– Позёмка пошла, может, ночью снег будет, – сообщил Прохор.

– Плохо, – сморщился Паша. – В метель немцы не полетят.

На наше счастье уже утром снегопад прекратился, и ярко засветило солнце с чистого голубого неба. Спустя час на аэродроме забегали немцы с лопатами и скребками, принявшись очищать взлётную полосу. Чуть позже к летающим машинам потянулись техники, приступившие к заправке самолётов, прогреву двигателей и загрузке боеприпасов.

– Что они там возятся? – зло бурчал Прохор. – Надоело прятаться уже.

– Это ж немцы, – тихо прокомментировал поведение врагов Паша. – У них всегда во всём порядок. Никакой спешки, постоянный контроль. Вон их пилоты кофе пьют в столовой. Ждут, когда им машины подготовят.

– Тьфу, чтоб они подавились своим кофием, – сплюнул себе под ноги беролак.

Как только все работы с самолётами были почти закончены, я подал знак: пора. Под прикрытием амулетов отвода взгляда мои подчинённые бегом бросились к летающим аппаратам. У каждого при себе имелись амулеты подчинения. Действовать они должны точно так же, как и я.

Когда в самолёт полезли авиаторы, я дождался, чтобы они заняли свои места, после чего перебил троих из них, а последнего, севшего за штурвал, превратил в свою марионетку. Отдав ему нужное указание, я выбрался наружу и направился к соседней летающей машине, где всё прошло точно также. А потом навестил третий, где и остался. По такому же сценарию работали оборотни и Паша. Если нам повезёт, то сумеем забрать десять самолётов, так как всего у нас было семь подчиняющих амулетов. Плюс, я сам с помощью жезла взял под контроль троих пилотов. Да, хочу ещё сказать, что варгов я оставил на аэродроме. День они должны пересидеть в сугробах, а ночью устроить немцам Ад.

Пришлось ещё полчаса провести в тесном стальном коробе рядом со свежими трупами и слушая оглушительный рёв двух моторов, расположенных слева и справа от просторной стеклянной кабины. Нервировал факт того, что немцы могут обратить внимание на убитых стрелков, которые должны были выделяться своей странной неподвижностью.

«А если взлёт отменят? Дадут приказ возвращаться в казарму? – беспокоила меня страшная мысль нашего провала. – Демоны, как же неприятно действовать без подготовки, на шап-шарап, как говорит Прохор».

К счастью, всё обошлось.

Один за другим самолёты стали подниматься в небо. Как только мы отдалились на достаточное расстояние от аэродрома, я приказал «своему» пилоту передать по рации оговоренный сигнал. Это была очередная слабая точка в плане, но она сработала так, как и требовалось. Десять самолётов вышли из общего строя и стали поворачивать назад. Их пилоты передали, что падает тяга двигателей и аппараты ведут себя в воздухе плохо, ухудшилось управление. И нам все поверили. Наверное, никому и в голову не могло прийти, что сразу столько надёжных и проверенных людей могут стать предателями или лгунами. Куда проще поверить в некачественное топливо, обслуживание или диверсию.

Витебск наша десятка обошла сильно южнее, потом поднялась на север и вышла к нужной точке. А там с земли стали взлетать разноцветные ракеты, давая наводку пилотам на посадочную полосу.

Посадку я запомнил на всю свою жизнь. Лететь понравилось, а вот приземляться нет. Тяжёлый самолёт по снежной полосе пронёсся, как санки по горке. Хорошо ещё, что я позаботился пригнать сюда фей, которые подхватили самолёт за крылья и хвост и помогли ему плавно и быстро тормозить. Заодно и направление удерживали, чтобы летательная машина случайно не свернула в сторону, прямо на недалёкие деревья. Точно также они помогли прочим самолётам.

– Фух, – выдохнул Паша, когда выбрался из кабины на землю, – я чуть богомольцем не стал, когда стойка провалилась в снег. У нас же полный бомбоотсек! Рванёт – по кусочкам не соберёшь. Только и оставалось молиться. Что-то я совсем не подумал об этом. Про бомбы при посадке. А ты, смотрю, спокоен, как кот на печке. Не страшно было?

