Хм... резонно. И как я сама до этого не додумалась?

– Сюда, – Хайд открыл очередную безликую дверь, на которой, в отличие от остальных, висела устрашающая табличка:

«Допросная».

Еще одна странность – больше ни одной таблички я не видела. То есть, знать, где сидит страж-дознаватель, начальник управления или дежурный совсем не обязательно, а вот допросную ни с чем другим путать нельзя.

Прежде мне никогда не доводилось бывать в допросных, за что, конечно же, стоит благодарить богов и Винсента, который спас меня от назойливого Дито. И сейчас я не без любопытства оглядывалась по сторонам.

Прозрачный стол. В краях его вплавлены сияющие амулеты. Такой же амулет, только горел он ярче и еще пульсировал, был вплавлен в каждый из трех стульев.

– Готова? – нервничая, кажется, не меньше моего, тихо спросил Лестер, и я кивнула.

Господин следователь открыл противоположную той, через которую мы вошли, дверь и громко произнес:

– Заводите!

От его голоса я вздрогнула, но постаралась взять себя в руки. Кем бы ни был этот Крислоу, ни к чему показывать ему мой страх и мои переживания.

Но как только мужчину ввели в комнату, я поняла, почему так странно воспринял его Хайд. Определенно, с Крислоу что-то было не так, и дело не в ауре, что принадлежала давно умершему человеку и имела хоть и вполне опрятный вид, без серых пятен и дыр, отличалась от той, которая была привычной для целителя.

А еще цвет глаз... И сам взгляд...

Мужчина опустился на стул, Лестер коротким движением кивнул мне, и я тоже села, а вот сам следователь остался стоять. Он будто пытался предугадать дальнейшее развитие событий. Держался настороже, явно не ожидая от Крислоу ничего хорошего.

Я не знала, кто из нас должен первым начать разговор, а потому лишь молчала и сильнее сжимала в руках подол платья.

Что-то не так, что-то неправильно, и осознание этого давило со всех сторон.

– Ну что же, господин Крислоу, – начал Хайд вполне уверенно. И не скажешь, что он волновался не меньше моего. Впрочем, с последним утверждением я вполне могла ошибиться, может и не нервничал Лестер вовсе, а лишь делал вид.

– Не хотите объясниться с госпожой Лоусон и извиниться за нападение?

Стоило следователю закончить фразу, как сидящий напротив мужчина впился в меня взглядом, от которого захотелось если не скатиться под стол, то закрыться руками – точно.

– Я? – в голосе, до боли знакомом голосе, прозвучало наигранное удивление. – Конечно, – продолжил он, и по его губам зазмеилась улыбка: – Дорогая Аделия, я так виноват перед вами, так виноват...

Фальшивая слеза скатилась по щеке, а я, не глядя на Лестера, спросила:

– Вы сейчас просите прощение за украденную работу, или за нападение? Или, может быть, за смерть Мики?

Хайд подорвался с места и встал рядом с Крислоу, точнее с профессором Шинару, на котором была невероятно качественная иллюзия, или же не совсем она. Сложно понять, потому что с таким я никогда не сталкивалась.

– Узнала, значит? – даже не стал отпираться мужчина, лишь вольготнее устроился на стуле, вытянув длинные ноги.

– Я каждый день, на протяжении семи лет слышала вас голос, – последовала его примеру и устроилась удобнее, хотя почему-то никакого удовольствия от этого не почувствовала. Острая спинка стула впилась в плечи, а ноги так и норовили разъехаться в разные стороны. – И вы надеялись, что не узнаю?

Профессор хохотнул, а потом изменился в лице, растеряв благодушие:

– Вы ничего не докажите.

Он говорил спокойно, но и я, и Лестер видели, как он нервничает: над верхней губой и на лбу выступили крошечные капли пота. Да и уверенность во взгляде была скорее напускной, чем настоящей.

– О, прошу это оставить мне, – следователь растянул губы в поистине хищной улыбке. Даже мне стало не по себе, хотя у меня за спиной из страшных грехов была разве что кража леденца в далеком детстве. Да и то, за тот случай я получила хорошую трепку от родителей, ответила за это, так сказать, сполна.

