Где-то вдали извергался вулкан, отметившись на горизонте яркой жёлтой точкой и фиолетовыми клубами пепла, вздымающимися ввысь. Выжженная земля была испещрена разломами, из которых фонтанировала лава. Повсюду слышалась какофония звуков, в числе которых угадывались шипение гейзеров, течение потоков раскаленной породы, падение камней, а ещё и многоголосый хор отчаяния и боли миллионов людей, оказавшихся здесь не по своей воле.

Вдалеке угрожающе звучали раскаты грома. Мужчина, глядевший в проём окна, давно уже предвкушал то время, когда суровая буря настигнет и это место.

Когда человеческие вопли стали назойливым шумом сверлить ему мозг, демон с громким хлопком закрыл ставни, к сожалению, только лишь слегка приглушив его. Раздражение отпечаталось на суровом лице цвета терракотовой глины. Казалось, между тонкими изящными рогами пробежала искра.

— Я сыт по горло этим местом!

Демон по имени Просатанос взъерошил непослушные волосы и уставился безумными глазами на свою обнажённую пассию, лежавшую в постели.

— … ПО ГОРЛО! — повторил он громче, оцарапав остроконечным хвостом колонну, поддерживающую своды комнаты.

Наама уже давно привыкла к вспыльчивости своего любовника, поэтому не обратила на его выходку никакого внимания, продолжая подпиливать свои острые, как когти коршуна, красные ногти. Девушка не имела на голове демонических атрибутов в виде рожек, лишь пышные русые волосы, которые ниспадали на её бархатную грудь. Богиня блудниц олицетворяла собой секс в чистом виде, но даже её чары не могли сейчас утихомирить сына Сатаны.

Выпустив пар, Просатанос сел рядом с ней и сжал голову руками:

— Иногда мне кажется, что я заточён в этом месте, как вшивый смертный. И никуда мне отсюда не скрыться…

— Милый, нужно искать и положительные моменты.

— Ну, да. С меня не сдирают кожу живьём и не наматывают кишки на вертел. Хотя, от скуки я всё это испытал уже очень давно и очень много раз.

— А я не люблю боль. Я больше по части удовольствий, — ласково промурлыкала она ему на ухо, после того как прильнула к мускулистому плечу демона.

Её рука скользнула вниз по рельефному мужскому телу. Блудница предвкушала новый виток страсти, и была уверена в своих силах. Кто же, как не она, способна растопить любое мужское сердце, как человеческое, так и дьявольское. Она обязательно утешит мающегося от скуки демона, и подарит ему наслаждение…

— Надоело, — рявкнул он, грубо убрав её руку со своего естества.

Снова встав, он решительно направился к своим боевым доспехам, которые висели на постаменте у каменной стены. В свете факелов броня блестела, и походила своим видом на свирепое хищное животное.

Подойдя к ним, обнажённый демон лишь повёл ладонью, как доспехи по его воле пришли в движение. Распадаясь на составные части, они потянулись к хозяину, обволакивая его собой. Вскоре превращение закончилось, и перед блудницей теперь стоял могучий воин. От одного его вида у Наамы внизу живота поднялась волна тепла. Она просто обожала мужчин в форме!

Поднявшись, красавица бесшумно подкралась к нему сзади, и обняла, не боясь острых шипов, уколы которых лишь прибавляли ей удовольствие, слегка покалывая кожу.

С металлическим лязгом доспехи вырастили в руке Просатаноса витиеватый меч. Не обращая внимания на нежности девушки, он придирчиво осмотрел своё легендарное оружие, которое уже давно не видело битвы.

— Слишком долго ты пребывал в ножнах, Хаос. Пришло время показать тебя отцу…

— Что ты задумал? — удивилась Наама.

Наконец, он её заметил, и повернул голову, защищённую остроконечным шлемом:

— Я восстану против отца и займу его трон! Всажу этот клинок ему в рыло и прокручу его несколько раз, пока это старое рогатое чудовище не испустит дух!

Неожиданно звонкий смех заполнил комнату. Демон непонимающе взирал на прекрасную женщину, которая не могла удержаться от хохота. И это начинало его злить.

— Знаешь, то, что мы классно трахаемся на протяжении всей этой недели не даёт тебе права вести себя так со мной, — сказал он, пытаясь совладать с собой.

