Бородач осклабился, хохотнул.

— А ты сообразительный! Да. Это потроха. Спораны во всех тварях кроме пустышей есть. Горох начиная с лотерейщика. Нарост у тварей на затылке появляется, не перепутаешь, споровым мешком называется. Убил тварь, вскрывай ножом мешок, забирай трофеи.

— Горох и жемчуг этот тоже в алкашке разводится?

— Не-е… горох в уксусе и гасишь потом. Без шуток. Можно и как конфетку, но в растворе удобнее. Жемчуг просто глотаешь и все.

— Как жемчуг выглядит?

Кабан непонимающе уставился на Багрянцева.

— Ну… как жемчуг… черный и красный бывает… чуть больше гороха размером. Я, правда, не видел сам. Добыть его, сам понимаешь, крайне трудно. Жемчуг очень дорог, самая большая ценность здесь.

— Почему?

— Дары. Улей каждому иммунному даёт какую-нибудь сверхспособность. И вот жемчуг, это лучший способ быстро прокачать Дар и заиметь новый…

Леонид сузил глаза и навёл снова пистолет на Кабана:

— Э-э..! Расслабься!

— У тебя тоже есть этот… Дар?

Бородач ответил с явной неохотой:

— Есть… но он не боевой. Иначе я в таком положении не оказался бы.

— И что ты можешь? — Чуть напряженно спросил Леонид.

— За такой вопрос, вообще-то, тебе башку снести могут. Это… Как попросить твою жену мне отсосать.

— Что. Ты. Можешь?

Кабан сплюнул, поерзал на месте, но заговорил:

— Я стелсер. Слабенький ещё, но могу на пару минут исчезнуть.

— Покажи.

— А х. й тебе не показать?!

БА-БАХ!!

— Сука! Сука! Сука! — Заскулил тут же Кабан.

Выстрел снова оглушил, но осадить этого мудака надо было. Пуля вошла в пол в нескольких сантиметрах от ноги бородача.

— Следующую пущу в ногу. Или может мне за нож взяться? Мне это больше нравится, кстати. Педикюр до кости сделаю, например. Как тебе?

Кабан поджал ноги, насколько это возможно в его положении.

— Все-все! Понял я!

— Ну так и показывай.

И Кабан вдруг исчез. На самом деле исчез. Со шнуром на шее и ножкой от стола, за которую были заведены руки пленника. Леонид в первое мгновение чуть снова не выстрелил! Вот это сейчас подтверждало абсолютно все сказанное Кабаном! Багрянцев привык верить глазам. Ну не может человек исчезать! Фантастика это! Даже в этих сраных зомби или заражённых поверилось как-то легче, чем вот в ЭТО. А какими ещё могут быть эти Дары?! Кабан ещё сказал, что его умение небоевое. Это что, какими-нибудь огненными шарами кидаться можно?!

Секунд через пятнадцать бородач снова появился. На том же месте, в той же позе.

— Доволен, бл…ть..? Живца дай теперь… Дары энергию хавают.

Леонид хмыкнул.

— На вопросы сначала ответишь, — отрезал он, а Кабан зло зыркнул и снова сплюнул розовым.

— Какие ещё… дары эти бывают?

— Да всяких разных полно, начиная от зажигалки обычной, заканчивая остановкой времени. Как у супергероев… Марвел, епт, отдыхает.

— Всяких полно… — повторил Багрянцев. — Ладно, а с именем твоим что? Кабан, ты сказал, это не погремуха и не позывной. Объясни.

— Мы копии, я рассказывал. Старые имена остаются с теми нами там, в тех мирах, откуда мы валимся сюда. Ну или копируемся. Поэтому необходимо имя новое, новым нам. И это тоже не шутки. Некоторые рейдеры, если им свое старое имя назовешь, могут и дырку в тебе новую сделать. Да и… Стикс наказывает.

— В смысле?

— Не знаю, как объяснить. Случиться с тобой может всякое. Патрон заклинит в ненужный момент или нарвешься там, где никогда ничего не случалось… — Кабан глубоко вдохнул, сглотнул. — Есть правила, которые надо соблюдать. Нарушишь и все, считай покойник. Имя — одно из них. И ты… хе-хе… сам себе его выбрать не можешь, такое только бабам можно. И я, выходит, крестник твой, мне тебя и крестить.

— А если откажусь?

— Говорил же, Стикс накажет. Ну так что? Развяжешь? Мне тебя хлопать смысла нет, да и типа крестник ты мой, получается. Знакомство, конечно, не очень вышло, но это замнем.

