Клод сильно изменилась: стала веселее, беззаботнее и оживленнее – это место она считала своим домом. Королева начала планировать рождественские праздники, каких еще не бывало при дворе, в надежде, что Франциск проведет это время с ней. Он вырос в Амбуазе, и в детстве они с Клод вместе здесь играли. Анна и другие девушки и дамы часами плели венки и гирлянды из вечнозеленых растений, в элегантных каминах ярко горели трескучие поленья, а ковры, расшитые тысячами цветов, защищали обитателей дворца от сквозняков.

Однако король не приехал к Рождеству – остался в Милане.

«Скоро он будет дома», – стоически заявила Клод и приняла решение не отменять празднования.

В январе мадам Луиза явилась в покои королевы и сообщила, что по пути на север Франциск совершит триумфальную поездку через Прованс.

– Я собираюсь присоединиться к нему, – объявила она. – Богу известно, как я жажду увидеть сына.

– Я тоже поеду, – сказала Клод радостно и без намека на недовольство. Было ясно, что она, жена короля, привыкла играть подчиненную роль при матери своего супруга.

– Мы все поедем, вы, я и Маргарита, – подтвердила мадам Луиза, и лицо Клод засияло.

Анна тоже пришла в восторг от перспективы поездки на юг. Далеко ли Прованс? Сколько времени они будут туда добираться?

На это потребовалось две недели. Глухая зимняя пора, конечно, не лучшее время для путешествий, но, к счастью, погода стояла необыкновенно мягкая, и дороги были сухими. По пути они пересекли плодородные долины Луары, посетили Бурж, Клермон-Ферран, Лион и Гренобль, огибали горы с покрытыми снегом вершинами, ехали по волшебному краю, где до самого горизонта тянулись тронутые морозом виноградники, и наконец достигли зеленого, живописного Прованса, который изобиловал крутыми каменистыми холмами и древними оливковыми рощами. Анна и не представляла, что страна может быть такой многоликой. Южная часть Франции очаровывала и совсем не походила на уже знакомые ей края.

По мере того как они продвигались между двумя горными кряжами к Систерону, где должны были встретиться с королем и его войском, восторг Анны все увеличивался. Она заметила, как просияло бесстрастное лицо Клод, когда та завидела вдали Франциска – триумфатора, победителя, обросшего бородой и браво сидевшего на коне. Король выглядел величественнее, чем прежде, и был облечен новой уверенностью в себе. Вот он слез с коня, обнял жену, мать, потом сестру… Нет, ничего не изменилось: Анна, как и прежде, ощущала непреодолимое отвращение.

Вместе с другими дамами она проследовала за королем и королевой к мощной цитадели, которая защищала город со своего сторожевого поста высоко в горах. Шедших плотной толпой людей переполняло радостное возбуждение, и Анна не могла дождаться начала пира и танцев. Ощущая зуд в пальцах, она помогала распаковывать вещи своей госпожи, готовила ее к появлению на публике. Потом полетела в спальню, расположенную наверху главной башни, где быстро скинула дорожный костюм, умылась розовой водой и нарядилась в платье из дамаста сливового цвета с черной бархатной оторочкой. Заплетать волосы не стала – пусть струятся по спине, – но перехватила нитями, на которые были нанизаны мелкие, искрящиеся драгоценные камни. Взгляд в зеркало утвердил Анну в мысли, что еще никогда она не выглядела столь привлекательно.

Король Франциск ее приметил.

– La petite Болейн! Вы сегодня очаровательны, – сказал он, проходя мимо нее по дороге к своему месту на помосте в сопровождении разодетых, как павлины, придворных. За время кампании король прибавил в весе.

Анна вспыхнула. Франциск был последним мужчиной, внимание которого она хотела бы привлечь, однако опустила глаза, присела в реверансе и, молясь про себя, чтобы он оставил ее в покое, пробормотала:

– Благодарю вас, сир.

– Мне приятно видеть здесь всех вас, юные леди, – косясь на Анну, произнес король. – Двор без дам – все равно что год без весны или весна без роз.