– Оставлю, не беспокойтесь, – в свою очередь Шинару поспешил продемонстрировать точно такую же улыбку. Но то ли тренировался плохо, то ли попросту не был к этому способен... В общем, до хищности Лестера ему было далеко.

Тем не менее, мужчина не обратил на промашку никакого внимания и продолжил:

– Сейчас профессор Шинару находится в Королевской Академии, это вам любой подтвердит, если сделаете запрос. И опять же, профессор ни разу не покидал в последние полгода ни столицу, ни учебное заведение.

Честно говоря, после его слов уверенность в глазах Хайда несколько померкла, хотя виду он не подал.

– Хотите сказать, что настолько хорошо все подготовили?

– Более чем, – улыбнулся Шинару и от удовольствия прикрыл глаза:

– Как бы вам ни хотелось раскрыть это дело, ничего у вас не получится.

Лестер покачал головой и бросил:

– Я бы на вашем месте не был так в этом уверен.

– Но вы не на моем месте, – справедливо заметил профессор, прищурившись.

Собственно, на это ни мне, ни Хайду возразить было нечего.

Лестер махнул рукой и крикнул:

– Уведите!

Когда Крислоу, он же Шинару уходил, я успела заметить в его глазах вспыхнувшую ненависть. Надо же... А мой бывший куратор не так уж уверен в себе.

– Ты уверена, что это он?

Как только мы остались одни, господин следователь опустился на стул, где до этого сидел профессор.

– Уверена, – и чтобы у него не осталось сомнений даже кивнула. – С его аурой что-то не так, это не похоже на иллюзию.

– Знаю, – устало прикрыв глаза, бросил Лестер. – Я проверял его лучшими артефактами и ни один из них не выявил обман.

Он помолчал, а потом со злостью шарахнул кулаками по столу:

– Ненавижу, когда меня держат за глупца!

Я вздрогнула, но промолчала. Как по мне, так никто не любит, когда его водят за нос. Но у Хайда на этом пунктик, по всей видимости.

– Нужно выпустить Винса, – напомнила об обещании, и Лестер посмотрел на меня мутным взглядом, а потом кивнул.

– Сейчас...

Винсент вышел из камеры злой, как демон из загробного мира. И не будь там человек пять стражей, Лестеру досталось бы так, что тот запомнил бы навсегда: нельзя так поступать с друзьями. И лезть к их невестам со всякими непристойными предложениями – тоже.

И Винса совсем даже не интересовало, что непристойностей вовсе никаких не было. Зато была опасность, что в десятки раз хуже.

Хайд слушал молча, даже смиренно голову склонил, а когда Райт перестал ругаться и грозить ему всеми возможными карами, признался:

– Крислоу не тот, за кого себя выдает.

И это еще мягко сказано.

Я сидела на коленях Винсента и мужчину совсем не волновали правила приличия. Когда я попыталась избежать этой участи, он только посмотрел на меня грозно и так же грозно произнес:

– Сиди!

Как тут не послушаться?

– Неужели? – заинтересовался Райт словами друга, но это совсем не означало, что он перестал злиться.

– Твоя невеста опознала в нем профессора Шинару, а он не стал отпираться.

– Угу, – задумчиво пробубнил Винс и подтолкнул Лестера к продолжению:

– Но?

– Но этот гад все слишком хорошо спланировал.

Оказывается, пока Винсент ругался, стражи уже успели организовать запрос в Королевскую Академию, и там подтвердили все, сказанное профессором. Он, точнее не он, а кто-то за него, в данную минуту, вот прямо сейчас, проводил лекцию со старшим курсом. И свидетелей этого знаменательного события не меньше тридцати, и... По сути, предъявить ни настоящему, ни фальшивому профессору нечего. Потому что Шинару действительно все хорошо спланировал.

– А с Ванессой Мират разговаривали? – Райт попробовал зайти с другой стороны.

– Конечно, – мрачно усмехнулся Лестер. – Я бы считал ее память, но, ни она, ни тем более ее супруг своего согласия давать не желают.

– Может быть, я поговорю с ней? – предложила робко, боясь ввязываться в мужской разговор.