантию и расшитый драгоценными камнями дублет из зеленого дамаста с парчовыми вставками и рукавами, отороченными дорогим мехом; на черном бархатном берете красовался огромный рубин, а пальцы короля были унизаны кольцами. Джейн поразило, что это все еще красивый мужчина, хотя ему уже сорок четыре; седина не сверкала в его рыжих волосах, светлая кожа загорела за недели, проведенные на солнце во время охотничьих забав. Генрих действительно был воплощением королевского величия, и он улыбался.

– Сэр Джон, мы очень рады вас видеть, – провозгласил король, поднимая отца и хлопая его по спине. – Леди Сеймур, мы слышали, вы держите стол, с которым не сравнится ни один другой в Уилтшире! – Он взял руку матери и весело поцеловал ее.

Леди Сеймур залилась краской от выреза платья до корней волос.

– Для меня большое удовольствие принимать вашу милость, – запинаясь, проговорила она, а потом заметила Джейн и приветливо улыбнулась.

Та присоединилась к своему семейству, пока король здоровался со всеми. Генрих чуть дольше необходимого задержался взглядом на красивой груди Нан, а потом заставил Дороти зардеться, похвалив ее милое личико. Затем король остановился напротив Джейн. Она инстинктивно опустила голову, не желая показаться дерзкой, но он пальцем поднял ее за подбородок, и Джейн была вынуждена взглянуть в его пронзительные голубые глаза. Она ничего не прочла в них, кроме хозяйского интереса.

– Госпожа Джейн, – улыбнулся король. – Сэр Джон, мы должны подыскать супруга для этой прекрасной молодой леди.

Джейн поморщилась. Но король уже двинулся дальше, а она сделала реверанс перед королевой, которая шла следом.

– Да, мы должны, – поддержала супруга Анна, милостиво склоняя голову.

Брайан, находившийся в толпе придворных, толкавшихся за ней, подмигнул Джейн. Она улыбнулась, ценя его попытку проявить сочувствие. Муж по выбору Анны Болейн – это не для нее.

– Позвольте проводить ваши милости в приготовленные для вас покои, – сказал отец.

«Родители наверняка уступили гостям свою спальню», – решила про себя Джейн. Лучшей комнаты в доме не было.

Присоединившись к другим фрейлинам, выбранным прислуживать королеве, она смотрела, как отец с гордостью демонстрирует королю длинную галерею, которую он построил, и часовню, в честь его милости украшенную новыми гобеленами. Все выглядело отмытым до блеска и сияющим. Джейн заметила, как Анна бросила на нее хитрый взгляд и усмехнулась, покосившись на леди Уорчестер. «Пусть себе ухмыляется, – подумала Джейн. – Ее-то предки были торговцами!» Снобизм госпожи не испортит ей радости от возвращения домой, в любимый Вулфхолл.

Удостоверившись, что у его царственных гостей есть все необходимое, сэр Джон покинул спальню и тепло обнял Джейн.

– Как приятно видеть тебя, дочь моя, – сказал он, – и хорошо, что вся семья в сборе.

– Это верно. – Джейн поцеловала его, снова ощутив боль от утраты Марджери и Энтони.

Зияющие пустотой сердечные раны так и не затянулись.

Королева желала отдохнуть, поэтому Джейн поспешила вниз, на кухню, где была заключена в объятия на миг оторвавшейся от хлопот матерью. Тут царил организованный хаос: слуги сновали туда-сюда, готовясь к вечернему пиру, на кухонном столе красовалось множество разнообразнейших соблазнительных блюд и пудингов.

– Ваш отец пошел в амбар, где мы устроим свиту короля, – сказала мать, утирая платком лоб. – Этот визит – большая честь для нас, но я валюсь с ног, и одному Богу известно, во сколько все это обошлось. Дороти, принеси из сада петрушки. – Она повернулась к поваренку, который, обливаясь потом, жарил мясо на вертеле. – Гляди в оба, мальчик, как там мясо? Где Нан? Эта девушка бесполезна – слишком величава, чтобы пачкать руки мукой. Джейн, ты поможешь мне с пирогом?