Прошу вас, помогите мне, дорогая сестра, — писала Элизабет. — Я живу в монастыре, который скоро закроют.
Кэтрин решила послать ей немного денег. Прежде чем лечь в постель, она нацарапала несколько утешительных фраз, добавив с озорной гримаской: «Я советую вам обратиться к мастеру Кромвелю». Если Элизабет воспользуется ее рекомендацией, лорду Боро придется давать объяснения!
Сдав дом на Чартерхаус-сквер лорду Расселлу, Джон и Кэтрин покинули Лондон и остановились у его брата Уильяма в поместье Вайк недалеко от Першора в Вустершире, так как Джон не хотел возвращаться в Снейп, пока на Севере не утихнут последние отголоски мятежа и не завершатся акты возмездия за него. Однако в Вайке он чувствовал себя неуютно, так как Уильям был по-прежнему странен и непредсказуем, поэтому вскоре они перебрались в поместье Стоу-Девять-Церквей недалеко от Нортгемптона, которое Джон унаследовал после смерти одной из своих двоюродных бабок Невилл. Через довольно непродолжительное время Уолтер привез к ним детей.
Кэтрин с удовольствием обустраивала дом в Стоу. Ей нравились покатые холмы Нортгемптоншира, окружавшие деревню, коттеджи из мягкого камня и церковь с высокой квадратной башней, которая, по словам местных жителей, была построена еще до того, как Вильгельм Завоеватель вторгся в Англию. Климат здесь был мягче, чем в Йоркшире. Но самое приятное то, что от Стоу до Бертон-Латимера, другого имения Джона, меньше дня пути, а оно находилось в непосредственной близости от Орлингбери-Холла, где жила кузина Кэтрин, Магдалена Парр, леди Лейн, и Харроудена, резиденции Элизабет Чейни, леди Во. Как-то раз погожим сентябрьским днем Кэтрин с Маргарет поехали в Бертон и остались там на неделю, совершая внезапные наезды к Магдалене и Элизабет. Встречали их с радостью, и они проводили время в долгих разговорах на тему религиозных реформ.
Хорошо, что у Кэтрин имелись приятели в этих краях, поскольку Джон часто бывал в разъездах по заданиям короля. Каждый раз он считал, что его проверяют. Часто ему приходилось отправляться в приграничные области на военную службу, исполнять обязанности мирового судьи и различные поручения, а также председательствовать на квартальных выездных сессиях суда. Время от времени он заезжал в Снейп, уделяя внимание делам поместья, и заглядывал в Йорк, чтобы проверить, как содержится его дом в отсутствие хозяев.
Довольно скоро Кэтрин пришла к выводу, что ей больше нравится жить в Стоу; со Снейпом у нее теперь было связано слишком много неприятных воспоминаний. Захват замка мятежниками подействовал на нее сильнее, чем она предполагала. По правде говоря, Кэтрин до сих пор опасалась, как бы они не устроили еще какой-нибудь акт возмездия, потому что дважды сопровождала Джона в Йорк, когда от него требовалось вершить правосудие над бунтовщиками, до сих пор избегавшими поимки, и общая обстановка в городе казалась ей враждебной. Она чувствовала себя гораздо спокойнее в Нортгемптоншире.
Там Кэтрин и находилась в октябре, когда получила письмо от сестры с известием, что королева родила принца, которого нарекли Эдуардом в честь Эдуарда Исповедника. «В Лондоне, — писала Анна, — по такому случаю устроили торжества с праздничными кострами, процессиями, бесплатным вином и уличными гуляньями». Все сходили с ума от радости, и она, Анна, присутствовала на крестинах!
Джона дома не было, но Кэтрин тоже решила отметить это событие. По ее распоряжению повара пекли и жарили весь день; она купила много эля у местного хозяина постоялого двора и пригласила менестрелей. Ближе к вечеру Кэтрин открыла свой холл для деревенских жителей и пригласила их отужинать с ней на славу и выпить за принца. Когда все наелись, начались танцы. Уолтер вывел ее первой, а Джек с Маргарет вышли следом. Давно уже Кэтрин так не веселилась.
Венцом ее радости стала новость о том, что Уилла произвели в рыцари.
Милорд Норфолк и мастер Кромвель отрекомендовали меня его величеству, — сообщал он. — И благодаря отзывам дяди Уильяма король назначил меня джентльменом своих личных покоев.
