Ну и так далее. Много чего Маркел тогда рассказывал, и очень складно. А сам всё время думал только об одном: чего это Шуянин не зовёт его наверх, не будет ли какой беды, не затаил ли он на Маркела зло за его вчерашние упрёки про татьбу и пропавший ясак? Но это так только думалось, а со стороны никак нельзя было предположить, будто Маркел чем-то озабочен. Он же тогда так ловко балагурил, вокруг него сошлось уже немало любопытных, и он бы им ещё рассказывал…

Но тут открылась дверь, и на крыльцо вышли бухарец и Шуянин. Шуянин ткнул в Маркела пальцем и сказал, что это он. Бухарец улыбнулся. Маркел назвал себя. Бухарец, вдруг перейдя на татарский, спросил, куда он едет. Маркел по-татарски же ответил, что в Кашлык, а там дальше будет видно. Бухарец отёр губы и сказал, что это хорошо, потому что им по пути. И тут же велел собираться, потому что, сказал, он спешит. Маркел велел Ивану, чтобы тот принёс его узел. Иван кинулся в хоромы, а бухарец сошёл с крыльца и пошёл к воротам. Маркел кивнул Шуянину и поспешил за бухарцем. Не по-людски это как-то, думал на ходу Маркел, надо было что-нибудь сказать, а то разбежались как собаки. Ну да ладно!

Открылись ворота. Бухарец и Маркел, уже с узлом, Иван успел, вышли из крепости. Впереди, у берега, стояла большая лодка, в ней сидели четверо гребцов.

Когда Маркел и бухарец подошли к той лодке, Маркел с удивлением увидел, что никаких товаров в ней нет. Да что это за купец такой, подумалось, нет ли здесь какого подвоха? Маркел бросил узел в лодку, ощупал кистень в рукаве и обернулся на крепость. Ворота там были уже закрыты, а в воротной башне, рядом с караульным, стоял Шуянин. Маркел хотел было махнуть ему рукой, да почему-то вдруг перекрестился – и отвернулся к бухарцу. Глаза у бухарца и без того были маленькие, чёрные, а тут он их ещё сильней прищурил и жестом пригласил садиться. Маркел полез через борт. За ним полез бухарец. Гребцы оттолкнулись вёслами от берега, река сразу подхватила лодку. Маркел и бухарец сидели один напротив другого и молчали. Первым не выдержал Маркел и, опять по-татарски, спросил:

– А как тебя зовут, купец?

И тот по-татарски ответил:

– Называй меня просто: уважаемый.

День тогда был тёплый, солнечный, берега пологие, открытые. И даже лес по берегам был уже не такой густой, как раньше. Почти как у нас, думал Маркел. Но только ему захотелось об этом сказать, как бухарец достал из халата маленькую книжицу и начал читать. Читал очень внимательно, иногда даже отлистывал обратно, перечитывал. Буквы в книжице были мудрёные, не наши. Маркел долго терпел, молчал, но потом не удержался и спросил, далеко ли ещё до Кашлыка. Спросил по-татарски. Бухарец, подняв голову, ответил тоже по-татарски:

– Три дня. – И продолжил читать.

Маркел ещё сильнее заскучал. Шло время, солнце начало клониться к западу, а бухарец всё читал, не поднимая головы.

А потом он вдруг долистал до такого места, где ничего не было написано. Тогда он достал из рукава небольшую палочку и начал ею на чистом месте записывать. Маркел смотрел как зачарованный. Бухарец записал немного, остановился и поднял голову. Маркел спросил:

– Что это?

– Это называется «серебряная игла», – ответил бухарец. – Очень удобная в дороге вещь. Если что-нибудь придёт на ум, можно сразу записать для памяти, а вечером перечитать и записать подробней.

Маркел подумал и сказал:

– За такие книжечки можно попасть на дыбу.

– Можно, – кивнул бухарец. – Но это если записывать не то, что надо. А я записываю только то, что касается моих торговых дел, и это нигде и никем не возбраняется. Конечно, – продолжал бухарец, – я мог бы вообще никуда не ездить, а поручить всё своим торговым агентам. Но я хочу, чтобы мои дела шли успешно, и поэтому предпочитаю всё рассматривать своими глазами и ощупывать своими руками.

– А чем ты торгуешь? – спросил Маркел.

– Сейчас ничем, – сказал бухарец. – Я пока что езжу по этим краям, присматриваюсь, прикидываю возможную прибыль, учитываю возможные потери, пытаюсь предусмотреть возможные неожиданности – и вот только уже после всего этого, вернувшись домой, я приму окончательное решение. А ты зачем едешь в Кашлык?

Маркел внимательно посмотрел на бухарца, подумал и сказал:

– Кышлык это только половина пути. На самом же деле я еду на ярмарку в Атбаш.

– В Атбаш? – удивился бухарец. – Но тамошняя ярмарка ещё очень нескоро – в августе.