Он двинулся дальше, и Анна испытала такое облегчение, что у нее едва не подкосились ноги.

Медленно и с большими остановками двор перемещался на север; на всем пути победителя Милана чествовали и прославляли. Лион полюбился Франциску, и он приказал остановиться там на три месяца. Анна сопровождала королеву в поездке к Римскому форуму Траяна, расположенному на высоком холме, откуда открывался вид на весь Лион и место слияния двух великих рек – Роны и Соны. Зрелище было захватывающим. Анна стояла у парапета и любовалась видом, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает…

Он сидел на обвалившейся стене с альбомом для набросков в руках и быстро рисовал. Гривой седых волос, крупными чертами лица и мощным телосложением мужчина напоминал льва. Как-то Анна уже видела этого человека в компании с королем и заинтересовалась, кто он такой. Незнакомец улыбнулся.

– Добрый день, сэр, – поздоровалась Анна.

Пожилой мужчина поднялся на ноги и поклонился.

– Мадонна. Вам нравится моя картина? – проговорил он с сильным акцентом; его французский был ужасен.

Никогда еще Анна не видела столь прекрасного и реалистичного рисунка. Глядя на собственный профиль, она даже задержала дыхание. Вот она стоит в подчеркивающем фигуру сером платье с черной отделкой и красном с золотом капоре. Художник отлично ухватил и передал ее черты. Нос немного длинноват, но это не портило общего впечатления.

– Вам нравится? – повторил вопрос незнакомец. – У вас – как это говорится – интересное лицо.

– Это великолепно! – воскликнула Анна. – Я видела много произведений искусства в Бургундии и здесь, во Франции, но это нечто исключительное. Я тут как живая.

– Тогда возьмите себе. – Радостно улыбаясь, мастер опустился на прежнее место.

Анна заколебалась:

– Себе? О, вы так добры, сэр! Я буду беречь его как сокровище. Вы подпишете?

Художник взял кусочек угольного карандаша и нацарапал шифр из трех букв: одна над другой, большая «Д», потом галочка острым углом вниз и косая «Л».

– ДВЛ? – удивленно переспросила Анна.

– Леонардо да Винчи к вашим услугам, Мадонна.

– Вы покончили с мужчинами?! Вам пятнадцать! – воскликнула Жанна де Лотрек.

Недавно вышедшая замуж, она превозносила радости супружества другим фрейлинам королевы, и Анна, утомившись от этого, поддалась желанию заметить, что не все женщины считают супружество идеальным состоянием.

– Мадемуазель Анну называют Ледяной Девой, – пошутила мадам де Ланжеак.

Они сидели в саду замка Блуа, наслаждались жарким июльским солнцем и пили лимонный сок. За их спинами на фоне лазурного неба вырисовывался отреставрированный Франциском для супруги, украшенный шпилями и башенками замок.

– С меня хватит мужчин! – бросила Анна, внутренне содрогаясь при воспоминании о своей недавней слепой страсти, которая закончилась горьким разочарованием.

Ну и сглупила же она – решила, что у джентльмена благородные намерения! На самом деле таковые имелись у очень немногих из них, по крайней мере при этом дворе. Кавалеры в накидках и масках не гнушались перелезать через садовую ограду и подкарауливать в темноте фрейлин королевы, обрушивая на них свои непрошеные знаки внимания. Они оставляли записки с неприличными предложениями и шаловливыми стишками; следуя примеру короля, безнаказанно приставали к каждой приглянувшейся им женщине, причем некоторые наглецы не принимали за отказ простое «нет». Пару раз Анне пришлось наградить подобных джентльменов пощечинами, а одному особенно приставучему нахалу еще и отдавить ногу.

Всего неделю назад сидевший рядом на пиру молодой кавалер преподнес ей вино в золотой чаше. Только осушив ее, Анна заметила на дне гравированный рельеф с изображением парочки, наслаждавшейся актом любви. Увидев, как она залилась краской, молодой человек громко загоготал и поделился удачной шуткой с друзьями. Анна же провела остаток вечера в подавленном настроении. Теперь она начала понимать, чем вызвана строгость Клод.