Это была отличная новость. Джентльмены личных покоев проводят все дни, прислуживая королю. Они его ближайшие друзья и помощники; ухо его величества в их распоряжении. Это самое лучше положение для того, чтобы оказывать покровительство. Уилл наверняка разбогатеет, получая подарки и взятки от питающих надежды просителей. Подобная деятельность достойна порицания, но так устроена жизнь при дворе. Главное, как высоко поднялся ее близкий родственник и в каком фаворе он находился у короля. Вот если бы и Джон сподобился такой чести.
Деревья стояли уже почти голые, и осенние ветры налетали с холмов, когда из Хэмптон-Корта доставили очередное письмо Анны. Королева Джейн умерла вскоре после родов. Анна вместе с другими дамами и фрейлинами проводила беспрерывные бдения у одра почившей госпожи и следовала за ее гробом в траурной процессии по пути в Виндзор, где ее похоронили. Кэтрин помолилась о душе королевы, думая о несчастном младенце, оставшемся без матери в своей огромной детской комнате во дворце Хэмптон-Корт.
Анна была очень расстроена. Она служила трем королевам и теперь осталась без места. Дядя Уильям сказал, что ей будут рады в Рай-Хаусе, однако Анна не хотела туда ехать.
Я привыкла жить при дворе и не хочу прозябать в глуши. Но при дворе не будет места для дам, раз теперь тут нет королевы.
Кэтрин сразу написала ответ и пригласила Анну приехать в Стоу и пожить здесь, пока она не определится со своим будущим. Сестра с готовностью приняла предложение. Видеть ее снова было просто восхитительно, равно как и наблюдать за близостью Анны с Магдаленой и Элизабет. Они очень весело провели несколько недель, совершая визиты, выезжая на охоту, обсуждая религию и готовясь к Рождеству.
Однажды, когда женщины сидели вместе за столом в гостиной и нашпиговывали апельсины гвоздикой, Анна призналась, что главная причина, почему она не хотела покидать двор, — то, что у нее там есть поклонник.
— Я знала, что ты не открываешь мне всего, — поддразнила ее Кэтрин.
— Больше я не в силах таиться, — сказала Анна. — Дядя Уильям знает об этом и ведет переговоры с тем джентльменом. — Голос ее выдавал нетерпение, ей хотелось выйти замуж за этого человека.
— Так кто же он? — Кэтрин едва могла сдержаться.
Анна явно не решалась открыться.
— Обещай, что никому не скажешь. Это Уильям Герберт, эсквайр тела короля. Он внук старого графа Пембрука, который участвовал в Войне двух роз.
— И унаследует титул? — возбужденно спросила Кэтрин.
Ее сестра — графиня? Это станет ярким пером на фамильной шляпе.
Анна замялась.
— Он на это надеется. Хотя его отец — незаконный сын старого графа, сам он в фаворе при дворе и может ожидать блестящего будущего.
— Его деда казнили за измену?
— Да. Вот почему графство временно упразднено. Но король может восстановить его.
У Кэтрин возникли сомнения. Бастард не может наследовать титул. Ожидания Анны основывались на призрачных надеждах. Однако она ничего не сказала. Дядя Уильям, очевидно, одобрял выбор ее сестры, а он человек практичный.
Кэтрин не хотелось, чтобы Анна уезжала. В своей сестре она нашла пылкий дух: та была еще более горячей сторонницей религиозных реформ, чем сама Кэтрин и ее друзья. Джон хорошо ладил с ней, а Маргарет так и вилась вокруг нее; Кэтрин даже немного заревновала. Рождество они провели прекрасно. Давно уже в доме не было такого веселья.
Глава 11 1538–1539 годы
Совет, данный Кэтрин Уиллу, принес плоды. Он совершил попытку поухаживать за Энн, изобразив из себя нетерпеливого поклонника, а не мужа, желавшего получить свое. Постепенно Уилл завоевал ее сердце, и супруги начали жить вместе в апартаментах при дворе, которые ему предоставили в связи с назначением в личные покои короля. Они состояли всего из двух комнат и уборной, тем не менее такие апартаменты в королевских дворцах были самыми желанными для придворных, так как располагались ближе всего к месту обитания его величества. Энн должна радоваться, что оказалась при дворе и в таких престижных условиях. Все у них будет хорошо, Кэтрин не сомневалась.