– Я знаю это, – ответил Маркел. – Но я хочу приехать заранее, присмотреться и прицениться.

Бухарец улыбнулся и спросил:

– А что у тебя за товары? Или тебя кто-то послал?

– У нас с одним моим товарищем общее дело, – ответил Маркел. – Первым поехал я. Если мой товарищ посчитает нужным, то он тоже может съездить и проверить то, что я ему скажу.

– Вот это самое неприятное в совместных сделках, – кивая головой, сказал бухарец. – Поэтому я всегда стараюсь проводить свои дела самостоятельно. Но есть и другие мнения, я знаю! И, кстати, а что у вас за товар?

– Об этом ещё рано говорить, – сказал Маркел.

– Это разумно, – снова закивал бухарец. И спросил: – А откуда ты знаешь казака Шуянина?

– Да я его и не знал до вчерашнего дня, мне его добрые люди присоветовали, – сказал Маркел.

– Гм! Добрые люди! – насмешливо повторил бухарец. – А я так думаю, что они совсем не добрые, или совсем несведущие, потому что иначе они бы посоветовали не связываться с этим человеком.

– Но ты же сам связался!

– Я разве связался? Нет! Я просто ехал мимо и остановился, потому что мне было так приказано.

– Удивительно! – сказал Маркел. – А вот меня никто не останавливал, когда я проплывал мимо них.

– Ха! – усмехнулся бухарец. – Ты одет, как они, и выговор у тебя такой же, как у них, зачем им тебя останавливать? Но когда плывёт кто-нибудь из наших, или из здешних татар, то люди казака Шуянина обязательно их останавливают и допрашивают, а то и отнимают часть товара. Но даже и это не так страшно, – продолжал бухарец, опять улыбаясь. – Многие занимаются подобным разбойным промыслом. Есть у нас в Бухаре такие люди, есть такие и здесь. Или были раньше, как всем известный казак Тимофеевич, и с этим нужно смириться, и люди смиряются. У каждого своё ремесло, одни наживают товары, другие их отнимают. А казак Шуянин хочет большего! – продолжал бухарец уже громким голосом. – Он хочет всех здесь покорить, подвести под свою руку, а самому стать здешним ханом! Даже казак Тимофеевич на это не замахивался, а отдавал здешнее ханство под управление вашего великого хана. А Шуянин сам задумал стать великим! Но кем тогда станет Кучум? А кем Сейдяк? А все их братья и дядья, и сыновья, и племянники? Нет! – засмеялся бухарец. – Этого никто не допустит! Шуянина убьют, и очень скоро. Не должен долго жить человек с такими мыслями. Вот если бы он просто собирал ясак и по умеренной цене продавал его добрым людям, тогда бы он жил долго и в должном достатке.

– Может, оно и так, – сказал Маркел. – Но я ни у кого ничего отнимать не собираюсь, а только хочу привезти нужный товар и получить за него прибыль, вот и всё. И я буду очень благодарен, если ты подскажешь, как попасть в Атбаш.

Бухарец улыбнулся. Маркел прибавил:

– Когда я буду этой осенью ехать туда с товарами и встречу тебя, то обязательно сделаю так, чтобы ты обрадовался нашей встрече.

Бухарец снова улыбнулся, провёл ладонями по лицу и заговорил:

– На самом деле это очень просто. Вначале надо от Кашлыка два дня плыть вверх по Иртышу, а потом повернуть направо, на реку Вагай, и плыть по ней ещё три дня, и это опять вверх по течению. Никаких селений ты там за это время не увидишь. Зато потом, как только лес по обоим берегам кончится и начнётся поле, то опять на правом берегу ты увидишь пристань и лодки, а выше по берегу – несколько хижин, так называемых полуземлянок. Вот это и будет то, что ты ищешь – урочище Атбаш, или «Лошадиная голова», если говорить повашему. Сейчас там будет пусто, ты только увидишь большую вытоптанную поляну и, может, ещё какие-нибудь остатки загонов, в которых в прошлом году стояли наши верблюды, а теперь там только кое-где торчат из земли жерди… И посреди поляны стоит одна высокая, толстая жердь, а на неё насажен лошадиный череп. Место же там нехорошее, дикое, там кони дохнут, вот почему оно так называется и вот почему там выставлен тот череп. Поэтому никто там не селится и не живёт. Там только сидит сторож, очень старый человек, и вот у него ты можешь спросить, что ему известно о том, кто в этом году собирается приехать туда из наших мест. И он, возможно, тебе кое-что расскажет, если, конечно, ты сможешь его заинтересовать. И вот ещё совет: много ему не предлагай, потому что если предложишь много, то он подумает, что тебе это очень нужно, и сразу начнёт привередничать. Говорят, примерно так в прошлом году ошибся казак Тимофеевич, когда пришёл туда и начал расспрашивать…