– Клюев на каких конях сюда приехал, на посольских или на ямских?

– На посольских, – ответил Сумороков.

– Тогда я на ямских его не догоню, – сказал Маркел. – Мне нужен конь такой же, как у Клюева, а то и лучше.

Сумороков криво усмехнулся и сказал:

– Где я тебе таких коней возьму?!

– Есть у тебя такие кони!

– Нет!

Маркел помолчал, потом сказал:

– Ладно. Тогда дай денег. Много дай!

– Много денег! – сердито сказал Сумороков. – С деньгами вы все иерои!

Но всё же повернулся и полез в сундук, выбрал там мешочек поменьше и подал Маркелу. Маркел взял его, пошёл к двери. Шёл и думал только про сто вёрст, которые уже проехал Клюев, а он ещё и шага не прошёл, вот так-то!

И было это девятого октября, на апостола Иакова Алфеева, в полдень.

А дальше было вот что. Выйдя из приказной избы, Маркел остановился, развязал мешочек, правильней – кошель, глянул, сколько там чего, и усмехнулся, и подумал, что на первое время и этого будет достаточно. После чего прошёл через кремлёвские ворота, вышел на посад и, не доходя до пристани, свернул на Торг. Там он первым делом взял калач со сбитнем и немного подкрепился, а после пошёл в конный ряд. И там он долго ходил, присматривался, приценивался, ворочал коням головы, смотрел им в зубы, щупал бабки, тыкал под ребро и делал ещё много чего прочего, и, наконец, взял одного. Этот конь был такой: буланый мерин шести лет, в холке больше двух аршин. Также купил конский прибор: седло высокое, попону, стремена и всё остальное прочее, чернёное. И также купил ещё одну вещицу, но сразу спрятал её в рукав так, чтобы никто не видел. А вывел коня с Торга, сразу оседлал его, взнуздал, сел и огрел камчой. Конь побежал рысцой. Так они доехали до городской заставы, а там на дорогу вышел заставный голова, глянул на Маркелову позолоченную подорожную, взялся за шапку и спросил, не его ли это люди вчера здесь со слоном проезжали. Маркел ответил, что его, после чего огрел коня, и тот поскакал во весь мах. Мах у коня был широкий, дорога ровная, Маркел смотрел по сторонам, а то и просто на дорогу, но никаких следов слона пока не замечал.

А потом вдруг Маркел увидел валявшийся при обочине, как персияне это называют, слоновий горох. И этого гороху, попросту дерьма, там было много. Маркелу стало очень радостно, и он подумал, что Ширка уже где-то рядом. Но, тут же дальше подумал Маркел, коня надо пока беречь, дать ему в первый день разогреться. Вот почему Маркел тогда ехал, как ехалось, коня больше не подстёгивал, и к вечеру доехал до первого яма.

Там, то есть в селе Доскино, в ямской избе, Маркел опять сказал, что он отстал от своих и теперь догоняет, на что ему ответили, что на таком славном коне за три дня можно чёрта догнать. А слон, тут же сказали Маркелу, чёрт и есть, потому что он один вчера сожрал всего столько, сколько полусотне человек не одолеть! А кто теперь за это заплатит?

Маркел промолчал. И с того раза больше уже нигде не говорил, что это его слон, а только слушал про то, сколько где и чего слон сожрал и сколько выпил, кого напугал и кого чуть не задавил ненароком. Да и не до этих разговоров уже было! Теперь Маркел ехал скоро, даже с каждым днём скорее, и мало-помалу начал догонять Клюева с его людьми. Так когда они доехали до Мурома и переправились через Оку, Маркел отыграл у Клюева первых полдня. А после, до Владимира, ещё полдня. Теперь между ними оставался всего один перегон, тридцать вёрст, а до Москвы всего чуть больше сотни. И ох они тогда скакали! Давно Маркел так не гонял коней! Но всё равно, когда они, а это уже на четвёртый день, подскакали к Покрову, ямские сказали им, что Клюев уже давно уехал и уже, наверное, не меньше двадцати вёрст отмахал. Услыхав такое, Маркел только утёрся шапкой и поехал дальше. И уже не гнал коня, а дал ему отдышаться. Так они с ним не меньше версты отдыхивались, а после Маркел опять погнал, и гнал уже до самого Рогожина, большой ямской слободы, потому что думал, что клюевские остановятся там на ночлег. Но когда Маркел примчал в Рогожино, то никого там не застал. Потому что, как сказали ямщики, Клюев тогда как почуял и только дал своим перекусить, и сразу погнал дальше, на Москву. И что Маркелу оставалось? Скакать дальше. И он поскакал. До следующего стана, вспомнилось Маркелу, почти тридцать вёрст, и от него до Москвы ещё двадцать. А вокруг было хоть глаз коли!