Женщина осеклась:

— Прости, любимый! Просто я хотела сказать, что может не стоит начинать безнадёжную кровавую междоусобную войну из-за сиюминутной скуки? Ведь в прошлый раз…

— Прошу, не напоминай мне о прошлом разе.

— Хорошо. Но твой отец Первородный, а ты…

Демон внезапно сомкнул свои острые когти на тонкой шее женщины, и поднял её над полом. По его руке полились струйки крови — когти демона впились в нежную кожу куртизанки.

— Хочешь указать мне моё место? Сказать мне, что я лишь демоническое отродье Первородного? И никогда не смогу превзойти своего отца? Ну же, скажи мне это?

Наама ничего не могла ответить, потому что от колоссального давления её глаза закатились, а лицо вмиг стало красным.

Памятуя о недавнем великолепном сексе, во время которого блудница даже смогла кое-чем его удивить, тем самым добавив вкус к опостылевшей жизни, Просатанос всё-таки справился с гневом и отпустил её.

— П-прости, — захрипела жрица любви, обхватив кровоточащую шею руками. — Я не хоте…

— Знай своё место. И поменьше говори. Я ценю тебя не за это.

Просатанос снова вернулся к окну и устремил вдаль свой взор. Там, на другом конце этого пахнущего серой мира находился дворец его отца. И туда он в скором времени ворвётся, чтобы раз и навсегда разобраться со стариком…

А если не выйдет, то с честью погибнет в бою, и сделает так, чтобы больше никогда не воскреснуть вновь в этой зловонной дыре. Лучше исчезнуть навсегда, чем влачить жалкое существование в Аду!

— У меня есть идея получше, — произнесла Наама, прокашлявшись.

— Тебе не хватило? — спросил он с угрозой, после чего вдруг притянул к себе болтливую женщину магической плетью, которая обвилась вокруг её талии.

Наама тут же испытала ни с чем не сравнимую боль, поэтому закричала, что есть сил:

— Мы можем сотворить Апокалипсис на Земле!

Демон вдруг заинтересованно посмотрел на это прекрасное, но в то же время, корчащееся от боли лицо. Плеть исчезла, а женщина упала к ногам демона. Раны на её теле быстро затянулись. Просатаносу понравилось истязать богиню блуда, и теперь он знал, чем займётся с ней в этот вечер.

— Удиви меня, Наама, — сказал он, предложив ей руку, чтобы она могла подняться.

Богиня любви покорно приняла когтистую лапу, которая совсем недавно чуть не разорвала ей горло. Поднявшись и спешно оправившись, она прошептала:

— Чёрный портал Дисса…

Шлем на лице демона со скрежетом свернулся, словно капюшон. Его глаза внимательно посмотрели на любовницу.

— Тот, кто сделал этот подпространственный портал — самоубийца, — отчеканил Просатанос. — Эта акция не была согласована с пернатыми выродками из Эдема.

— Да, но его так и не нашли. Или даже не искали… Как ты знаешь, Ад питается страданиями грешников, из-за чего полностью обеспечивает себя Силой. А Рай вынужден собирать крохи с молитв немногочисленных истинно верующих людей. Поэтому, когда в мире возвышается прогресс, а не религия, они зовут дьявольское войско, чтобы посеять страх повсюду и заставить людей верить в Бога. И этим можно воспользоваться! Ну а что до Первородных — им закон не писан, милый.

— Лавочка прикроется, когда Творец проснётся…

— Поверь, мой господин, это случится не скоро. Он спит уже очень и очень давно. И тот, кто позволит себе властвовать не только в отдельной реальности, но и во всех мирах — получит всё.

— Ты имеешь в виду…

— Нет смысла ограничивать себя одним лишь Адом. У тебя есть возможность завоевать иные миры. Все до единого, и царить в них так, как ты пожелаешь. Как раз можно начать с Земли — с первого маленького мирка, который построил Творец. Конечно, придётся воспользоваться помощью Первородного, но…

Просатанос ожидаемо всплеснул руками при знакомом до боли слове, заставив женщину вздрогнуть:

— Снова Первородные! Никуда от них не деться! Как же мне всё это надоело!