Леонид слушал и не верил Кабану на счёт его добрых намерений. По глазам видно, врёт. Только спину покажи, ударит тут же. А такие взгляды, тон, Багрянцев выкупал на раз, опыт имелся.

— Это успеется, — ответил Леонид, а Кабан снова скривился, но промолчал. — Ты ко мне в дом зачем лез? Денег налом я не держу…

— За хабаром, зачем же ещё, — с усмешкой перебил бородатый. — Бумажки свои можешь теперь для растопки использовать. Или жопу подтереть. В Улье деньги — это спораны и патроны. На них и за горох с жемчугом что угодно сменять можно, сюда же постоянно ништяки валятся со всех миров. И еда и шмотки и оружие. Вот за оружием к тебе и шел. В третий раз уже… до этого ты либо пустыш был, либо вообще не было дома.

— Как-как?! В третий раз?! — Леонид даже подался вперёд.

— Ага, в третий, сука, раз… не повезло только как видишь. Дебил херов… расслабился… вот и наказал, бл…ть, Улей.

— Не понял, яснее говори.

— Да что яснее-то?! — Повысил голос Кабан. — Этот кластер грузится раз в месяц. Сплошной лес и две деревни. Вот эта и ещё одна, километров десять отсюда. Интересного ноль целых, хрен десятых. Но в первый раз я когда сюда забрел, машину твою увидел и понял, возможно полезное что найдется. И не прогадал. Снаряга, автомат, ружья, боезапас. Откуда, кстати? В России же нельзя автоматическое иметь. Или ты из блатных?

Леонид снова нахмурился, Кабан своей тирадой сбил с мысли. И опять эта Россия. Спросил об этом:

— Россия? Здесь Российская Империя.

— О-о… — многозначительно протянул Кабан и хохотнул. — Да по…ую, хоть штаты. Миров полно и они отличаются, порой сильно. А здесь, запомни, Стикс! Твоя Россия… Империя, ху…рия, все это там, за гранью осталось! А ты здесь, в Улье!

— Ясно… — вот значит и объяснение надписям на упаковках с едой в машине. Многомирие типа. С двойниками. Поймал, наконец, ускользнувшую ранее мысль. Значит получается, мудень этот два раза уже здесь был и в один из них Леонид иммунным не оказался. Да и во второй, наверное, тоже. И вполне вероятно, гниет в той глуши у реки или жрет сейчас кого-то, если удалось каким-то чудом до мяса добраться. Жесть…

— Как вы здесь выживаете? Если постоянно весь этот мир… перегружается.

— Ты меня развяжи… Уже руки, бля, затекли!

— Отвечай.

Кабан выдохнул недовольно.

— Есть стабы. Это кластеры, которые не перезагружаются. На них, если место удобное, иммунные поселения ставят. Защищают от заражённых, стены там, по-разному везде, короче. Но жить можно. Я уже почти полгода здесь…

— Как устроены эти стабы? Кто управляет?

— По-разному, говорю же! Но правила, в основном одни и те же, не гадь, где живёшь, не кради, следи за базаром. Есть, конечно, и беспредельные стабы, но в таких муры обычно заправляют…

— Это кто?

— Ублюдки это, увидел мура — убей. Они обычно из зэков бывших или просто конченые люди. Тюрьмы-то сюда валятся так же, как и города. Да и так, среди населения откинувшихся полно. А бывает и по-другому, жил вроде нормальный человек, а сюда попал и ссучился, гнидой стал. А ещё муры честных рейдеров и вообще, иммунных, на органы разделывают, понял, да? И Внешникам загоняют за ништяки всякие. Потому мы их и гасим где можно и возможно.

— И как мне понять, что ты не мур этот, например?

— Да ты охренел, сучара?!! — Кабан дёрнулся вперёд, побагровел весь, от злости даже на виске вена вздулась.

— Не тужься, росток покажется, — усмехнулся на эту вспышку Багрянцев.

Бородач ещё несколько секунд помычал, подергался, но Леонид видел, это все понты. На деле же Кабан боялся. Сейчас, возможно, подрасслабился уже, но сам страх никуда не делся.

— Короче, верить здесь никому нельзя, я так понимаю… человек человеку волк. Что ещё знать надо из основного?

Кабан как-то странно взглянул на Леонида, побледнел и подобравшись, спросил:

— Ты чего задумал, братуха..? Ты это… не горячись… а знать много чего надо, без меня тебе на первых порах не выжить просто! А потом разбежимся, если захочешь, когда до стаба доведу тебя! Ну ты чего..?!