И что было дальше? Да ничего особенного, ночь выдалась ясная, лунная, Маркел, чтобы дать коню отдохнуть, слез с седла и шёл всю ночь рядом. Когда начало светать, они дошли до Нового Рогожина, но там ворота были ещё закрыты, сторож сказал, что никого у них со вчерашнего не было, ни со слоном, ни без слона не приезжали, и ушёл в избу. Маркел сошёл с коня, присмотрелся…

И увидел на земле следы – слоновьи! Ах ты, скотина, подумал Маркел, да я тебя сейчас!..

Но передумал и не стал лезть через тын, а опять сел на коня и поскакал дальше, по слоновьим следам. Теперь они были ясные, хорошо заметные. А вот самого слона пока что видно не было. Да и это неудивительно, подумал Маркел, потому что дорога спускалась в низину, а там был туман. И так, в тумане, Маркел проехал вёрст пять. Потом солнце поднялось выше, туман начал развеиваться…

И Маркел увидел, очень далеко, почти на самом окоёме, какие-то тёмные пятна на дороге. Они медленно ползли к Москве. И это были, Маркел присмотрелся, три телеги, а впереди их шёл слон. Маркел перехватил камчу и огрел коня изо всей силы! Конь поскакал ещё бойчее! Маркел как заворожённый смотрел вперёд. И клюевские тоже смотрели, наверное, только вперёд, а на Маркела не обращали внимания. Начинался день, впереди уже была видна Москва, слева Воронья слобода, справа Андроников монастырь. Конь скакал размашисто, легко, Клюев со своими людьми становился всё ближе и ближе. Они ехали себе неспешно, телега за телегой, а впереди их шёл слон. До него было с версту, не больше. Слон шёл игривым шагом и то и дело весело подпрыгивал. Маркел не удержался и стегнул коня. Конь прибавил. Маркел стегнул ещё, после ещё, а после встал в стременах, и ещё…

И конь не удержался, оступился и упал. Маркел перелетел через него и покатился по земле, но тут же вскочил, осмотрелся. Конь лежал на боку и хрипел. А впереди, до Рогожской заставы, осталось совсем немного, может, полверсты. Маркел поправил шапку и пошёл к заставе. Потом побежал. Бежал и думал: а где слон, где Клюев? А рогожинские заставные караульщики уже вышли из сторожки, стояли на дороге и выжидающе смотрели на Маркела. И это всё. То есть ни слона, ни Клюева с Ряпуниным, ни их людей пока что нигде видно не было. Ну и ладно! Маркел с бега перешёл на шаг. Заставный голова вышел вперёд и положил руку на саблю. Маркел подошёл к нему, спросил:

– Слона не видели?

– Ну, видели, – без особой охоты ответил заставный голова. – А ты кто такой?

Маркел полез за пазуху и вытащил оттуда свою подорожную с золочёной печатью. Заставный голова взял подорожную и осторожно осмотрел её, потом осмотрел Маркела и спросил:

– Маркел Петрович, ты ли это?

– Я, – кратко ответил Маркел, убирая подорожную за пазуху. Потом так же кратко прибавил: – Слон краденый. Куда они поехали?

– Туда, – сказал заставный голова и указал себе за спину. Потом прибавил: – Они очень спешат, сказали.

Маркел на это только хмыкнул, поправил шапку и пошёл дальше, в Москву. Но так он прошёл не больше десяти шагов, а после опять побежал. И побежал он не туда, куда поехал Клюев, то есть не к новым Таганским Скородомовским воротам, наискосок через поле, а прямо по просёлку к Яузе, к так называемому Козьему броду, потому что так было намного короче. Да и со слоном там не проскочишь, подумал Маркел, подбегая к реке, слону нужны ворота во какие! Рассуждая таким образом, Маркел развязал кошель, дал две деньги, и его перетащили на ту сторону. А дальше опять был пустырь, потом заброшенные огороды. Потом Маркел побежал напрямки, выбежал на Солянку, пошёл просто шагом, отдышался и опять побежал. Потом свернул на Варварку, а там наискосок по Красной площади, через ряды, и наконец добежал почти что до самого дома, то есть до так называемого Подстенного кабака у Никольских Кремлёвских ворот.