– Только когда опускались. Но не потому, что опасался взрыва, а просто были сильно неприятные ощущения от воздушного спуска, – сказал я и тут же добавил. – А про то, что надо бояться бомб при посадке я просто не знал.

– Везёт тебе, – вздохнул парень и протер красное лицо снегом.

Получается, без помощи фей план мог превратиться в катастрофу. Что ж, в следующий раз придётся подготовиться как следует, а не так, как сейчас. Главная моя проблема в том, что я ещё очень, ну очень мало знаю про окружающий мир. Многие мои поступки продиктованы привычками родного мира, которые я совершаю инстинктивно. А помощники настолько уверовали в возможности магии, что совершают такие глупые поступки, которые точно не сделали бы, не будь меня рядом.

Немного отдохнув, я принялся за подсчёт трофеев, взяв с собой Пашу, как самого разбирающегося в авиации среди нас, и одного из немцев, всё ещё пребывавшего под моим контролем. Прочих пленников феи прибили по моему приказу. Сейчас летающие малявки с энтузиазмом рыли в стороне от взлётной полосы под деревьями общую могилу для почти четырёх десятков тел.

В первую очередь просмотрел трофеи с пилотов. Сорок комплектов курток на меху, толстых зимних штанов, меховых и ватных комбинезонов, зимних перчаток и сапог, изнутри подбитых овчиной. Этой одежды хватит, чтобы переодеть новичков, приведённых в лес из концлагеря. То, что куртки и некоторые штаны кое-где замараны кровью вряд ли их должно смутить. Скорее обрадует их тем, что это кровь врагов. Вторым по значимости было оружие. Это сорок небольших пистолетов «вальтер» и «маузер» с патронами. Как по мне – ерунда полная, пробить мой защитный амулет не способен ни один из них, даже если выпустит весь магазин. А вот моим помощникам пистолетики понравились так, что каждый утащил себе по паре. Даже Маша взяла себе один, выглядящий самым новым из всех. Ещё были ножи и кинжалы, но явно не форменные, а личное оружие лётчиков. Ровно двадцать семь штук. Также имелись документы, карты и разная мелочь, которая меня совсем не заинтересовала. Им были рады только Паша и бывшие красноармейцы. Вроде как за такие трофеи в их армии давали очень важные награды.

«Так, а может, мне тоже ввести награждения, а? – вдруг подумал я. – Наделать медалек из мифрила и адамантия, нанести на них самоподдерживающие чары какие-нибудь, только не боевые и выдавать за достойные подвиги? Хотя, из адамантия жирно будет, хватит и мифрила. Надо будет в свободное время об этом подумать, всё взвесить и рассмотреть с разных сторон».

Самолёты дали где-то тонн двадцать бомб разного калибра. Их под контролем Паши старшие феи перетащили сразу в Очаг на переработку. Перекладывать на плечи рядовых фей обращение с настолько опасным грузом я не стал. С тех станется начать играться с опасным грузом и устроить взрыв. Струков предложил для безопасности перед переноской вывинтить взрыватели. Но я посчитал время и решил пойти на риск. Тем более, старшие феи на порядок адекватнее и аккуратнее своих подчинённых. Времени на это ушло немало, зато никаких неприятных эксцессов не случилось. А я получил несколько центнеров полезных ингредиентов для будущих построек.

Ещё с самолётов слили пять небольших бочек и пятнадцать канистр топлива. На этом настоял Прохор, заполнив авиационным керосином всю свободную тару, которая имелась в двух лагерях. Лично мне это вонючая алхимическая жидкость была не нужна, и я бы её всю полностью отправил в Очаг для трансфигурации.

Кроме бомб из самолётов вытащили более чем пятьдесят тысяч патронов двух калибров и несколько десятков пулемётов. Почти тридцать из них можно было использовать пехотинцами после небольших переделок. Ещё дюжина нуждалась в серьёзной работе мастера для боя на земле. И что самое обидное, эта дюжина оказалась крупнокалиберным оружием, способным легко уничтожать немецкие бронетранспортёры. И даже лёгкие танки, если бить по ним с тыла или флангов.

«Кулебякину потом отдам, думаю, он будет рад такой огневой мощи», – решил я про себя судьбу трофейного оружия.